Еще через две недели

– Волнуешься, Анджи? – спросила Пенни.

– Вообще-то нет. Я очень рада, что ты согласилась побыть рядом со мной.

– Для меня это большая честь. Мне так будет тебя не хватать!

– Ты же знаешь, что можешь в любой момент приехать к нам. Кроме того, близняшки поблизости. Но самое главное, следующей весной, когда состоится твой дебют, все будут присутствовать. – Включая ее благодаря Колину.

Мэри как раз закончила ее причесывать.

– Вы обворожительны, миледи.

– Спасибо.

В комнату вошла герцогиня.

– Ты еще не готова?

– Мамочка, Анджи настояла, чтобы меня одели первой.

– Ты всегда любила свою сестру, Анджелина.

– Кто может не любить нашу Пенни?

– Миледи, теперь начинаем одевать вас? – спросила Мэри.

В дверь легко постучали, и в комнату заглянула Маргарет.

– Можно нам войти?

– Конечно-конечно, – разрешила Анджелина.

Близняшки присели на краешек кровати и стали наблюдать, как служанка затягивает на невесте корсет и расправляет нижние юбки. Потом невеста шагнула внутрь роскошного белого платья, расшитого ярдами кружев и украшенного по подолу розетками. Мать застегнула на ней жемчужное ожерелье, а она сунула ноги в туфельки.

– Все?

Леди Уайкоф осторожно обняла ее.

– Я так рада за тебя! Никто не заслужил этого больше, чем ты.

– Спасибо, мамочка.

Опять раздался стук в дверь. Маргарет распахнула ее, и все увидели на пороге герцога.

– Дочка, время!

Анджелина оперлась на руку отца, и они спустились вниз по лестнице, а потом он усадил ее в поджидавшую их карету. За ними последовали мать и Пенни. Карета тронулась, и Анджелина набрала полную грудь воздуха.

– О господи! Я чувствую слабость: такое впечатление, что у меня сердце вот-вот выскочит из груди.

– Это нормально, – успокоила ее мать.

Герцог посмотрел на нее.

– Ты всегда была красавицей, но сегодня превзошла себя.

Карета остановилась перед церковью, и у Анджелины слегка дрожали руки, когда отец повел ее по проходу между скамьями. Гарри толкнул Колина локтем. Жених обернулся, и она увидела столько любви в его глазах!

Наконец Анджелина встала рядом с ним. Пенелопа держала в руках букетик невесты. Гарри глянул на него и подмигнул.

Знакомые слова церемонии словно омыли душу Колина. Еще недавно его жизнь была бесцельной, но сейчас, стоя перед алтарем с женщиной, которая с сегодняшнего дня будет ему женой, он понял, что во всем, что случилось, имелся изначальный смысл. И до того как священник принялся перечислять брачные обеты, Колин поклялся самому себе, что важнее семьи для него ничего не будет в мире. Он пообещает Анджелине, что станет любить ее до последнего дня своей жизни.

Наступил момент повторять за священником супружеские клятвы. Колин надел на ее тонкий пальчик кольцо и, заглянув в глаза, произнес:

– Этим кольцом я венчаюсь тебе. Венчаюсь тебе вместе с телом моим и всей моей собственностью.

Преподобный Куимби произнес заключительное слово:

– Поскольку Анджелина и Колин перед лицом Господа и в присутствии свидетелей пришли к согласию жить вместе в освященном браке и дали друг другу клятву, и закрепили клятву, обменявшись кольцами и соединив руки, объявляю их мужем и женой, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Дирфилд-Парк

За свадебным столом царило веселье, но Анджелина едва притронулась к угощению. Зато Колин усердствовал за двоих – особенно с тортом. На свадьбе присутствовал и Беллингем с семьей: его сынишка так и норовил дернуть Геркулеса за загнутый крючком хвост.

Слуги разносили шампанское. Близняшки под шумок опустошили по бокалу и уже потянулись за вторым, но их остановил сердитый взгляд Маргарет. Маркиза тоже обеспокоило, как лихо, по-мужски, дочери обошлись с напитком, и он признался Колину, что видит в этом дурной знак. Тогда сын посоветовал ему на буфет, где хранится выпивка, повесить замок.

Когда Пенни отрезала кусок торта и поднесла Гарри, Анджелина, тут же вспомнив вопросы сестры о поцелуях, отвела ее в сторону и назидательно произнесла:

– Он слишком стар для тебя и к тому же повеса.

– Гарри такой остроумный! – возразила Пенни. – Я знаю, что он старый, но поговорить-то с ним можно.

Кто-то уронил кусок торта на пол, и на него с чавканьем накинулся Геркулес. Миссис Куимби спрашивала у каждого гостя, знаком ли он с бароном Оувертоном. Мистер и миссис Фарадей поздравили Колина с Анджелиной и признались, что в их актерской жизни еще не было дня прекраснее этого.

Торжество длилось несколько часов, но когда осеннее солнце склонилось к закату и Колин взял Анджелину за руку, она подумала, что сию же минуту растает от взгляда, которым он окинул ее. Попрощавшись с друзьями и родными, молодожены сели в карету, которая отвезла их за шесть миль в их собственный дом – Сомеролл-Хаус.

Дул холодный ветер, когда они торопливо подошли к дверям своего жилища. Отперев замок, Колин подхватил Анджелину на руки, перенес через порог и опустил на пол.

– Добро пожаловать домой, жена.

Она взяла в руки его лицо.

– Мой муж!

Сбросив плащи в холле, они по знакомой лестнице поспешили наверх. В спальне, где они провели ту самую ночь, весело плясал огонь в камине. Видимо, Маргарет заранее позаботилась отправить сюда слуг, чтобы все приготовить к их прибытию. Уголки покрывал были отогнуты. На столике стояла бутылка вина.

Колин помог жене снять свадебный наряд, а заодно и все остальное, и осторожно, словно она была вырезана из тончайшего хрусталя, уложил в постель. Быстро раздевшись, он лег рядом, лицом к ней.

– Это наша первая брачная ночь. Даже думать не хочется, как могла повернуться моя жизнь, если бы не ты. Теперь я семейный человек. У меня есть ты, у тебя – я. И все благодаря тебе, моя прекрасная Анджелина.

Она приподнялась.

– Так и будешь болтать? Ложись-ка лучше на спину, муж.

– Зачем?

– Пора заняться делом.

– Помогите! – дурашливо заверещал было Колин, но в следующий момент стал абсолютно серьезен и даже затаил дыхание, когда ощутил, как ласковы прикосновения ее языка. – Будь милосердна, жена…

В ответ Анджелина лишь озорно улыбнулась.

Лондон, весна 1822 года

По просьбе Анджелины миссис Нордклиф отложила бал в честь ее возвращения в свет, чтобы не помешать дебюту Пенелопы, Бьянки и Бернадетт. Заглянув в сияющие глаза жены, Колин подумал, что она стала еще красивее. Анджелина словно светилась изнутри и теперь все время держала руки сложенными на округлившемся животе.

Колин наклонился к ней.

– Как там она, толкается?

– Он потягивается и брыкается, как будто считает, что пора на выход.

– Она с нетерпением ждет своего дебюта, но ей пока рано.

Анджелина покачала головой:

– Все мужчины в мире хотят сыновей за исключением тебя.

– Вообще-то мне все равно, любимая. Главное, чтобы ты и ребенок были здоровы.

– Мы здоровы, – сказала она и вдруг схватила его за руку. – Посмотри, молодой человек приглашает Пенелопу на танец.

Колин нахмурился.

– У нее туфли с красными полосками?

– Да, раньше их носила я, а сейчас они как раз ей.

– Не рано ли?

– А, боишься, что какой-нибудь повеса тоже обратит на них внимание?

Он засмеялся, а потом заметил:

– А вот и они идут, готовятся к танцу. Подойдем поближе?

– Да, пожалуй.

Колин повел жену через толпу, выставив вперед руки, чтобы защитить живот. Анджелина заметила, как несколько матрон проводили их улыбками. От долгого стояния спина у нее начала болеть, и они сели в кресла вдоль боковой стены зала. Он протянул ей руку с носовым платком, когда увидел, что глаза у нее заволокло слезами.

– Это самый лучший подарок, который ты только мог мне преподнести, – сказала Анджелина.