– В следующий раз, когда на вас нападет бессонница, приходите к нам, – предложила Бернадетт. – Будем рассказывать истории про привидения.

Колин решил напугать сестер и утробно завыл:

– Муахахаха!

Близняшки, естественно, завизжали, а маркиз закатил глаза:

– Колин, прекрати поощрять в своих сестрах суеверие. Маргарет и без этого хватает хлопот с ними.

Он закончил завтрак чашкой чаю.

– Итак, солнце выглянуло. Как мне кажется, Геркулес будет в восторге прогуляться на воздухе, если ты не против, Маргарет.

– Да, нам тоже полезно выйти на солнце.

Колин повернулся к Анджелине.

– Как продвигается дрессировка?

– Вполне прогрессирует. Девочки уже научили его подавать лапу, ты видел собственными глазами. Если продолжать занятия, он много чему научится. Геркулес – умный пес.

Маркиз фыркнул.

– Чедвик, – укоризненно произнесла Маргарет. – Ты же понимаешь, как много Геркулес значит для дочерей.

– Надеюсь, не больше, чем их отец.

– Ты нас ревнуешь к Геркулесу, папочка? – осведомилась Бьянка.

– Просто до смерти. – Маркиз сложил газету.

– Ты сегодня собираешься на охоту, папа? – спросила герцога Анджелина.

Уайкоф откашлялся.

– Думаю, нет. Нам с Чедвиком нужно кое-что обсудить.

Маркиз опустил чашку на блюдце.

– Кстати о делах. Колин, если ты позавтракал, зайди ко мне минут через пятнадцать.

Колину стало интересно, чем сегодня огорошит его отец, и узнает он это уже скоро. Сердце заныло, возникло предчувствие, что новости не будут хорошими.

Анджелина посмотрела на Колина.

– Нам тебя ждать?

– Прошу прощения, – ответил за него маркиз. – Дела могут занять некоторое время, так что, полагаю, дамы могут отправляться на прогулку, как и планировалось.

Все встали из-за стола и пошли одеваться, в то время как Анджелина задержалась и, когда никого не осталось в комнате, повернулась к Колину.

– У меня такое чувство, что тебя ждет какое-то хорошее известие.

Сердце Колина заколотилось.

– Тебе что-то известно?

Может, отец собирается отдать ему Сомеролл? В конце концов, Фарадей не проявил особого интереса, и, насколько Колину было известно, других покупателей не наблюдалось.

– Не буду надеяться на лучшее. Такие надежды никогда не оправдываются.

– Не уверена до конца, но мне кажется, что все сложится удачно.

Колин заглянул ей в глаза и порадовался, что есть хоть кто-то, кто настолько верит в него.

Как она красива и невероятно соблазнительна! Сейчас Сомеролл начал значить для Колина намного больше, чем тогда, когда он только появился здесь, и все из-за того, что он собирался уговорить ее выйти за него, и тогда Сомеролл станет их домом. На этот раз он упадет перед ней ниц.

Он еще станцует с ней вальс на первом балу ее сестры. Анджелина будет в восторге. А сейчас нужно прикинуть, где именно лучше всего сделать ей предложение, и заранее приготовить речь, чтобы не запинаться и не мямлить.

Если бы ему сказали об этом раньше, ничего, кроме смеха, это сообщение не вызвало бы, но теперь оно стало чрезвычайно важным. Скоро он будет владеть и Сомероллом, и Анджелиной – только бы добиться от нее согласия. Черт! Если потребуется, он станет умолять: ему нельзя ее потерять.

Через четверть часа Колин побарабанил пальцами в чуть приоткрытую дверь отцовского кабинета.

– Заходи и прикрой дверь, пожалуйста, – отозвался маркиз, который в это время запечатывал письмо. Отложив его на поднос, он встал и обошел письменный стол. – Садись.

К удивлению Колина, отец не сел на свое обычное место, а опустился в кресло рядом с ним. Волоски на затылке встали дыбом – такого он не ожидал, а потому спросил:

– Что-нибудь не так?

Отец вздохнул:

– От Анджелины я узнал, что Сомеролл много значит для тебя в эмоциональном плане.

Колину потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить отцовские слова.

– Теперь ясно: ты понятия не имел, что она говорила со мной от твоего имени.

В комнате вдруг стало зябко.

– Нет. – Хотя Анджелина ведь намекнула, что кое-что знает.

Маркиз скрестил руки на груди.

– Она, в частности, сказала, что Сомеролл для тебя важнее, чем репутация повесы.

Колин встал и отошел к окну.

– А что еще?

– Она позабавила меня и совершенно очаровала.

Колин обернулся и посмотрел на отца, открыв рот.

– Если ты упустишь ее, то будешь настоящим дураком, – сказал маркиз. – Хотя мне непонятно, что она нашла в таком создании, как ты. С другой стороны, леди Анджелине нравится заниматься ремонтом и восстановлением. Вполне возможно, что она рассматривает тебя как один из проектов, что бросил ей вызов.

Колин понял намек и громко расхохотался.

– Сядь, сын. Нам нужно поговорить о том, что носится в воздухе, – вздохнул маркиз. – Я получил от Фарадея вполне конкретное предложение.

Колин на миг задохнулся, потом тряхнул головой.

– Ты не можешь продать поместье Фарадею. Это семейное наследство.

– Да, и там похоронена твоя мать.

Колин наклонился вперед.

– Скажи, что это за предложение, и я перебью его.

– Дело вот в чем. Я заверил его, что сделка возможна, и тем самым взял на себя ответственность, но сглупил, предположив, что его намерения в отношении поместья несерьезны.

– Объяви ему, что сделка отменяется.

– Он все равно считает ее действующей и даже отказал еще одному продавцу недвижимости.

– Пусть найдет другого, – не унимался Колин.

– Сын, его жена родит еще до конца этого месяца. У них просто нет времени, чтобы найти подходящий дом. Должен упомянуть, что, кроме них, есть еще и престарелая бабка. Если я сниму дом с продажи, что им делать? Миссис Фарадей не в том состоянии, чтобы ездить и осматривать поместья, и им хочется осесть именно в этом районе, потому что по соседству живут их родственники. И еще одно выставленное на продажу поместье им не по средствам. Я знаю, что Сомеролл имеет для тебя особое значение, но это неблагородно – отказать им сейчас.

Ноздри Колина затрепетали.

– Я чувствовал, что все пойдет не так.

– Мне самому очень неприятно, – признался маркиз.

Колин покачал головой:

– Мы оба не верили в серьезность их намерений. Не вини себя, что обстоятельства обернулись таким образом.

Маркиз встал, подошел к столу и выдвинул ящик.

– У меня есть кое-что для тебя.

Колин поднялся при его приближении.

– Анджелина сказала, что вы искали его вместе.

Отец открыл шкатулку и вынул из нее миниатюрный портрет в рамке, украшенной жемчугом.

– Я хранил его в столе и время от времени доставал, просто чтобы не забыть ее. Мне не хотелось, чтобы Маргарет его увидела. Она всегда себя недооценивала, но я – видит бог! – думал о ней только как об ангеле.

Колин сглотнул.

– Я не хочу отбирать его у тебя.

– Нет, мое настоящее – это Маргарет. Тебе он нужнее.

– Благодарю.

– Мне очень жаль, что так вышло с поместьем. Я всегда хотел передать его в твои руки, – признался маркиз.

Колин кивнул, пальцами поглаживая жемчужины на рамке.

– Спасибо, отец. Ты не будешь против, если я в последний раз прокачусь в Сомеролл?

– Разумеется, нет. Позже я отправлю туда слуг, чтобы забрали кресло-качалку и колыбельку.

– Буду признателен за это.

Анджелина завела всех в дом.

– Не знаю, как вы, но я бы погрела руки у огня.

– Что-то сегодня свежо, – согласилась маркиза. – Девочки, не оставляйте свои накидки на перилах, отнесите наверх.

Пенни в сопровождении близняшек ринулась вверх по лестнице, но уже через пару минут с хихиканьем они сбежали вниз.

Анджелина скрестила руки на груди.

– Это в вашем представлении и есть «держать осанку»?

– Мы потренируемся после ленча с книгами на голове, – пообещала Бьянка.

Маргарет воздела руки, словно призывая на помощь высшие силы.

– Я ужасно проголодалась, – объявила Пенни.