Да, Виктор считал самым настоящим счастьем, что его сын имел такого друга, как Берендей. Он не один и не два раза разговаривал с Биллом Рендо, почему роботы такие, почему они так стремятся к общению с людьми, причём сразу со многими и тот всегда отвечал ему: — «Вик, ну, а я то почём знаю? Такими уж они уродились и тут я ничего не могу поделать, их уже не переделаешь». На взгляд Виктора Боброва переделывать как раз ничего и не нужно было. Роботы и так очень гармонично влились в их большой и многоголосый коллектив. Как и все люди, они с нетерпением ждали окончания полёта и мечтали поскорее высадиться на поверхность Виктории. По сути дела весь план колонизации уже был окончательно свёрстан и во многом эта заслуга принадлежала именно роботам.
По прибытию кораблей на высокую орбиту вокруг Виктории, было решено задержаться на ней на десять суток и провести самую тщательную разведку с помощью мощных телескопов, радиотелескопов и сканеров, чтобы определить с точностью до сантиметра, что находится внизу, составить подробные карты, определить из космоса, где будет удобнее всего совершить посадку, а также с помощью зондов ещё раз проверить, так ли уж безопасна эта планета для человека. О том, где именно будут построены города, речи пока что не шло, как и о том, где будут размещены предприятия. Всё это было намечено только вчерне и сначала исследователям нужно будет произвести самую детальную разведку поверхности планеты из космоса. До завершения полёта осталось всего несколько часов и Виктор, гладко выбритый и одетый в отутюженный камуфляж, поцеловал жену, уже сидевшую в противоперегрузочном кресле перед телевизором, вышел из своей каюты и направился в ходовую рубку к пилотам.
В длинном коридоре космического корабля было непривычно тихо и пустынно. Все его пассажиры вошли в каюты и заняли свои места в противоперегрузочных креслах, всё, что могло сорваться с места, они закрепили специальными захватами, а всякую мелочовку сложили в корабельные рундуки и шкафы. Роботы тоже закрепили свои мониторы и так же, как и люди, заняли перед торможением специально изготовленные для это кресла и крепко пристегнулись к ним. Если переход в риманово пространство был почти не заметен, ведь он осуществлялся не за счёт набора скорости и потому космический корабль удалялся от Земли с не таким уж и большим ускорением, то при торможении возникали весьма ощутимые перегрузки и поэтому к этой процедуре космолётчики относились с большим вниманием.
В ходовой рубке Виктор вновь занял своё место рядом с Машей Гагариной и как это и было оговорено заранее, отдал приказ о начале торможения по выбору первого пилота, ничего при этом не перепутав, хотя и волновался. После этого он надел очки, благодаря которым его внимание не отвлекалось на всякие пустяки и космос-адмирал Гагарина приступила к процедуре торможения. Как и за счёт чего космические корабли увеличивали скорость и тормозили в римане, Виктор так и не понял с первого раза, а потому не стал забивать себе голову в дальнейшем. Для него было важно знать только одно, — если тебе удалось ускользнуть от врага в пространство Римана, то он тебя уже не догонит, так как даже если и угадает, какой ты выбрал курс, то всё равно полетит в параллельном туннеле прохода, если не смог сесть тебе на хвост и войти в риман вслед за тобой.
Реальная опасность была только тогда, когда твой враг сел тебе на хвост, вошел в риман позади тебя и ему удалось угадать, куда именно ты направился, что было бы для него огромной удачей. Те ракеты с термоядерными боеголовками, которые имелись на военных кораблях, а также на крупных пассажирских лайнерах, в пространстве Римана не представляли из себя никакой угрозы, ведь для того, чтобы такая пятнадцатиметровая дура полутораметрового диаметра смогла угодить в твой корабль, враг должен был сблизиться с преследуемым им кораблём на минимальное расстояние в пару сотен метров, после чего ещё и договориться с его командой, чтобы между двумя космическими кораблями был переброшен магнитный мост, но и тогда в случае термоядерного взрыва скорее всего накрылись бы оба корабля. Не имело смысла врагу и пытаться идти в римане вслед за тобой, чтобы потом, на выходе, атаковать тебя в обычном пространстве, так как во время торможения ты мог легко обмануть его и в результате оказаться на огромном расстоянии от него.
И вообще из разговоров с военными космолётчиками Виктор понял, что война в космосе это совершенно бессмысленное занятие. Здоровенные самонаводящиеся ракеты было куда легче сбить антиракетами, чем с дистанции в триста, четыреста тысяч километров умудриться попасть в цель при том условии, что твоей ракете не хватит топлива, чтобы пролететь в режиме активного поиска цели больше пятисот тысяч километров, зато просто выпущенные тобой ракеты, построив в космосе заградительную сеть, с куда большей степенью уверенности поразят вражескую ракету, когда та приблизится к ним на смертельно опасное расстояние. Ну, а бластеры, как и мощные лазеры, хороши только тогда, когда речь идёт о стрельбе на малые расстояния и из-за расфокусировки на больших дистанциях, а в космосе других вообще не бывает не бывает, на то он и космос их практически не применяли, но они всё равно имелись на вооружении.
Когда же Виктор спросил, зачем тогда вообще нужен космофлот, Денис ему ответил с ухмылкой: — «А, так, на всякий случай! Вдруг не мы одни научились в риман выходить? Ну, и к тому же наша главная задача, — это строить базы во внутреннем космосе на малых планетах и ставить на них ракеты сверхдальнего действия, босс. Вот они действительно серьёзное оружие и запросто могут достать вражеский космический корабль. Они ведь оснащены системами борьбы с антиракетами и могут преследовать врага чуть ли не по трое суток, ну, а когда такая работа воткнётся тебе в борт и рванёт её боеголовка, то даже такая громадина, как наша „Селена“, и та тут же превратится в ад. Так что как только мы хорошенько обустроимся на Виктории, жди военный транспортный корабль с тяжелыми ракетами и пусковыми установками, ну, а пока что нас будут прикрывать те пять крейсеров, которые нас сопровождают». Немного подумав, Виктор и сам согласился, что военный космофлот это всё же не декорация, а очень нужная вещь.
Те пять крейсеров, которые командование военного космофлота послало к Виктории, давно уже обогнали «Селену» и теперь летели впереди не друг за другом, а построившись пятиугольником, чтобы сразу после выхода из римана немедленно быть готовыми к отражению вражеской ракетной атаки, хотя вокруг Виктории сейчас и кружили крейсера, отправленные туда более восьми месяцев назад. Их командиры, с которыми неоднократно выходил на свет и Виктор, и космос-адмирал Гагарина, ждали их с огромным нетерпением и их можно было понять. Высаживаться на Викторию они не имели права, она была для них чужой планетой, а за то время, что крейсера находились там, все космолётчики изрядно устали, но были согласны подождать ещё месяц, чтобы получить презенты от управляющего колонией. Разумеется, в первую очередь их всех интересовал кристаллы марианита, которые они собственно говоря и охраняли.
Первые полчаса, как Виктор сел в кресло, он не ощущал никаких особых перегрузок, но вскоре его стало весьма ощутимо потряхивать, а ещё через некоторое время он понял, что если бы не находился сейчас в противоперегрузочном кресле, то его точно если не размазало бы по переборкам, то точно свалило бы с ног. Болтанка была не то что бы сильной, но достаточно ощутимой и в первую очередь он подумал о той скотине, которую они везли с собой на Викторию, хотя его неоднократно убеждали в том, что с животными ничего не случится. Пока он переживал о лошадях, коровах и прочей живности, болтанка прекратилась, перед ним появились звёзды и маленькая голубая планета, размером вдвое больше Луны на земном небосклоне, а Маша сказала:
— Босс, «Селена» вышла из римана, беру курс на Викторию, до неё всего три часа ходу.
Виктор, не зная что нужно говорить в таком случае, предпочёл промолчать и принялся рассматривать Любианскую звёздную систему, благо изображение было компьютерным и, как находясь внутри него, можно было не только вертеться как угодно, он и приближать к себе отдельные объекты. Если они, конечно, находились в памяти навигационного компьютера, а они-то как раз и находились. Однако, сначала он развернулся лесу, то есть Виктории, задом — корме передом и принялся наблюдать за тем, как выходят из риманана остальные корабли. Крейсера, выйдя в обычное пространство, стали немедленно разлетаться в две стороны, словно собирались брать кого-то в клещи. Прежде, чем из римана вышел первый транспорт, с крейсера командующего патрульной группы пришло короткое приветствие по радио.
