– Вы не знаете мою сестру, если так думаете, – сказала Пенелопа, прервав его мысли. – Абигайль кажется такой правильной и ответственной, но обычно ей удается получить то, что она задумала.

Себастьян слабо улыбнулся. Что ж, если Абигайль нужен он, он намерен проследить, чтобы ее желание исполнилось. Он не может изменить мнение мистера Уэстона, но, вероятно… это удастся сделать Абигайль.

– Спасибо, мисс Пенелопа, – сказал Себастьян и зашагал в сторону леса.

– Пен, – крикнула она ему вслед. Себастьян обернулся. Девушка ухмыльнулась, пожав плечами. – Надеюсь, мы скоро породнимся. – И добавила, подняв руку в прощальном жесте: – Удачи, Себастьян!

Себастьян прошел через парк и двинулся дальше по благоухающей аллее, с наслаждением вдыхая душистый воздух, который всегда будет напоминать ему об Абигайль, а затем углубился в лес, начисто забыв, как опасно бродить по лесу, когда стемнеет. Бен ушел мрачный, не простившись с хозяином дома. Абигайль осталась в парке, и с тех пор ее никто не видел. И хотя у Себастьяна не было оснований подозревать, что она отправилась на его поиски, он шел так быстро, как позволяло колено.

К тому времени, когда Себастьян добрался до своих владений, он начал тревожиться. Небо приобрело сине-багровый оттенок, становясь еще темнее, когда раздавался раскат грома и разряды молний пронзали клубящуюся толщу облаков. Где же Абигайль? Неужели заблудилась в лесу? Возможно, она вообще не собиралась в Монтроуз-Хилл, а всего лишь хотела успокоиться в лесной тиши после разговора с Беном. При этой мысли Себастьян похолодел. А что, если она направилась к гроту, который чертовски трудно отыскать под дождем, особенно без фонаря? Он так увлекся идеей – точнее, надеждой, – что она могла пойти в его поместье, что не подумал о других возможностях.

Какой же он идиот! Проклиная себя, Себастьян устремился вперед, путаясь в густой траве. Ему нужны фонарь и плащ, ведь Абигайль, наверное, продрогла до костей. Сначала он проверит грот, а потом пройдется по тропинкам, где она имела обыкновение гулять. Если ее там нет, он вернется в Харт-Хаус и призовет на помощь слуг Уэстонов. Если понадобится, он обшарит весь лес, пока не найдет Абигайль, и плевать на грозу.

Когда Себастьян приблизился к дому, какое-то движение в лесу привлекло его внимание, а затем, к его несказанному облегчению, из-за деревьев показалась Абигайль с довольно-таки испуганным лицом. Себастьян увидел Бориса, который тыкался носом в ее ладонь. Абигайль остановилась и, повернувшись к собаке, потрепала ее за уши. Несмотря на сгущающиеся сумерки, Себастьян без труда разглядел выражение блаженства, написанное на морде пса.

– Хороший пес, – пробормотал он. – Чертовски хороший пес. – Он повысил голос: – Абигайль!

Она обернулась, и лицо ее озарилось улыбкой. Сердце Себастьяна, тревожно стучавшее в груди, забилось еще сильней, окрыленное надеждой. Он сделал шаг в ее сторону, и она кинулась к нему, подхватив зеленую юбку. Он уронил трость и принял ее в свои объятия, вновь упиваясь ощущением ее тела, прильнувшего к нему.

– О, Себастьян, – выдохнула Абигайль, уткнувшись в его грудь. – Я так переживала, когда вчера вы исчезли со званого обеда. Пенелопа сказала, что вы не захотели увидеться со мной…

– Даже если бы я не захотел видеться с вами, я не смог бы устоять. – Себастьян приподнял подбородок Абигайль и заглянул в лицо. – Я только что был в Харт-Хаусе, надеясь, что еще не слишком поздно.

Ее грудь приподнялась в глубоком вздохе.

– Слишком поздно для чего?

Себастьян посмотрел в сияющие глаза любимой, пленившие его с первой встречи.

– Сказать, что я обожаю вас. Я пытался отрицать это, я противился этому, но безуспешно. Я люблю вас, Абигайль Уэстон.

Ее улыбка, казалось, ослепляла.

– Лорд Атертон сделал мне сегодня предложение.

– И что вы ответили? – спросил Себастьян, невольно напрягшись. Пенелопа могла ошибиться, в конце концов…

– Отказала!- воскликнула она, смущенно засмеявшись. – Я отказала ему! А он… – Она умолкла, устремив на Себастьяна нерешительный взгляд.

– Что он сделал? – Себастьян ощутил порыв избить Бена до потери сознания.

– Он спросил… не вы ли тому причиной, – прошептала она. – Я сказала, что нет, конечно, поскольку вы мне ничего не предлагали, но все же… думаю, я отказала ему, потому что отчаянно надеялась, что вы сделаете мне предложение… потому что я люблю вас и не могу выйти за него, когда мне нужны вы.

Душа Себастьяна словно воспарила.

– И вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом?

Абигайль кивнула.

На Себастьяна словно снизошло небесное сияние. Казалось, он слышит ангельское пение. Он нежно улыбнулся Абигайль.

– Я приходил в Харт-Хаус не только для того, чтобы признаться вам в любви. Я хотел, чтобы вы предпочли меня Бену, заслуживаю я того или нет.

– Я давно предпочла вас, – мягко отозвалась Абигайль.

Пальцы Себастьяна, сжимавшие ее плечи, напряглись, улыбка померкла.

– Но я говорил сегодня с вашим отцом, попросив разрешения ухаживать за вами…

– Правда? – воскликнула она, сделав попытку прильнуть к нему, но он удержал ее на расстоянии.

– Он отказал, любовь моя.

– Неважно! – сияя счастливой улыбкой, воскликнула Абигайль. – Он передумает, если я поговорю с ним.

Себастьян знал, что ему не следует обольщаться. Томас Уэстон казался тверд в своем решении, но ответ Абигайль вселил в Себастьяна надежду, и он доверился ей с бесшабашностью влюбленного, приникнув к ее губам в страстном поцелуе.

– Вы выйдете за меня замуж, Абигайль? – выдохнул он у самых ее губ.

– Да, – шепнула она, обвив руками его шею. – Да, да, да.

Они стояли бы целый час, целуясь, если бы в этот момент не разразился ливень. С неба хлынули ледяные капли, и в считаные секунды начался проливной дождь. Себастьян чертыхнулся, Абигайль залилась смехом, и они побежали к дому, взявшись за руки. К тому времени, когда Себастьяну удалось отпереть дверь и они вошли внутрь, волосы Абигайль повисли мокрыми прядями, а рубашка Вейна промокла насквозь из-за ручейков, стекавших по его шее за воротник. Борис, проскочивший в дверь следом за ними, встряхнулся, забрызгав все вокруг.

– Борис! – прикрикнул Себастьян, вытирая лицо, а Абигайль снова рассмеялась. – Извините, я не ждал гостей, – сказал он, запоздало сообразив, как неуютно выгладит его жилище. В камине была приготовлена растопка, но огонь разжигали, только когда это было совершенно необходимо. Мебель была старой и потертой, полы обшарпанными, ковров не было. Себастьян хотел бы предложить Абигайль чашку чая, но в доме не было ни молока, ни печенья.

– Я не гость, пришедший на чай. – Глаза Абигайль сияли. – Полагаю, что я дома.

Себастьян улыбнулся:

– Так и есть.

Она вытащила из волос шпильки и тряхнула головой, рассыпав по спине влажные пряди.

– Может, почитаете мне?

Себастьян немного растерялся, но потом поинтересовался:

– Что бы вы хотели услышать?

На щеках Абигайль расцвел румянец.

– Думаю, вы знаете…

За окнами хлестал дождь. Он мог закончиться через час или лить всю ночь. Человек чести отказался бы от предложения, которое таилось за словами Абигайль, порядочный вспомнил бы о решительном отказе ее отца. Но Себастьян покончил со всеми этими сантиментами. Он желает Абигайль и хочет на ней жениться. Занявшись с ней любовью, он удовлетворит первое желание и почти наверняка добьется второго. Хоть раз в своей никчемной жизни он поступит как хочет, а не как надо, и будь проклята его щепетильность!

– Пожалуй, – отозвался он и повел ее наверх.

Абигайль понимала, что поступает безрассудно, но ей было наплевать.

Она решительно прогнала мысли о родителях и лорде Атертоне. Даже если за ее импульсивным побегом стояло нежелание предстать перед родителями, то как только Абигайль оказалась в лесу, окутанная тишиной и покоем, она поняла, куда идет. Точнее, куда она хочет пойти – и что хочет доказать. Она чуть не вскрикнула от радости при виде Бориса, который несся к ней через заросли папоротника, приветственно виляя хвостом. Пес принялся буквально подталкивать ее, направляя вверх по склону холма, и не успела она оглянуться, как за деревьями показались розовые стены Монтроуз-Хилла.