– Тебе повезло, – сказала маркиза. – Ленч уже накрыли.

К ним присоединились маркиз и Уайкоф.

– Странно, что вы сегодня не пошли охотиться, – заметила Анджелина, повернувшись к отцу.

Молча обменявшись взглядами, герцог и Чедвик заняли свои места за столом.

– А где Колин? – спросила Анджелина.

– Он уехал в Сомеролл, – ответил маркиз. – Раз уж мы здесь собрались, должен вам сообщить, что мистер и миссис Фарадей покупают поместье.

Анджелина ахнула, за что тут же получила укоризненный взгляд герцогини.

– Ее реакция вполне понятна, – пожал плечами герцог. – Наша дочь понимает, что поместье значит для Рейвеншира.

Когда маркиз закончил объяснять обстоятельства сделки, Анджелина поднялась с места.

– Лорд Чедвик, можно мне взять вашу карету?

– Будет лучше, если ты никуда не поедешь, – заметила герцогиня.

– Вообще-то, если вы с Уайкофом не возражаете, мне кажется, Колин будет рад обществу Анджелины, – обратился к ней маркиз. – Она очень помогла ему, хотя, как я понимаю, там много чего еще нужно сделать… вернее, нужно было бы сделать.

– Я не возражаю, – откликнулся Уайкоф. – В конце концов, они взрослые люди.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Анджелина. – Спасибо, папа.

– Я распоряжусь насчет кареты, – сказал маркиз.

Маргарет встала.

– А я приготовлю корзину с едой. Он наверняка уехал голодный. Это такое разочарование! – Она покачала головой. – Мне очень хочется надеяться, что он справится и в конце концов останется с нами.

Через полчаса Анджелина с корзиной в руках разместилась в карете. Ей казалось, что это будет самая долгая поездка в жизни, хотя до Сомеролла было не так далеко. Она порадовалась, что никому в голову не пришло поинтересоваться, почему в поездке ее не сопровождает служанка. Сегодня Колин получил удар ниже пояса, и ей хотелось утешить его.

Когда карета подкатила к крыльцу особняка, Джон спустился с козел и забрал у нее тяжелую корзину. Анджелина заторопилась по ступеням крыльца. Ветер нес сухие осенние листья, серое небо грозно хмурилось.

Стук кареты, судя по всему, привлек внимание Колина, потому что он уже открыл дверь. Анджелина бросилась к нему в объятия в слезах.

– Я приехала сразу, как услышала новость.

– Успокойся. И скорее заходи внутрь, замерзнешь.

Джон опустил корзину на столик в холле.

– Милорд, будут какие-нибудь приказания?

– Возвращайся в Дирфилд, найди Льюиса на конюшне и скажи, что мы отправляемся назад в четыре часа.

– Да, милорд.

Когда Джон ушел, Колин снова обнял ее.

– Спасибо, что приехала.

– Разве я могла не приехать? – Она вытерла слезы.

Он протянул ей платок.

– Ты же не старый дом оплакиваешь, так ведь?

– Я была уверена, что он станет твоим. – «Я хотела, чтобы он стал нашим».

– Это ведь не конец света, – сказал Колин. – Есть вещи посерьезнее. Пойдем в гостиную, мне надо кое-что тебе показать.

Почему все рухнуло? Она понимала, что думать так – странно, но они работали так упорно, и ей так хотелось, чтобы он получил это поместье во владение, чтобы у него появился собственный дом на земле, в которой покоится его мать.

В гостиной Колин сразу направился к камину.

– Разведу огонь, а то здесь довольно прохладно.

– А я приготовлю чай. Маргарет собрала нам корзину с едой.

– Это будет здорово, – обрадовался Колин. – Давай помогу, корзина небось тяжелая.

И уже вскоре огонь весело затрещал в камине, а чайник с водой засвистел. Анджелина засыпала чайный лист в заварочный чайник, и Колин залил его кипятком.

– Пока чай заваривается, хочу показать портрет моей матери.

Он вынул шкатулку и протянул ей инкрустированную жемчугом рамку.

– Какая красивая женщина! – воскликнула Анджелина, восхищенно разглядывая миниатюру. – Где ты нашел портрет?

– Отец держал его в ящике письменного стола. Думаю, он чувствовал себя виноватым перед Маргарет, поэтому отдал портрет мне. Как видишь, не все утеряно.

Покусав губу, Анджелина только кивнула, потому что лить слезы глупо, тем не менее сердцем она чувствовала, насколько Колин разочарован.

– Мне кажется, Фарадеи проявят любезность и разрешат тебе регулярно посещать могилу матери.

– Да, я поговорю с ними. Это ничего не будет им стоить. Надеюсь.

Она разлила чай.

– Могу признаться, мне немного грустно. Я уже думала о том, как будем менять драпировки. Мы не прошлись по парку, не обсудили, какие цветники разбить, какие овощи посадить весной, но теперь это уже не твоя забота.

В молчании они принялись пить чай, потом, отставив свою чашку в сторону, Анджелина спросила:

– Ты приедешь в Дирфилд на Рождество?

– Вообще-то у меня дела в Лондоне, так что возвращусь домой за несколько дней до праздника.

У нее возникло чувство, словно время обернулось вспять, к тому вечеру, когда она увидела его на пороге гостиной в Дирфилде. Сколько всего произошло!

– На могилу матери не хочешь сходить? Я бы составила тебе компанию, если ты не против.

– Спасибо. Мне это очень нужно.

Ветер без устали гнал осеннюю листву. Дорогу им перебежала рыжая белка, напомнив о Геркулесе. Когда они подошли к склепу, Колин достал миниатюрный портрет и приложил к губам.

– Ты не будешь забыта.

По щекам Анджелины потекли слезы.

Колин вытащил носовой платок и вытер их.

– Мне кажется, ты бы ей понравилась. – Он обнял ее за плечи и повел назад к дому.

– Хочешь пройтись по комнатам еще раз?

– Думаю, да. – Колин зажег фонарь, и они пошли вверх по лестнице. – Давай начнем обход с чердака. Ты не против?

Анджелина слабо ему улыбнулась:

– Мы там провели много времени.

Они ступили внутрь.

– Тут все в полном порядке, – заметил Колин. – Только что-то мышки не видно.

Она засмеялась.

– Думаю, отец распорядится прислать слуг, чтобы забрать оставшиеся вещи.

Рука об руку они отправились в детскую, где Колин отыскал коробку с оловянными солдатиками.

– Возьму на память.

Они прошли в бывшую спальню отца, затем через смежную дверь Колин завел ее в спальню матери.

– Надо же, кровать не обуглилась, хотя ведь могла сгореть.

Анджелина рассмеялась.

– О, даже не верится! Ведь я такое здесь говорила и вытворяла!

– Можешь сколько угодно смеяться, но то была самая прекрасная из моих ночей. – Он искоса посмотрел на нее. – Надеюсь, ты не очень жалеешь.

– Вообще не жалею, – уверенно заявила она. «Я никогда не стану жалеть, что полюбила тебя».

Он опустился на край кровати и похлопал по матрацу рядом с собой.

– Присядь. Мне нужно кое-что тебе сказать.

С глубоким вдохом Анджелина села.

– Я написал друзьям, теперь им известна правда о Брентмуре. В частности не вдавался, чтобы не поставить тебя в неловкое положение. Гарри и Беллингем готовы и, главное, способны оказать тебе поддержку. С твоего позволения я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы восстановить твое доброе имя.

Анджелина встала, подошла к окну и отдернула шторы. Там, за окном, ветер кружил коричневые и оранжевые листья.

– Я как раз собралась попросить о помощи мать, Маргарет и Шарлотту.

– Мне кажется, это не будет лишним, но я лично должен наказать его за боль и унижение, что пережили ты и твоя семья.

– Даже не знаю, возможно ли это, ведь нас с ним видели в парке.

– Он затащил тебя туда обманом, и я уверен, что ни для кого это не сюрприз, учитывая его гнусную репутацию. Я оставляю решение за тобой, и у тебя есть время подумать.

Она вспомнила, как Брентмур манипулировал ее отцом, как затащил ее в парк, как унижал, как лгал ей, и все в ней буквально перевернулось.

– Тебя всю трясет, – заметил Колин.

– Это от злости. Я устала переживать и хочу, чтобы он получил по заслугам.

– Считай, что это уже сделано. Обещаю поставить его на колени.

Через два дня

Все собрались на прогулку, и Бьянка надела на Геркулеса поводок. Анджелина наклонилась к нему и скомандовала: