– Возможно, – согласился мистер Вейн, – но дом там. – Он указал налево.

Абигайль без лишних слов изменила направление:

– Что Борис любит? Хлеб или сыр? У меня есть немного в корзинке и еще яблоко.

Себастьян не ответил. Абигайль продолжала идти, напряженно прислушиваясь, пока не разобрала приглушенное проклятие и торопливый звук его шагов, когда он поспешил за ней. Пенелопа, видимо, была где-то позади мистера Вейна.

– Борис любит сыр.

– Отлично! Мы найдем его с помощью приманки. – Она повысила голос. – Борис! Иди сюда! У меня есть сыр!

Вейн бросил на нее удивленный взгляд.

– Он увяжется за вами домой, если вы угостите его сыром.

Абигайль рассмеялась:

– И сразу же сбежит к вам, когда Майло начнет часами изводить его своим лаем.

Себастьян недоверчиво фыркнул.

– Часами?

– Иногда сутками напролет. Как видите, я сбежала из дома, чтобы отдохнуть от этого.

– Значит, вот что привело вас в лес, – промолвил он. – Понятно.

– Майло? – Пенелопа догнала их, нырнув под низкую ветку и обежав большую лужу. – Майло – самое милое создание на свете. И он не ласт целыми днями. – Она метнула хитрый взгляд в мистера Вейна. – Моя сестра намерена найти в этом лесу затерянный грот.

Его взгляд задержался на Абигайль:

– Вот как? Сомневаюсь, что он в том состоянии, чтобы его обследовали дамы.

– Значит, вы знаете, где его искать? – жизнерадостно спросила Пенелопа, словно Абигайль ей этого не говорила. – Как он выглядит?

– Темный и холодный, – сказал он. – Как пещера.

– Пещеры имеют естественное происхождение, – поправила его Абигайль. – А грот специально вырубают в скале для каких-нибудь нужд. Я читала об одном, в Италии, который использовался как купальня.

– Звучит интригующе, – восхитилась Пенелопа.

– Едва ли, – натянуто отозвался мистер Вейн.

– Он мог бы стать нашим убежищем от мамы. Я украду дома бутылку шерри и притащу ее туда, – размечталась Пенелопа.

– Вначале нам нужно найти Бориса, – напомнила ей Абигайль. Она могла легко представить себе, что еще сестра притащит в грот, если они его когда-нибудь найдут.

Пенелопа встретила ее взгляд и усмехнулась.

– Хорошо. Борис, – позвала она умильным голоском, как обычно звала Майло. – Где ты?

Вейн издал звук, похожий на полузадушенный смешок.

– Борис! – Пенелопа двинулась дальше. – Где ты, большой, вредный и голодный пес? У Эбби есть для тебя сыр! – Она продолжала звать собаку, держась спиной к своим спутникам. Абигайль произнесла безмолвную благодарность сестре, хотя та усердно валяла из себя дурочку, добавляя к своим призывам смешные словечки и эпитеты.

– Борис прибежит, если услышит ее? – спросила Абигайль.

Вейн смотрел вслед Пенелопе, исчезнувшей за деревьями.

– Не имею понятия.

– Как вы обычно призываете его?

– Свистом. – Он приподнял низкую ветвь, чтобы она могла пройти под ней. – Рано или поздно он вернется домой.

– Вы, должно быть, тревожились, раз пошли искать его. – Абигайль склонила голову набок, украдкой взглянув на Себастьяна. – Я удивилась, встретив вас сегодня. Вы чуть ли не поклялись, что будете держаться подальше от леса.

Губы Вейна насмешливо скривились.

– Неужели? Что-то не припомню. Знаете ли, часть его располагается на моей земле.

Абигайль попыталась вспомнить его точные слова, и на лбу девушки появилась крохотная морщинка. Возможно, мистер Вейн не говорил, что будет сторониться леса, но определенно имел это в виду. Лоб Абигайль разгладился. Она ведь предупредила мистера Вейна, чтобы он держался в стороне от леса если не хочет случайно встретиться с ней. Если он этого не сделал, значит, на самом деле он не намерен избегать ее.

– Вы разделяете нечестивые планы вашей сестры насчет грота, если обнаружите его? – поинтересовался Себастьян.

Абигайль рассмеялась:

– Не думаю, что она искренне заинтересовалась гротом. Пенелопе скучно в Ричмонде. Ее планы отвлечься становятся с каждым днем все более шокирующими и фантастическими, если она не находит для обсуждения что-нибудь более интригующее и скандальное.

Абигайль чувствовала оценивающий взгляд Вейна, задержавшийся на ней на целую минуту.

– Уверен, мисс Пенелопа найдет в Ричмонде скандальную историю, если будет внимательно слушать.

– О, она уже слышала одну про вас, – отозвалась Абигаиль легким тоном.

– Не сомневаюсь, – угрюмо пробормотал Себастьян. Их столько, что есть из чего выбрать.

– Пожалуй.

– Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я предупреждал вас.

Абигайль остановилась и подождала, пока он тоже остановится и повернется к ней лицом.

– Спасибо, но я предпочитаю формировать собственное мнение, а не принимать на веру нелепые выдумки других людей. Как моя сестра и вся наша семья, – добавила она, поскольку Вейн не выглядел впечатленным. – Знаете, вы не единственный, о ком судачат. Если верить лондонским сплетникам, мой отец – выскочка, сделавший состояние за счет темных делишек. А мы с сестрой разбогатевшие простолюдинки, мечтающие выскочить замуж за высокородных джентльменов и готовые ради этого на все. – Абигаиль приподняла брови при виде выражения лица Себастьяна. – Я пойму, если вы пожелаете положить конец нашему знакомству.

Линия губ Вейна медленно разгладилась, из глаз исчезла холодная отстраненность, и он посмотрел на нее почти весело.

– Вас трудно отвадить, мисс Уэстон.

– Наоборот, – возразила она. – Я вполне восприимчива к здравому смыслу и логике. И питаю большую слабость к справедливости. Полагаю, я могла бы извинить практически любое деяние, совершенное родителем в защиту своего ребенка. А вот к светским слухам и сплетням я отношусь с подозрением.

Себастьян молчал, глядя на нее сузившимися глазами. Сердце Абигайль гулко билось о ребра. Издалека доносился голос Пенелопы, все еще призывающей Бориса. Не считая этого, они были одни в лесу, она и мистер Вейн.

– Я никогда не встречал таких, как вы, мисс Уэстон.

– Надеюсь, от этого открытия вам не хочется в ужасе бежать прочь? – Она склонила голову набок, глядя на него с едва заметной улыбкой.

Его взгляд медленно скользнул вниз, отслеживая каждый дюйм ее фигуры, пока Абигайль не покраснела.

– Нет.

– О! Ну… и хорошо, – отозвалась она, с трудом вспомнив, что в точности сказала.

Глаза Вейна, казалось, потемнели.

– Вы бы так не говорили, если бы знали, чего мне хочется от этого открытия.

На этот раз у Абигайль перехватило дыхание, хотя сердце, казалось, билось с удвоенной скоростью.

– Почему? Чего вам хочется?

Губы Вейна изогнулись в улыбке, которую нельзя было назвать иначе как обольстительной. Глаза стали темными, как безлунная ночь, и, хотя молодой человек даже не шелохнулся, Абигайль могла поклясться, что каким-то образом он оказался ближе к ней.

– Многое, чего я не могу иметь.

– Как и все мы! – Ей удалось издать нетвердый смешок. – Мне хотелось бы стать блондинкой, как моя сестра. И чтобы мои глаза были любого другого цвета: зеленые, голубые, карие, даже черные.

– Вы не правы, желая все это. Не надо сожалеть, что у вас не белокурые волосы. Такой скучный цвет не отдавал бы вам должного. Вы излучаете страсть и радость, такие же щедрые и теплые, как цвет ваших волос. – Протянув руку, Себастьян дернул за конец ленты, расслабив бант на шляпке Абигайль, а затем сдвинул ее назад, так что она повисла на спине девушки и он смог коснуться ее волос. – И не сожалейте, что у вас не голубые и не карие глаза. – Он дотронулся до щеки Абигайль большим пальцем, не сводя глаз с ее лица. – Они ясные, как небо на рассвете, полные надежды и обещания. Вы совершенно такая, как есть. – Абигайль запрокинула голову, ожидая поцелуя – мечтая о нем, – но Вейн отступил назад, оставив ее потрясенной и растерянной. Она была так сосредоточена на нем, так заворожена его горящим взглядом, что теперь ощущала слабость и неуверенность. – Так мы никогда не найдем Бориса.