— Великолепное достижение, котеночек! — на этом их диалог завершился, и Жюль, все еще придерживая Ивонну за талию, повернул голову к ее спутникам, на которых он даже не успел еще взглянуть. Молодой мужчина, в точности его возраста, роста, комплекции, и в остальном весьма напоминал Жюля; его волосы, усы и брови были так же завиты и напомажены. Что касается девушки с пурпурными волосами, то она являлась вполне сносной копией Иветты.

Парень сердечно обнял Иветту, а девица, стянув с ее головы великолепное украшение, приладила его к себе на лоб и тут же начала беззастенчиво любоваться результатом в зеркале.

— Привет, Габи! Привет, Жак! — произнес Жюль, протягивая парочке свободную руку.

— Какая я тебе Габи? — воскликнула девушка, высокомерно вздергивая подбородок и скривив губы в презрительной усмешке. — Для тебя, деревенщина, я — мадам Кармен Веласкес, запомни! Я и разговаривать-то не собираюсь с таким неотесанным мужичьем! Ну-ка, живо на колени! И лбом об пол, об пол!

«Ну, ты даешь!», «Вот это вошла в роль!», «Что ты несешь, Габи!» — раздались одновременно возгласы Жюля, Иветты и Жака. Потом, задумчиво взглянув на своего двойника, Иветта призналась:

— Знаешь, мне тоже нравилось носить всю эту мишуру… будь она проклята! Впрочем, свою службу она сослужила, — и девушка пожала плечами.

Разоблачившись, брат с сестрой передали свои великолепные одеяния и драгоценности новым Карлосу и Кармен. Они смыли краску и с волос; Жюль, при активной помощи Ивонны, соскреб воск с усов. Их новый наряд, гораздо более скромный, вполне подходил для небогатых пьюритан, не имевших счастья обладать наследственными алмазными копями.

Смена состава произошла; Карлос и Кармен Веласкес, велев доставить из отеля багаж, продолжили свое блистательное путешествие, по-прежнему разбрасывая вокруг дождь двадцатидолларовых купюр. В ближайшем порту они совершили пересадку, и вскоре огромный комфортабельный космический лайнер унес их на другой край обитаемой Вселенной. Истинные же премьеры спектакля продолжали полет на корабле с Де-Плэйна.

В маленькой каюте Жюля явно недоставало места для прогулок, поэтому он вынужден был стоять, засунув в карманы кулаки. Иветта сидела на его узкой койке и сосредоточенно думала о чем-то, нахмурив брови.

— Тебе не кажется, что наши действия напоминают драку в густом тумане? — мрачно проговорил Жюль. — Все, что нам до сих пор удалось обнаружить, кажется мне чертовски ненатуральным. Засада в горах… этот опереточный барон со своей шайкой… Фи!

— Ты сбил меня с мысли, Жюль. Туман… да, вполне вероятно. Но я, говоря по правде, не считаю, что нам подставили Осберга.

— Подумай сама. За шестьдесят семь лет Службе так и не удалось обнаружить, куда исчез герцог Генри Дэрвордский… Хотя он, несомненно, сколотил весьма действенную тайную организацию. И вдруг мы, погостив на Алгонии пару недель, выходим на его сообщника! Верится с трудом…

— Но этот сообщник, Осберг, не знал ничего существенного… Так, мелкая сошка…

— И тем не менее… — Жюль задумчиво подергал ус, словно хотел соскрести с него остатки воска. — Есть и еще одно обстоятельство — деньги. Конечно, наш герцог весьма успешно выжимал из Дэрворда миллиарды долларов, которые мог припрятать потом где угодно. Однако финансировать столь крупную и продолжительную операцию, как эта? Почти три четверти века ждать подходящего случая для захвата престола и платить, платить, платить… Нет! Я полагаю, что у герцога и Бэниона, его наследника, были — и есть! — очень сильные сторонники. А сам Бастард — или его потомки — пребывают в кругу высшей знати; несомненно — под другим именем. И они ждут своего часа!

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — Иветта кивнула головой. — Но давай не будем отвлекаться на их сообщников. Вывод ясен — либо Бастарду помогали с самого начала, либо он был пойман на чем-то и стал марионеткой, вынужденной делать то, что ему велели.

— Да, вполне вероятно… И до сих пор не обнаружено никаких существенных следов! Ни Бастарда, ни его потомства, ни императорской Грамоты! Агенты ИСБ не нашли ничего серьезного… так, мышиная возня… Теперь мне кажется, что их просто водили за нос — с этими поддельными Грамотами, например…

— Но мы же не попались в ловушку! Мы заставили организацию Дэрворда выйти на нас…

— Я в этом не уверен.

— Мой Бог! Не думаешь же ты, что вся алгонская история была подстроена?

— Я не утверждаю… я только говорю: возможно… Разумеется, мы будем продолжать поиски, но надо искать с открытыми глазами — следующая ловушка может оказаться где угодно. — Жюль прислонился к стене, уставившись в потолок, словно хотел пронизать взглядом десятки корабельных переборок и сотни световых лет, отделяющие его от таинственного убежища заговорщика. — Знаешь, Иви, — вдруг задумчиво произнес он, — мне кажется, что мы можем обшарить и Дэрворд, и самые отдаленные уголки Вселенной без всякого успеха…

— Ты считаешь, что все это время Служба двигалась по ложным следам? И все, что мы имеем, — сорок семь кассет полного бреда?

— Ведь я сказал — кажется… — сухо ответил Жюль. — Я еще точно не знаю ничего… Только интуиция, предположения…

— Интуиция — наш козырный туз в этом деле, — спокойно заметила Иветта. — И сейчас мы можем опираться лишь на нее, — она махнула рукой, будто отметая весь предыдущий разговор. — Ну что ж, начнем сначала! Мне кажется, ты подозреваешь одного из Великих Герцогов… Но не можем же мы бить наугад! И накачать каждого из них нитробарбом!

— Да, конечно. Но ты когда-нибудь слышала, как американцам — их древнему ФБР — удавалось обезвредить самых опасных гангстеров?

— Слышала… путем жесткого финансового контроля.

— Вот именно! Смотри: Дэрворд находится в секторе Десять, Алгония — в секторе Три, Эстон — в Шестом, Невандер — в Тринадцатом, а Гастония — край света, сущий ад! — в Двадцатом.

— Зачем ты приплел сюда еще и Гастонию? Считаешь, что без нее ситуация недостаточно запутана?

— Гастония тоже представляет определенный интерес. Императрица Стэнли V начала ссылать туда бунтовщиков еще в двадцать третьем веке, и это продолжается до сих пор. Можно ли придумать более удобный вербовочный пункт? — Жюль побарабанил костяшками пальцев по обшитой пластиком переборке. — Итак, положим, что операция по свержению законной династии разворачивается в нужном направлении. Тогда нашим друзьям приходится проделывать массу невероятно тяжелой работы и затрачивать на это невероятные суммы. В современном мире можно припрятать целый космический флот… можно скрыть армию, оружие — все, что угодно. Но нельзя утаить от глаза опытного эксперта крупные платежи! А посему, — молодой д’Аламбер резко откачнулся от стены, — мы попросим Верховного заняться проверкой финансов. Надо выявить неожиданные скачки денежной массы на всех обитаемых планетах за последние семьдесят лет и расследовать пять-шесть наиболее подозрительных случаев.

Иветта бросила на брата восхищенный взгляд.

— Отличная идея, Жюль! Ну, а мы? Мы отправимся на Гастонию?

— Нет. Мы возвращаемся на Землю.

Мгновение девушка смотрела на него с недоумением, затем ее лицо прояснилось.

— Ну конечно же! Только Великий Герцог сумел бы внедрить агента в личный офис Верховного… и мозговой центр должен располагаться на Земле! Ты гений, Жюль! Может быть, дело наконец-то сдвинется с мертвой точки…

Корабль совершил посадку в центральном порту Эстона, и пара скромно одетых беженцев с Пьюрити, потеряв полчаса у таможенного барьера — они ожидали серьезных затруднений, но были подготовлены к ним, — направилась во второразрядный ресторанчик, любимое место сборищ рядовых звездолетчиков и младших офицеров космических кораблей, стоявших в порту на приколе. Все, что знали лже-пьюритане, — название этого кабака, и тайный опознавательный сигнал — было извлечено с помощью нитробаба на Алгонии и стоило десятка человеческих жизней.

Так как последний корабль, совершивший посадку, был приписан к Де-Плэйну, в ресторане, во избежание недоразумений, дежурили шестеро вышибал именно с этой планеты. Вполне понятная предосторожность — с подвыпившими деплэйнианами могли справиться только их соотечественники. Как и следовало ожидать, вскоре в заведение ввалилось с полдюжины затянутых в кожу деплэйнианских космолетчиков, громогласно требуя спиртного и ласковых девушек.