Никита, усаживаясь в кресле поудобнее, откликнулся:

— Виктор, да, у тебя, как я посмотрю, просто наполеоновские планы, но я тебе так скажу, они вполне реализуемые. Трюк с жидким водородом может запросто получиться, он ведь на Колпине имеется в жидком виде, а наши корабли, хоть боевые крейсера, хоть транспортники, хоть исследовательские посудины, имеют отличную теплоизоляцию, а антигравам тем вообще чем холоднее, тем лучше. Меньше энергии сожрут. Слушай, а ведь ты просто гений, босс! — Внезапно воскликнул Никита — Твоя идея со сжиганием водорода просто великолепна. Только знаешь, лучше выкачивать кислород из атмосферы на поверхности Виктории, а потом заправлять им топливные баки кораблей и сжигать на нём водород в космосе при разгоне. — Сделав небольшую паузу, пилот добавил взволнованным голосом — Виктор, поверь мне, это действительно совсем не опасно. Я много лет работал над теорией близкого прыжка, вот такой толщины, — Он широко, на всю длину растянул пальцы своей руки — Талмуд написал про это и по…

— Сердитый, я о чём тебя попросил? Рассказать мне о том, что в жизни опасно, а что нет, или о том, как заставить этот утюг оторваться от поверхности без навигационных карт? — Сердито поинтересовался Виктор у Никиты Колпина и с усмешкой пояснил ему — Знаешь, парень, у меня очень хорошо развито жопное чувство, но и его я могу подавлять. Вот когда мы катили через с Гасиенды вниз через реликтовый, как сейчас все говорят, лес, было опасно. Особенно когда мы столкнулись нос к носу с гигантским носачём, а потом по нам пробежала гигантская серая кошка. Что один, что другая могли любой наш «Рейнджровер» в клочья разодрать. Опасно было подходить к раненому Малышу, чтобы заштопать его и ещё опаснее к Дымку, но как тогда, так и сейчас у меня очко не играет, а потому давай, полетели на Колпин, или мне нужно честь по чести отдать тебе приказ об этом? Ну, тогда пожалуйста, я даже включу бортовой журнал. — Виктор сел в кресло командира корабля, расположенное рядом с пилотом справа, набрал на клавиатуре свой личный код управляющего колонии, который снимал все блокировки и хорошо поставленным командирским голосом сказал — Управляющий колонией на планете Виктория, Виктор Бобров, отдаёт приказ космос-капитану третьего ранга Колпину, пилоту исследовательского крейсера «Дракар» — немедленно стартовать с территории космопорта «Виктория-Север», выйти в космическое пространство и совершить полёт в римановом пространстве от планеты Виктория до планеты Колпин, имеющей порядковый номер семнадцать в Любианской звёздной системе. Как поняли приказ, космос-капитан?

Никита Колпин, быстро вставив штекер в свой затылок, надел очки и спокойным, ровным голосом ответил:

— Приказ понял, командир, есть стартовать и пройти через риман к Колпину. Начинаю процедуру старта.

— Бортинженер Гаккет приступил к процедуре тестирования всех систем корабля. — Немедленно отозвался Бинго, успевший занять своё место в кресле слева от Никиты и через пару минут доложил — Корабль к старту готов, реактор выведен на полную мощность и готов дать максимальное напряжение на антигравы.

Пилот по прозвищу Сердитый тут же запросил «пожарную каланчу», сказав весёлым голосом:

— «Дракар» запрашивает у вышки «Север» разрешение на старт в специальном режиме. Ребята, это Сердитый, у меня на борту за командира корабля большой босс Виктории. Как поняли, вышка «Север»?

— Поняли тебя хорошо, Сердитый, вышка «Север» даёт «Дракару» разрешение на старт в специальном режиме, сейчас зажмём уши и откроем рты. — Тут же сказала Бинго с экрана трёхмерника и Никите с Виктором, выросшая прямо из ниоткуда, улыбающаяся женщина-диспетчер — космос-майор Настя Максимова и помахав рукой сделала экипажу «Дракара» последнее напутствие — Счастливого вам пути, ребята, полёта без приключений и скорого возвращения домой.

Виктор не успел спросить Никиту, что это ещё за специальный режим, как он насмешливым голосом сказал:

— Командир, сейчас я покажу тебе, как военлёты стартуют со своих космодромов. Приготовься, будет трясти. Я сразу же после старта на высоте в тридцать километров начну заходить на цель и ещё в стратосфере врублю движки на половину мощности, так что наш старт смогут увидеть очень многие.

Сразу после этого Сердитый подал максимальное напряжение на антигравы и здоровенный космический корабль с басовитым рёвом рванул вверх преодолевая плотную атмосферу планеты так, что во все стороны пошла ударная волна, пока ещё не очень сильная. Сильнее он стала тогда, когда поднимаясь вверх спиной, «Дракар» преодолел звуковой барьер и сразу же стал, работая маневровыми дюзами, разворачиваться носом в сторону Колпина. Когда же корабль достиг высоты в тридцать километров, последовал мощнейший пинок под зад, это Сердитый врубил все десять реактивных двигателей, огромные дюзы которых были размещены на корме треугольником. Все, кто находился в этот момент в зоне прямой видимости на поверхности планеты, увидели сначала ярчайшую вспышку, а затем длинный, сверкающий росчерк в виде строгой прямой.

Космос-майор Максимова, сняв с головы антифоны тут же сказала одобрительным голосом:

— Почерк Сердитого ни с чьим другим стартом не спутаешь. Он сразу же выходит на вектор входа в риман. Интересно, куда это он повёз большого босса? Неужели всё-таки уболтал?

Сидевший рядом с ней мужчина в таком же синем мундире военного космолётчика, с усмешкой заметил:

— Настенька, деточка, насколько я успел изучить нашего Атамана, его не нужно ни на что убалтывать. К нему нужно только подойти и сказать, так мол и так, Виктор, я хочу сделать то-то и то-то и если это не бред сивой кобылы, можешь быть спокойна, он предоставит тебе для этого всё необходимое.

Космос-майор Максимова повернулась к своему коллеге, космос-капитану Стюарту и спросила:

— Джимми, а это правда что Атаман действительно казак?

— Да, донской. — Ответил тот — Его предки были когда-то сосланы в Сибирь, а их потомки перебрались в Тамбов и хотя донские казаки это уже история, сама понимаешь, гены ведь никуда не денешь. Поэтому не волнуйся, как только он узнал от Сердитого о том, что в римане можно совершать короткие полёты, на которые уходят считанные минуты, а не десятилетия, то сразу может быть и ничего не сказал, но сегодня, насколько мне известно, Никита, прямо из-за праздничного стола вскочил и прямо в окно выпрыгнул, чтобы не обходить его. Так что он прямо с новоселья на корабль помчался.

Настя кивая головой с уважением сказала:

— Да, вот это мужик! — Увидев, что Джимми соглашаясь с ней кивнул головой, она воскликнула — Да, я не про Сердитого говорю, пилотская твоя душа, а про нашего Атамана! Не много я знаю высоких начальников, которые если речь заходит о каком-то рискованном предприятии, сбрасывают с себя кителя с золотыми погонами, и надевают космокомбинезон или камуфляж.

— Ну, так и я про то же самое тебе говорю, Настенька. — Стал со смехом убеждать её военлёт, которому выпало сегодня нести вахту на «пожарной каланче». — Казак он и есть казак. Это то же самое, что и техасский рейнджер. Его же не зря прозвали Атаманом, да, и поступает он всегда, как настоящий казачий атаман. Всё у него разложено по полочкам, всему своя очередь и ты хоть что угодно ему делай, как угодно его останавливай, он всё равно будет идти выбранным путём. Когда мой брат Теренс рассказал мне о том, что Виктор Бобров приглашает его лететь с ним на Викторию и рассказал об этом парне, а он вместе с ним и Борисом Ветровым на одном курсе учился, то я сразу же согласился. Сама понимаешь когда ты пилот с шурупами в голове, а тебе предлагают пилотировать флайеры, это совсем не та работа, какая у тебя была раньше, когда ты служил в военном космофлоте. Так что я с тобой согласен, он настоящий мачо.

Виктор не слышал этого разговора, но так о нём в данную минуту говорили многие космолётчики, которые были в курсе того, чем занимался пилот первого класса Никита Колпин. Для них сразу же стало ясно, что тот космический корабль, который только что стартовал с космопорта «Виктория-Север», нацелился на риман. Поняла это и Маша Гагарина, которая в этот момент находилась в доме Никиты. Поняла и перекрестив длинную прямую линию в небе, негромко сказала: