Петухи завели вторую перекличку. Где-то громким лаем залилась собака.

«Интересно, кто сегодня придет первым? — подумал Сен Дар Хо. — Надо будет засветить огонь». Он растолкал храпевшего на лавке До Чи.

— Вставай, вставай! Скоро уж народ начнет собираться!

— А? Что? Уже светает? — спрашивал спросонья До Чи.

Он приподнялся на лавке и стал усиленно тереть глаза кулаками.

— Э-э, до рассвета еще долго! Зря вы меня разбудили!

Они зажгли лампу и уселись друг против друга.

Сун Ок, придя домой, убрала со стала чашку, из которой ел муж. Потом принесла воды, умылась и причесалась. Надела новое платье.

Давно не надевала она праздничного платья! Сейчас у нее было такое чувство, будто она наряжается на свадьбу.

Был ли в ее жизни более счастливый день? Радость переполняла ее грудь. Сегодня корейские женщины, которые прежде и слыхом не слыхали о политике, пойдут к избирательным урнам, чтобы выразить свою волю.

А у Сун Ок двойная радость: она будет голосовать за своего мужа! Сердце у нее билось сильно и взволнованно, как в день свадьбы.

Она и мужа сегодня одела по-праздничному, и сама нарядилась в лучшее из своих платьев. Радужно переливался шелк на платье; счастливо блестели глаза. Что-то девичье появилось в облике Сун Ок.

На дворе послышались голоса. Видимо, пришли избиратели или члены избирательной комиссии.

Дверь приоткрылась и в нее просунулась голова матери Сун И.

— Хо! Вы уже встали?

— Заходите, заходите, пожалуйста!

Увидев Сун Ок в праздничном наряде, мать Сун И вытаращила глаза:

— Ого! Вы сейчас словно невеста за свадебным столом!

— Ну, уж если и в такой праздник не нарядиться, тогда не стоит и хороших платьев заводить. — Сун Ок улыбнулась. — Я и вам советую: пойдите-ка домой, оденьтесь как следует.

— Золотые слова! А я — то думала — вы по какой другой причине… Эх, и рада бы переодеться, да не во что!

— Что вы! Было бы чистое платье — вот и хорошо! Слышали, что Ким вчера говорила? День выборов советская студентка считает большим праздником!

— Да, да. Ведь впервые голосуем-то! Что ж, пойду-ка я и вправду переоденусь. Другие-то, верно, принарядятся. А мы что — хуже других, что ли?

— Вот именно!

Мать Сун И заторопилась домой.

На избирательный пункт пришли Пак Чем Ди, Квон Чир Бок, Тю Тхэ Вон, Ко Ин Хо и другие члены избирательной комиссии. Понемногу начали сходиться и избиратели. Явился старик Ко, за ним — Ю Чем Ди с женой. И вскоре со всех концов деревни валом повалили мужчины и женщины.

— Голосование-то, говорят, с шести?

— Ничего, подождем малость.

Старик Ко закурил трубку, уселся на крыльцо, с насмешливым удивлением взглянул на мать Сун И.

— Хе-хе! Я-то думал, приду первый, ан нет, мать Сун И меня опередила! Видать, всю ночь не спала! А нарядилась-то как! Ах ты, батюшки мои!

— Мне тоже хотелось первой проголосовать, да, видно, не выйдет!

Было три часа ночи.

— Дедушка, вам, наверно, холодно. Зашли бы в комнату!

— Э, какой там сегодня холод! — Старик Ко заглянул в окно и, не увидев Куак Ба Ви, спросил. — А что, разве хозяин ушел куда-нибудь?

— Здесь ему нельзя голосовать, — объяснил Сен Дар Хо. — Он пошел в соседнюю волость.

— А-а, вот оно что. А я — то думаю, почему это его не видно?

Сун Ок, вынеся из дома хваро с раскаленными углями, ласково обратилась к старику Ко:

— Ступайте-ка в дом, дедушка! Погрейтесь. Чего вам тут мерзнуть!

— Хо, Сун Ок! — раздались удивленные голоса. — Что это вы так принарядились? Опять замуж собрались выходить, что ли?.. Ха-ха!

— Сегодня ведь праздник, — засмеялась и Сун Ок. — Вот я и решила приодеться.

— Верно! — с чувством воскликнул Пак Чем Ди. — И какой еще праздник! Сколько наша страна вытерпела на своем веку унижений! А мы вот нынче голосуем за своего односельчанина!

— Прежде с такой помпой проходил разве что только день кваго. И наш Куак Ба Ви — словно самый высший чин получает!

— Э, что там кваго! — махнул рукой старик Ко. — Кваго — это дело господское! А мы, простые крестьяне, оставались в стороне!

— Что правда, то правда, — согласился Пак Чем Ди. — Господа нас и за людей не считали….. А теперь настали славные времена: мы сами выбираем себе власть! И выберем тех, кого захотим, кого посчитаем достойными!

Старик Ко предался, видимо, воспоминаниям: волнение отразилось на его лице.

— А знаете, дедушка, какой сегодня день? — спросил Сен Дар Хо. Неожиданный вопрос застал старика врасплох; он оторопело вскинул голову.

— Что? Какой такой день?

— Сегодня годовщина забастовки корейских студентов в Кванчжу! Семнадцать лет тому назад, в городе Кванчжу, провинции Южная Чолла, японские гимназисты пытались обесчестить корейских студенток. Местное столкновение переросло вскоре во всекорейское движение сопротивления японским колонизаторам. По всей стране вспыхнули забастовки студентов, рабочих; возникли арендные конфликты. Развернулась народная борьба, вселившая страх в сердца наших врагов! Японцы жестоко подавили патриотическое движение; тысячи корейских патриотов поплатились жизнью! Наш народ никогда не забудет третье ноября!

— Поэтому, верно, выборы и назначили на сегодняшний день! И правильно сделали!

— Да, памятные события произошли семнадцать лет назад. Но не меньшее значение имеют и сегодняшние выборы. Мы сегодня отмечаем двойную дату! И нужно отметить ее достойно!

Стрелка медленно подвигалась к шести часам, и все больше народу скапливалось у избирательного пункта. Пришли избиратели и из поселка, и из окрестных деревень. Коротали время на свежем утреннем воздухе; оживленно беседовали между собой.

Пробило шесть часов. Настала пора приступать к голосованию.

— Товарищи! Пускай первыми проголосуют старейшие из избирателей! — предложил Сен Дар Хо.

— Тогда начнем мы с моей старухой! — Старик Ко оглянулся по сторонам.

— Ладно, голосуйте сначала вы двое. А остальные станьте в очередь!

Старик Ко с женой вошли в помещение избирательного пункта, показали свои паспорта члену комиссии. Тот отыскал их фамилии в списках избирателей, сверил данные и вручил им бюллетени. Пройдя за перегородку, где стояли белая и черная урны, старики направились прямо к белой урне и опустили в нее бюллетени. Это значило, что они проголосовали «за».

Старик Ко чувствовал себя, как студент на экзамене. Он так сильно волновался, что забыл даже, в какую дверь следует выйти, и побрел было обратно, ко входу.

— Дедушка, выходить надо в другую дверь!

Старик машинально повернулся и зашагал старческой походкой к выходной двери.

Избиратели двинулись к столу, за которым сидел член комиссии, выдающий бюллетени. Крестьяне выбирали впервые, все им сегодня было в диковину. Они аккуратно выполняли указания членов комиссии и не на шутку тревожились: как-то пройдут выборы?

На избирательном пункте царило праздничное оживление. Каждый постарался одеться понаряднее, девушки и женщины выделялись своими разноцветными юбками и кофтами.

Проголосовавшие, выходя из комнаты, где находились урны, перебрасывались веселыми репликами:

— Гляньте-ка! Ну, прямо настоящий праздник! Оделись, как на гулянку! Эх, музыки не хватает!

— Эй, музыканты! Тащите сюда свои инструменты!

Сун Ок и мать Сун И успели проголосовать одними из первых.

Вскоре возле избирательного пункта раздалась веселая музыка. Музыкантов окружила молодежь.

К этому времени вернулся из соседней волости Куак Ба Ви. Крестьяне обрадовались ему, начали расспрашивать, как проходило голосование на других участках.

До позднего вечера веселились бэлмаырцы. Ровно в полночь были вскрыты избирательные урны. За исключением единичных бюллетеней, все были поданы за народного кандидата — Куак Ба Ви.