Абигайль не сдержала улыбки:

– Я влюблена, мама.

Лоб матери прорезала тонкая морщинка.

– А как же лорд Атертон?

– Он очень обаятелен и красив, – ответила Абигайль, – но я влюблена не в него.

Миссис Уэстон, вздохнув, заметила:

– Мистер Вейн не говорил еще с твоим отцом!

– Да, но папа сказал, что будет уважать мой выбор.

– Он учтет твои желания, – поправила ее мать. – Против мистера Вейна имеется рад веских возражений.

– Но они имеют не менее веские объяснения.

Миссис Уэстон прижала ко лбу кончики пальцев.

– Даже боюсь спросить.

– Разве ты не хочешь, чтобы я была счастлива? – Абигайль подвинулась поближе к матери. – Он хороший человек, мама. Герой войны! Конечно, его отец сошел с ума, но это не имеет никакого отношения к сыну. Именно безумие послужило причиной тому, что старший мистер Вейн ушел ночью из дома.

– Но в таком случае, что с ним случилось, дорогая?

– Никто не знает. Никто, – повторила Абигайль с нажимом. – Себастьян искал его, но тщетно. – Она сделала резкий жест в ответ на вопросительно приподнятую бровь матери. – Неужели это дает основания считать его убийцей? Более того, он даже не может распоряжаться своим поместьем, поскольку смерть мистера Майкла Вейна не доказана. Где здесь логика, мама?

– Тем не менее, это темное пятно на его репутации и тревожный сигнал, – возразила ее мать. – Мы хотим, чтобы ты была счастлива и благополучна, Эбби. И, к сожалению, эти слухи, не говоря уже о мотивах, которыми руководствуется мистер Вейн, ухаживая за девушкой с большим приданым, не в его пользу.

Абигайль решительно сдвинула брови:

– Когда ты вышла замуж за папу, он был всего лишь честолюбивым юношей, начинавшим юридическую деятельность в конторе своего отца. Однако это не помешало тебе связать с ним судьбу, не так ли?

– Не зарывайтесь, юная леди! – Голос матери приобрел стальные нотки.

Это было предостережение, и Абигайль сменила тон. Ей нужна поддержка матери, а не ссора с ней.

– Ты всегда называла меня благоразумной, мама. Я и раньше встречала привлекательных мужчин, охотников за приданым и повес, но ни разу не поддалась на их лесть. Почему бы тебе не позволить мне поступить сейчас по велению сердца?

Миссис Уэстон ответила не сразу.

– Полагаю, все дело в том, что ты им отказывала, – сказала она после долгой паузы. – Гораздо легче доверять выбору дочери, когда ничем не рискуешь. – Она вздохнула. – О, Эбби! Я так хочу, чтобы ты была счастлива. Но мистер Вейн должен доказать, что стоит тебя. А если нет… Лучше разбитое сердце сейчас, чем вся жизнь, полная сожалений. – Миссис Уэстон встала. – В любом случае нет причин спешить. А пока мне надо отправить леди Стрэтфорд благодарность за приглашение. С этими словами мать удалилась.

Абигайль кивнула, проводив ее глазами. Что ж, это лучше, чем прямой отказ, но меньше, чем она надеялась.

Хорошо еще, что Себастьян согласился тоже прийти на обед к Стрэтфордам. Абигайль не хотелось даже думать, как неловко это выглядело бы без него.

Себастьян испытывал очень противоречивые чувства, шагая по когда-то такой знакомой подъездной аллее Стрэтфорд-Корта.

С одной стороны, он увидит Абигайль. С момента расставания влюбленных, когда они тайно обручились, Себастьян считал часы до следующей встречи. Он не видел Абигайль с того великолепного дня в саду Харт-Хауса, несмотря на ежедневные прогулки по ее любимым тропинкам в лесу. Одной этой причины было достаточно, чтобы благодарить Бенедикта за приглашение.

Но, с другой стороны, Вейн не сомневался, что его ждет не более сердечный прием, чем семь лет назад, когда он был здесь в последний раз. При воспоминании о реакции лорда Стрэтфорда на его визит спина Себастьяна напряглась. Если Стрэтфорд позволит себе…

Если Стрэтфорд позволит себе выпад в его адрес, он не поддастся на провокацию. Он больше не тот разгневанный молодой человек, что приходил сюда в поисках правды. Что бы ни сделал или ни сказал граф, он не даст ему испортить вечер. Себастьян сделал глубокий вздох, заставив себя расслабиться, и вручил свой плащ и шляпу дворецкому. Он едва видел, куда его ведет лакей, напрягая слух в надежде услышать голос Абигайль. Он услышал его, как только вошел в парадную гостиную. Она повернулась к двери и улыбнулась, такая прекрасная, а Себастьян подумал, что готов сразиться с сотней Стрэтфордов только за одну эту улыбку.

Тем не менее было странно встретиться с семьей Бенедикта после стольких лет. Леди Стрэтфорд, такая же стройная и холодная, как запомнилось Вейну, обращалась с ним, словно никогда не знала его. Леди Терли, в девичестве леди Элизабет Леннокс, вела себя любезно, но сдержанно, как с едва знакомым человеком. Ее мужа, виконта Терли, Себастьян никогда не видел раньше. Леди Саманта улыбнулась ему, но с некоторой неловкостью. Себастьян, освеживший накануне свои воспоминания о ней, исповедуясь перед Абигайль, перемолвился с девушкой несколькими вежливыми фразами, прежде чем двинуться дальше. Бенедикт был само обаяние и даже снизошел до того, чтобы обменяться с Вейном рукопожатием. А лорд Стрэтфорд…

Граф одарил Себастьяна высокомерным взглядом, задрав свой крючковатый нос. Себастьян поклонился, не обращая внимания на презрительный блеск в глазах его сиятельства, и спустя мгновение Стрэтфорд сделал головой движение, которое с некоторой натяжкой могло сойти за кивок. После чего лорд Стрэтфорд повернулся к Себастьяну спиной и двинулся прочь, что вполне того устраивало. Молодой человек присоединился к Джеймсу Уэстону, который развлекал совсем юных леди рассказами о своем недавнем посещении Лондона, где фигурировали оперная певица и собака, выскочившая на сцену во время исполнения арии.

За обедом Себастьяна посадили между леди Терли и миссис Уэстон. Абигайль сидела в дальнем конце, поблизости от хозяйки дома и Бенедикта, и Вейн не мог видеть ее из-за огромной вазы, стоявшей в центре стола. Тем не менее он запретил себе расстраиваться по какому бы то ни было поводу и провел время, беседуя с миссис Уэстон, которая рассказывала ему о своих попытках дрессировать Майло. В целом обед прошел лучше, чем ожидал Себастьян.

Ситуация стала накаляться позже.

– Чем займемся? – осведомился Бенедикт, когда вся компания переместилась в гостиную. К огромному облегчению Себастьяна, джентльмены не стали надолго задерживаться в столовой за рюмкой бренди. Не считая нескольких злобных намеков графа, беседа прошла достаточно мирно и быстро закончилась.

– Давайте сыграем в карты, – предложил лорд Терли.

– Лучше в шарады, – возразила его жена.

– Пожалуй, мы могли бы немного потанцевать, – весело заявил Бенедикт.

– Это было бы прекрасно, – отозвалась графиня с царственной улыбкой, повернувшись к миссис Уэстон. – Вы не возражаете, если молодые люди потанцуют, миссис Уэстон?

– Отнюдь!

– Великолепно. – Бенедикт потер руки. – Элизабет, ты не сыграешь для нас?

– А я думала, что тоже приглашена на танцы, – рассмеялась та, хотя и положила руку на живот. Во время обеда выяснилось, что леди Терли ожидает первенца.

Он ухмыльнулся.

– Если не ты, то играть придется мне, а это станет для всех настоящей трагедией.

Элизабет похлопала брата по плечу.

Бенедикт повернулся, но Себастьян уже догадался, что последует далее. На обеде присутствовали три молодые дамы: Абигайль, Пенелопа и Саманта. И четыре джентльмена, которые могли принять участие в танцах: Бенедикт, Джеймс Уэстон, лорд Терли и сам Себастьян. Возможно, Бенедикт затеял танцы без задней мысли, но он был вполне способен сознательно предложить занятие, которое поставило бы Себастьяна в невыгодное положение. И последнее, что молодой джентльмен собирался делать, – это наблюдать, как Бенедикт возьмет Абигайль за руку и закружит в вальсе, пока он будет смиренно сидеть в сторонке из-за своей хромоты. Он будет сегодня танцевать с ней, даже если это окончательно выведет из строя его искалеченное колено. Себастьян остановился напротив Абигайль и поклонился.