— Что такое стряслось? Зачем позвали? Наградите или накажете?.. — начала соседка еще с порога сыпать веселыми шутками.

— Заходи, заходи, соседушка! — приветливо пригласила ее Сун Ок. — Скорее всего, награду получишь.

Кэгутянь сидела сама не своя. Она с трудом дождалась, пока Сун Ок закончит говорить.

— Что это ты ходишь по людям да зря языком мелешь? Когда это я говорила что-нибудь плохое о Сун Ок? — При этих словах Кэгутянь подморгнула жене Ким Чем Ди. Та не понимала еще, за что набросилась на нее Кэгутянь, и растерянно оглядывалась по сторонам.

— Присядь, соседка, — сказала Сун Ок, — и расскажи все по порядку. Помнишь, о чем ты мне на днях говорила?.. Так вот, соседка, прошу тебя, скажи нам честно, не кривя душой: от кого ты все это слышала? Только это мне и нужно, а там уж я как-нибудь сама разберусь.

Тут только жена Ким Чем Ди уяснила себе, в чем дело; она кивнула на Кэгутянь.

— От кого же еще такое услышишь? От нее вот!

Кэгутянь изменилась в лице и с угрожающим видом двинулась на жену Ким Чем Ди.

— Да как ты смеешь?! Когда же я говорила тебе об этом?

Жена Ким Чем Ди тоже приняла воинственную позу.

— А разве ты не говорила возле колодца, что Куак Ба Ви ума лишился?.. На что, мол, сдалась ему бывшая содержанка, что хорошего он в ней нашел?.. Не говорила ты этого, да? А кто говорил, что если уж Куак Ба Ви приспело жениться, пусть лучше выбрал бы себе вдову?

— Ты меня живой в гроб загнать хочешь!.. Да если бы я все это говорила, разве я решилась бы сюда зайти?.. Говорить-то я говорила, да совсем другое. Ходят, мол, слухи, что Куак Ба Ви частенько навещает Сун Ок. Значит, душа у него к ней лежит… Но вряд ли у него что выйдет: он не знает еще, какая у нас Сун Ок упрямая!.. Сколько раз я пыталась засватать ее богачу Сону, так нет же, уперлась — и ни с места! Твердый у нее характер!.. Вот о чем я толковала!.. А вовсе не о том, что Сун Ок бывшая содержанка и что для Куак Ба Ви лучше будет жениться на вдове. Нечего на меня напраслину возводить: не выйдет!

Кэгутянь перестала тараторить и снова подморгнула жене Ким Чем Ди. Но та только усмехнулась.

— Погоди, балаболка, дай мне сказать. Если что-нибудь человеческое в тебе осталось, признайся-ка, как перед смертью: правда, мол, насплетничала я на Сун Ок. Ведь не одна я — многие твою болтовню слышали! Теперь отпираться! Нет, милая, легко не отделаешься!.. Да что ты мне все подмаргиваешь?

— Ну, совсем баба с ума спятила! Что же мне — и моргнуть нельзя?.. Это мое дело: хочу — моргаю, хочу — нет! Моргать ты мне не запретишь! Мне не в чем отпираться, пустое городишь! Это тебе поменьше надо язык распускать!..

В Кэгутянь так все и клокотало от злости. Убедившись, что ее подмаргивания не действуют и вряд ли удастся привлечь на свою сторону жену Ким Чем Ди, она ринулась в наступление. Но жена Ким Чем Ди, всегда спокойная и ровная, рассердилась не на шутку.

— Это я — то пустое горожу?.. Да я все это из твоего же поганого хайла слышала! Совести в тебе нет! Ты, видать, на своем веку не одного человека живьем сожрала! Она еще отпирается! А ну-ка пойдем к матери Сун Гира: ты ведь при ней все свои сплетни выкладывала!..

Поднявшись с места, жена Ким Чем Ди схватила Кэгутянь за шиворот и потянула кофту с такой силой, что оборвала все тесемки[43] на ней и разодрала ее. Пачка «Долголетия» раскрошилась под ногами жены Ким Чем Ди, и табак рассыпался по всему кану.

— Ой, люди добрые, посмотрите, она избивает меня! Ты что ж, сволочь, думаешь, я тебя испугалась? Как бы не так! Я тебе покажу, старая лиса, как стравливать людей!.. Врешь ты все!

Кэгутянь совсем разошлась; она с визгом набросилась на жену Ким Чем Ди. Женщины вцепились друг другу в волосы.

— Ах, вот ты как! — завопила жена Ким Чем Ди. — За волосы хвататься? А ну, отпусти сейчас же!.. Ишь ты! Чесала, чесала языком, а теперь на других сваливать!

Женщины яростно тузили друг друга. Потом наступила передышка. Схватка утомила обеих; они стояли друг против друга, тяжело дыша, устало перебраниваясь. Жена Ким Чем Ди подобрала распустившиеся волосы. Вид у Кэгутянь был смешной и жалкий: кофта спереди разодрана, порвана местами и юбка. Истерзанная, растрепанная, она походила сейчас на сумасшедшую. Отдохнув немного, жена Ким Чем Ди возобновила атаку:

— Раз я все равно уж руки о тебя запачкала, доведу дело до конца. Я тебя проучу, стерва, отважу от пакостей!.. Ты что прячешься? Пойдешь со мной или нет? — Она схватила Кэгутянь за руку.

— Ты опять драться, старая кляча? — взвизгнула Кэгутянь. Взъерепенившись, она налетела на свою противницу, стала бить ее ногами, кусать и царапать. Схватка возобновилась с новой силой. Посмотреть на них со стороны — ни дать ни взять — петухи дерутся!

Ин Сук, Сун Ок и ее мать стояли в стороне и молча смотрели на драку. Сначала Сун Ок растерялась: она не ожидала такого оборота и не пыталась даже разнять дерущихся. Спохватившись, она решила положить конец разгоревшейся у нее в доме потасовке.

— Если у вас чешутся руки, ступайте на улицу и деритесь хоть на смерть! — Сун Ок невольно усмехнулась.

— Да я же и тащу ее на улицу! А она, стерва, стоит и ни с места. Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет!.. Я ее заставлю выйти.

Жена Ким Чем Ди схватила Кэгутянь за волосы и поволокла к двери. Добравшись до выхода, она уперлась ногами в порог и с такой силой рванула Кэгутянь за волосы, что та вылетела из комнаты во двор и распласталась на земле.

— Караул! Спасите! Убивают!.. Старика моего… старика сюда позовите!..

Кэгутянь в бессильной ярости колотила кулаком по земле, вопила во весь голос, перемежая истошный крик с судорожными всхлипываниями.

— Ах ты, гадина! — не унималась жена Ким Чем Ди. — Да не то что твой старик, пусть хоть твой прадедушка воскреснет да прибежит сюда, все равно ты от меня так просто не отделаешься! Что ты в чужом доме шум поднимаешь? А ну, вставай, пошли, куда я говорю!.. — Она схватила ее за руку и поволокла за собой, словно падаль. У Кэгутянь уже не было сил сопротивляться.

Кэгутянь была хилая, слабая. Да и откуда взяться у нее силам, если всю свою жизнь она прожила праздно, не ударив палец о палец. А жена Ким Чем Ди — женщина здоровая, крепкая. С самого детства знала она крестьянский труд, а выйдя замуж, выполняла самые тяжелые полевые работы. Она лет на десять старше Кэгутянь, но и четверо таких, как Кэгутянь, не могли бы одолеть ее.

К месту драки начали собираться любопытные. К счастью, среди случайных соглядатаев не было видно пока ни знакомых, ни соседей. Сун Ок велела Ин Сук закрыть ворота на запор, а сама стала подметать пол; вместе с пылью она вымела и крошки табаку, рассыпавшегося по кану.

Собираясь к Сун Ок, Кэгутянь не ожидала, что дело примет такой плачевный оборот. Она считала Сун Ок женщиной слабохарактерной. Спокойной, нерешительной казалась ей и жена Ким Чем Ди. И вот какую беду накликала она на свою голову!

А все настойчивость Сона… Упрямый и сластолюбивый, Сон, обуреваемый желанием завладеть Сун Ок, умолял Кэгутянь устроить хоть одну встречу — и тогда уж он ничем не поступится, щедро оплатит ее хлопоты… У Кэгутянь загорелись глаза от посулов Сона; она решила во чтобы то ни стало уговорить Сун Ок. И начала плести свою хитрую сеть… А что из этого вышло? Птичка в сети так и не попалась, а сама Кэгутянь опозорилась на весь город, все ее планы лопнули, как мыльный пузырь.

Будь это до освобождения Кореи, жена Ким Чем Ди не решилась бы поднять на Кэгутянь руку! Правда, она и прежде не церемонилась со сводней, но муж Кэгутянь был торговцем, коммерсантом, а это что-нибудь да значило!.. А теперь этих «коммерсантов» и за людей не считают. Прошло их время!

Сун Ок разбирал смех, когда она глядела со стороны на дерущихся женщин. Но оставшись одна, она задумалась и поняла, что ославленной-то после всей этой истории останется только она, Сун Ок… Хорошо, конечно (и Сун Ок было весело при этой мысли), что соседка надавала Кэгутянь крепких тумаков и хоть немного вразумила эту обнаглевшую старую ворону. Но на чью голову падет теперь позор? На голову Сун Ок… Ведь причиной-то этой драки была она…