— Нет, но это не значит… О господи, именно, что значит… Ну ладно, но что с этим его генеральным провалом, с его делами, это же было во всех программах новостей, я сам слышал…

— И сколько раз ты это слышал?

— Пока был на Иоланте! Своими глазами… Ага. Ага, понимаю, это был сеанс специально для меня…

— Нельзя было допустить, чтобы ты что-нибудь заподозрил, — любезно пояснил Ангел. — Вот ты и не заподозрил.

— Ваши искусные пилоты меня едва не подстрелили. Я же мог погибнуть.

— Ясное дело.

— Если честно, промолчи я тогда, пока торчал, законсервированный в опоре того корабля, так и сидел бы в ней по сию пору?

— Справедливо.

— А если бы схалтурил на Ибо, заполучил бы порцию из разрушителя?

— Когда с этим освоишься, не будешь так возмущаться. Конечно же, тебе грозила опасность. Все было так спланировано, что ты мог совершить правильный выбор или неверный, а между ними было еще достаточно свободы. Ты выбрал правильно, и потому сейчас здесь. Ты можешь нам пригодиться. Тот, кто в чрезвычайной ситуации делает неправильный выбор, нам не нужен.

— Говорят, вы вдобавок бессмертны, — сказал вдруг Диминг.

— Чепуха, — отмахнулся Ангел. — Это всего лишь слух, вызванный, вероятно, тем, что еще никто из нас не умер. Но когда-нибудь это, несомненно, случится.

— Ага, — сказал Диминг, и стал думать о другом, и вдруг подлинный смысл услышанного оглушил его как удар обухом: но ведь Ангелы толкутся по Космосу две тысячи лет!

— Две тысячи триста, — поправил Ангел.

— И этому вы принесли в жертву способность производить потомство… — сказал Диминг. — Скажи-ка, дядя, а стоило ли? — съехидничал тут же, не удержался.

— Несмотря на всю мою доброту, — усмехнулся Ангел, — у меня создается впечатление, что два-три зуба у тебя явно лишние, и если я помогу тебе от них избавиться, ты впредь не станешь делать подобных замечаний в присутствии кого-нибудь, кто может воспринять это хуже, чем я.

— Беру свои слова обратно, — сказал Диминг, низко кланяясь; когда выпрямился, лицо его было сморщено, как у ребенка, собирающегося разреветься, но пока держащегося молодцом. — Мне надо немного посмеяться, не видишь, что ли? Иначе я… я…

— Ладно, парень. Не принимай это так близко к сердцу… Такое кого хочешь придавит, если свалится на голову без предупреждения. Думаешь, я об этом забыл?

Они помолчали.

— Сколько у меня времени на размышление? — спросил наконец Диминг.

— Сколько угодно. Ты прошел испытание, понимаешь? Приглашение постоянное. Может быть отменено, только если обманешь мое доверие.

— Не могу представить себя основателем движения, проповедующего ненависть человека к человеку. После всего случившегося — не представляю. И ничего никому не скажу. Да и кто, в конце концов, станет слушать?

— Ангел, — мягко сказал золотистый великан. — Независимо от того, кому станешь говорить. Ну так… Что собираешься делать?

— Хочу вернуться на Землю.

Ангел махнул рукой в сторону шлюпки.

— Милости прошу.

Диминг бросил на него взгляд и прикусил губу.

— Не хочешь знать, зачем?

Ангел молча усмехнулся.

— Я просто обязан! — взорвался Диминг, будто ему кто-то возражал. — Я имею в виду, что все эти годы жил только вполсилы. Даже когда придумал себе это второе “я”, чтобы покривляться, выключал свое первое “я” на время функционирования второго. Мне хотелось бы вернуться к себе такому, каков я есть, и научиться быть таким, каков я на самом деле. — Он наклонился вперед и постучал пальцем в широкую грудь Ангела. — Это… чертовски велико. Позволь я сделать из себя что-нибудь подобное — я был бы больше, чем на самом деле. Наверное, в этом все и дело. Не нужно быть Ангелом, чтобы быть большим. Не нужно, наконец, быть кем-то еще, кроме как человеком, чтобы жить в соответствии с вашим учением. — Он замолчал.

— А почем ты знаешь, каков ты на самом деле?

— Чувствовал. Правда, всего минуты три, когда стоял на ступенях Астро-Центра на Ибо. Разговаривал с…

— Можешь завернуть на Ибо по дороге.

— Она на меня и смотреть не захочет, разве что меня арестовывать станут, — отозвался Диминг. — Она же видела, как я стрелял в Ангела.

— Ну так мы устроим, чтобы этот самый Ангел тебя и арестовал — и таким образом восстановим ее доверие к нам.

До Земли Диминг так никогда и не долетел. Его арестовали на Ибо, и Ангел, который это сделал, на глазах девушки по имени Тенди демонстративно обнял его за плечи своей мощной рукой. Она увидела Ангела, удаляющегося со своим пленником, и побежала за ними.

— Что ты с ним собрался делать?

— А что бы сделала ты?

Они долго глядели друг на друга.

— Можешь ли честно заверить, что есть что-то, чему ты мог бы у нее научиться, и что хочешь этого?

— О да, — сказал Диминг.

— Научить его… чему?! — воскликнула девушка, захваченная врасплох. — Научить его… как?

— Достаточно того, что ты останешься собой, — сказал Диминг, и тогда Ангел отпустил его.

— Загляни ко мне, — сказал он Димингу, — через три дня после того, как все это закончится.

Закончилось это с ее смертью, после того, как они прожили вместе на Ибо почти семьдесят четыре года. Через три дня после этого он собрал вокруг себя правнуков, чтобы решить, как быть дальше.