— Потом.

Он смотрел вверх.

С колоссального указательного пальца Молота сорвалась длинная молния темно-красного цвета. Она метнулась к ярко сиявшему в небесах желтому солнцу и исчезла.

И больше ничего.

Беннинг почувствовал, что ноги его становятся ватными. Он понял ужас совершившегося великого святотатства. Он сделал то, чего никогда не делал ни один человек — и ужаснулся. К нему повернулся Рольф, его лицо горело нетерпением. Терения и Джоммо выглядели расстроенными и недоумевающими.

— Что, он не работает? — спросил Рольф. — Молот, он…

Губы Беннинга пересохли. Не обращая внимания на Рольфа, он смотрел на пятно, возникшее на желтом диске, — темное пятно, подчеркивающее яркость солнечного пламени. Оно росло — и в сердце Беннинга рос ужас.

— Он работает, Рольф. О, Боже, он работает…

— Но как?! Что…

— Молот, — хрипло сказал Беннинг, — этот Молот разбивает звезды.

Они не сразу поняли его — так чудовищно это звучало. Но стоило ли удивляться? Ведь он сам едва мог поверить…

Он должен объяснить им. Теперь от этого зависит жизнь или смерть.

— Звезды, практически любая из них, потенциально нестабильны, — с трудом начал он. — Их ядра служат топкой, в которой идет реакция синтеза гелия из водорода. Ядро окружает массивная оболочка более холодной плазмы с высоким содержанием водорода. Гигантское давление внутреннего ядра удерживает более холодную оболочку от коллапсирования.

Они слушали, но их лица были бесстрастны; они еще не поняли — а он должен заставить их понять — или погибнуть.

Беннинг закричал:

— Молот выбрасывает рассекающий луч — ничтожный в сравнении с массой звезды, но этого укола достаточно, чтобы открыть путь энергии ядра на поверхность! А без давления, создаваемого этой энергией, оболочка…

Понимание, смешанное с благоговейным страхом, появилось на лице Джоммо.

— Оболочка обрушится внутрь, — прошептал он.

— Да! Да! И ты знаешь, что будет потом!

Губы Джоммо двигались с видимым усилием.

— Холодная оболочка, рухнувшая на сверхгорячее ядро… это приведет к появлению Новой…

— Новой?! — Рольф, наконец, понял, и по его глазам было видно, как это ошеломило его. — Значит, Молот может превратить любую звезду в Новую?!

— Да!

На несколько секунд ужасающая реальность этой мысли сковала Рольфа.

— Господи, Молот Валькаров… он может уничтожить звезду и все ее планеты…

Но Джоммо уже оправился; он пытливо смотрел на Беннинга.

— Ты ударил из него по этой звезде? И она станет Новой?

— Да. Коллапс, должно быть, уже начался. У нас в запасе несколько часов, не больше. Сейчас я предпочел бы оказаться подальше от этой системы.

Теперь Рольф понял все. Он смотрел на Беннинга так, словно увидел его впервые.

— Кайл… Молот… Мы не можем взять его, он слишком огромен… Значит, он погибнет вместе с планетой?

— Да, Рольф.

— Ты уничтожил Молот?

— Да. Когда этот мир погибнет — через несколько часов, — вместе с ним погибнет и Молот.

Беннинг ждал яростного крика, упреков, может быть, даже смерти. Ведь то, что он уничтожил, было жизнью Рольфа, жизнью, отданной служению Валькарам, жизнью, которую поддерживала надежда достигнуть Молота, вложить власть в руки древней династии. И все пошло прахом — все горькие годы адского труда, поисков и борьбы…

Широкие плечи Рольфа понуро опустились. Его массивное, сразу постаревшее лицо стало печальным. Голос великана звучал безжизненно и тускло, когда он произнес:

— Ты должен был сделать это, Кайл.

Сердце Беннинга дрогнуло.

— Рольф, ты понял?

Рольф кивнул — медленно, тяжело.

— Древние Валькары зашли слишком далеко. Боже, не удивительно, что Галактика восстала против Старой Империи! Уничтожать звезды… это слишком ужасно, это неправильно!.. — После секундного молчания он с трудом добавил: — Но нелегко отказаться от мечты…

Терения смотрела на Беннинга широко раскрытыми изумленными глазами, и краска волнения вспыхнула на ее подвижном лице. Она шагнула вперед и схватила его за руку.

— Кайл Валькар, — нерешительно произнес Джоммо, — не отказался бы от такой мечты. Но ты сейчас другой человек — землянин. Вот единственное, на что я надеялся, восстанавливая твою память.

Сумрак сгущался над ними, словно голубое небо задернули вуалью. Беннинг посмотрел вверх.

Желтое солнце выглядело угрожающе. Оно потускнело, коричневое пятно расплывалось на поверхности светила — облачко, служившее предвестником бури. Лица людей посерели в меркнувшем свете. Сохмсей и Киш, нечеловечески спокойные, молча ждали. Зловещая громада Молота теряла четкость.

— У нас мало времени, — с трудом выдавил Беннинг. — Может быть, меньше, чем я рассчитывал. Нам лучше убираться поскорее.

Они поспешили к кораблю. Внезапно страх охватил Беннинга — страх, которого никогда еще не приходилось испытывать человеку. Вот-вот взорвется звезда, и планета, по которой они идут сейчас, сгорит в расширяющейся оболочке умирающего светила, как бабочка в пламени камина.

Они уже бежали к кораблю. Беннинг, едва сев за пульт, рванул крейсер вверх с сумасшедшей скоростью. Усилием воли он справился с дрожью в руках; теперь от него снова зависела жизнь людей на борту. Он вел корабль все дальше и дальше, а желтое солнце все сильнее туманилось, тускнело и…

— Не смотрите! — крикнул он. — Светофильтры на экраны! Светофильтры, быстро!

Гигантская волна неистовой энергии хлестнула по силовому полю, и корабль вышел из повиновения. Беннинг, яростно нажимавший на клавиши, мельком увидел звезды, что в безумном хороводе мчались по затемненным экранам. Корабль вращался; наконец в поле зрения показалась оставленная ими желтая звезда.

Она росла — космический огненный цветок, разворачивающий свои смертоносные лепестки. Она заставила поблекнуть сияние скопления, а темный провал вдруг вспыхнул отраженным светом. Казалось, вся галактика содрогнулась, пытаясь защититься от нестерпимого блеска взрывающейся звезды.

Звезды, которую убил он…

Корабль продолжало крутить и бросать, словно лодку в бурю, и страшное зрелище исчезло.

Тройка звезд, зеленая, красная и голубая, возникли в опасной близости; крейсер несло прямо на них. Беннинг ударил по клавишам, направляя корабль вверх, но его закружило, рвануло обратно, и снова он пытался подчинить себе эту крохотную песчинку, игрушку титанических сил… Снова и снова…

Ему казалось, что он обречен вечно сражаться с пультом, с обезумевшими и бесполезными символами на экранах, с мощью разрушенной звезды, которая словно стремилась дотянуться и уничтожить человека, погубившего ее, — как она уже уничтожила свои планеты и Молот.

Медленно, медленно создание Беннинга стало воспринимать что-то помимо клавиш под пальцами; он понял, что самые сильные волны энергии уже прошли, что корабль практически обрел устойчивость и удаляется от внушающего трепет пожара, охватывающего небо позади них.

Рольф заговорил с ним, но он не услышал ни слова. Рольф схватил его за плечи, закричал прямо в ухо — но Беннинг по-прежнему оставался недвижим. Девушка коснулась его плеча, но и для нее он оставался слеп и глух.

Наконец он все же услышал голос — голос древних, древних времен, всего лишь шепот… но этот шепот проник сквозь броню, которую не могли пробить крики других.

— Все свершилось, господин. И корабль в безопасности.

Беннинг медленно повернулся и увидел мудрые и любящие глаза Сохмсея. Он перевел взгляд на видеоэкран. Крейсер мчался через окраины скопления, и впереди открывались широкие просторы свободного космоса.

За его спиной встревоженно шевельнулся Бехрент, готовый взять на себя управление. Беннинг понял — люди боялись, что разум его не вынес напряжения.

Он поднялся, и за пульт сел Бехрент.

Беннинг обвел взглядом бледные лица вокруг и посмотрел на кормовой экран. Там, позади, далеко позади, он увидел за дальней границей тьмы великолепный погребальный костер.

— Кайл… — хрипло сказал Рольф, — Кайл, послушай…