Его разбудило металлическое лязганье открывающейся двери камеры. Уже наступила ночь, и только коридор был освещен. В двери, улыбаясь, стоял смуглолицый гигант.

— Идем, — сказал он, — путь свободен.

— Как ты попал сюда! И где раздобыл ключи? — спросил Беннинг, бросая взгляд через плечо мужчины в конец коридора. Помощник шерифа лежал, навалившись на стол; его голова покоилась на стопке бумаг, одна рука безжизненно свисала вниз.

Охваченный внезапным ужасом, Беннинг закричал;

— Боже, что ты наделал? Зачем я тебе нужен? — Он бросился к двери, пытаясь вытолкать незнакомца и закрыть ее снова. — Убирайся, я не хочу связываться с тобой! — Он набрал в грудь воздуха, собираясь позвать на помощь.

Сожаление мелькнуло на лице Рольфа, он раскрыл левую ладонь, обнаружив маленький яйцеообразный предмет с линзой на конце.

— Прости меня, Кайл, — сказал он, — но на объяснения нет времени.

Линза вспыхнула тусклым мерцающим светом. Беннинг не ощутил боли, лишь легкий толчок в грудь; затем он начал растворяться во мраке и покое, подобном смерти. Он даже не почувствовал, как Рольф подхватил его, удержав от падения.

Беннинг пришел в себя в автомобиле. Он полулежал на сиденье, рядом сидел Рольф и смотрел на него. Автомобиль мчался по степной дороге, и все еще была ночь. Фигура водителя едва виднелась в тусклом свете приборного щитка, а снаружи царила лишь безграничная тьма; казалось, свет далеких звезд еще больше сгущал ее.

На заднем сиденье тоже было темно; Беннинг лежал не шевелясь, размышляя, что Рольф, возможно, не заметил, что он очнулся. Если напасть внезапно… Но сумеет справиться с этим гигантом?

Он приготовился, стараясь не выдать себя учащенным дыханием.

— Мне бы не хотелось снова делать это, Кайл, — сказал вдруг Рольф. — Не вынуждай меня.

Беннинг заколебался. Со своего места он мог различить, что Рольф держит в руке какой-то предмет. Вспомнив металлическое яйцо, он решил подождать, пока появится другая возможность. Разочарование охватило его. С каким удовольствием он стиснул бы пальцы на горле Рольфа!

— Ты прикончил помощника шерифа, а может быть, и других, — сказал он. — Ты не только безумец, но и убийца.

С раздражающим терпением Рольф спросил:

— Ты ведь не умер, верно?

— Да, но…

— Никто из тех людей не умер. Они не имеют отношения к нашим делам, и было бы бесчестно убивать их, — Рольф усмехнулся. — Терения удивилась бы, услышав от меня такое. Они считают меня бездушным.

Беннинг сел прямо.

— Кто такая эта Терения? В какую историю ты меня втравил? Куда мы едем — и вообще, черт возьми, что все это значит? — Он почти кричал, дрожа от страха и ярости.

Беннинг не больше обычного боялся физической боли и смерти, но на нем сказывалось нервное напряжение последних дней. Трудно оставаться невозмутимым, когда тебя везут с бешеной скоростью по ночной прерии похититель-лунатик и его сообщник.

— Пожалуй, — произнес Рольф, — ты не поверишь, если я скажу, что тебе нечего бояться. Я твой друг.

— Нет, не поверю.

— Так я и думал, — вздохнул Рольф. — И боюсь, что ответы на твои вопросы вряд ли помогут. Проклятый Джоммо поработал над тобой слишком хорошо — он сделал даже больше, чем я считал возможным.

Беннинг вцепился в край сиденья, пытаясь взять себя в руки.

— Кто такой Джоммо?

— Правая рука Терении, верховной повелительницы Новой Империи… Ты — Кайл Валькар, а я — Рольф, который вытирал тебе нос, когда ты был… — Рольф прервал себя и выругался на языке, совершенно незнакомом Беннингу. — Что толку?

— Новая Империя, — повторил Беннинг. — Ясно. Мания величия. Ты еще не сказал, что там у тебя за приспособление.

— Цереброшокер, — произнес Рольф так, как ребенку говорят «погремушка». Не сводя глаз с Беннинга, он заговорил с водителем на том же непонятном языке. Потом снова воцарилось молчание.

Дорога стала хуже. Водитель замедлил ход, но для планов Беннинга машина двигалась слишком быстро. Прошло некоторое время, прежде чем он понял, что теперь дороги не было вовсе. Он снова прикинул расстояние между собой и Рольфом. Беннинг сомневался в действенности металлического яйца. Цереброшокер, как же. Скорее всего, в камере его чем-то ударили сзади, чем-нибудь вроде ружейного приклада или кастета. Сообщник-водитель мог войти внутрь и встать за спиной Беннинга, готовый оглушить его по приказу Рольфа.

Впереди, примерно в миле от них, мелькнула яркая вспышка света, машина закачалась на ухабах. Водитель что-то сказал, Рольф ответил. В его голосе звучало облегчение. Беннинг чутко улавливал движение машины и, когда она мчалась по прямой, неожиданно бросился на смуглого великана.

Он ошибался насчет яйца. Эта штука действовала.

На этот раз он не полностью потерял сознание. Очевидно, степень шока можно было регулировать, и Рольф не хотел, чтобы Беннинг совсем лишился чувств. Беннинг по-прежнему мог видеть, слышать и двигаться, хотя не так уверенно как обычно.

Но все, что он видел и слышал, казалось кадрами кинофильма, никак не связанного с ним. Он видел пустынную и черную под темным небом прерию, убегавшую под колеса автомобиля, потом почувствовал, что они едут все медленнее и медленнее. Наконец машина остановилась и он услышал голос Рольфа, который мягко уговаривал его выйти. Беннинг ухватился за руку великана, словно ребенок за руку отца, и позволил вести себя. Тело его двигалось, но сейчас оно ему не принадлежало.

Снаружи дул порывистый холодный ветер. Внезапно вспыхнул свет, настолько яркий, что в нем растворился блеск звезд. Сияющий круг накрыл автомобиль, жесткую траву прерии, водителя, Рольфа и его самого; их фигуры отбрасывали длинные черные тени. Стала видна металлическая стена, блестевшая как зеркало. Она тянулась футов на сто, выпукло поднимаясь вверх. В стене светились отверстия. Окна, иллюминаторы, двери, люки — кто мог сказать? Это была не стена. Это был борт космического корабля.

Из него показались люди в странных одеждах, говорившие на странном языке. Они двинулись вперед; Рольф, водитель и Беннинг шагнули им навстречу. Вскоре они сошлись на ярко освещенном участке. Странные люди говорили с Рольфом, и он отвечал им, а потом Беннинг смутно понял, что все смотрят на него и что на лицах их написано почти суеверное благоговение.

Он слышал, как они повторяют одно слово: «Валькар!» Хотя чувства Беннинга были притуплены, легкая дрожь прошла по его телу при звуке этих голосов; почтение и ярость, отчаяние и надежда смешивались в них.

Рольф подвел его к открытому люку и тихо сказал:

— Ты спрашивал, куда я тебя везу. Поднимайся на борт, Кайл. Мы отправляемся домой.

Помещение, в котором очутился Беннинг, было больше и роскошнее вчерашней камеры, однако оно тоже являлось тюрьмой. Беннинг обнаружил это как только полностью очнулся — возможно, он снова на некоторое время терял сознание, но не был уверен в этом. Так или иначе, он поднялся и обследовал двери. Одна вела в отсек с довольно странным оборудованием — в ванную, другая была заперта. И крепко. Окон не имелось вовсе. Металлическая стена казалась цельной и гладкой. Свет падал сверху из какого-то невидимого источника.

Несколько минут Беннинг беспокойно шагал вдоль стен, разглядывал обстановку и пытался сообразить, куда же он попал. Ему вспомнилось загадочное видение — свет в прерии и огромный серебристый корабль. Бред, конечно. Какая-то гипнотическая иллюзия, внушенная темнолицым человеком, который называет себя Рольфом. Черт возьми, кто же такой этот Рольф, и почему именно он, Беннинг, стал жертвой его магии?

Корабль посреди прерии. Люди в странных одеждах, приветствующие его, — что за имя там было? — да, Валькар… Наверняка сон. Реальный, яркий, но все-таки сон, кошмарный сон.

Или же это было наяву?

Нет окон. Нет ощущения движения. Нет звуков — впрочем, если прислушаться, кое-что можно различить. Скорее, это была едва заметная вибрация, словно где-то билось огромное сердце. Незнакомые запахи, странная обстановка…