На лестнице послышался топот. Это Бьянка и Бернадетт улепетывали от Анджелины, которая выходила из их спальни с Геркулесом на руках. Судя по всему, сестры прятали пса там.

Яркое солнце, заглянувшее в высокие окна, обещало ясный день. Когда Колин поймал взгляд Анджелины, сердце его сжалось от нежности – таких чувств он никогда раньше не испытывал.

Сестры после бега по лестнице слегка запыхались.

– Пенни все еще спит, – объявила Бернадетт, – поэтому Анджелина предложила пока потренировать Геркулеса на кухне.

– Да? А я думал, вы от нее удираете, потому что опять прятали пса, а она вас застукала.

Колин улыбнулся Анджелине.

– Я подумала, что сейчас самое время, пока все спят. Очень важно, чтобы он ни на что не отвлекался.

Она пристегнула поводок и опустила пса на пол, но тот, естественно, заскользив лапами по мраморному полу, попытался улизнуть. Тогда она чуть натянула поводок и скомандовала:

– Стоять!

Геркулес опять попытался вырваться, и Колин подхватил его на руки.

Анджелина, погладив непоседу по короткой шерстке, сказала:

– Думаю, сейчас мы отработаем команду «Сидеть!», а с поводком займемся позже. – Она передала Геркулеса Бьянке. – Пойдемте лучше на кухню, а то пропустим завтрак.

– Можно с вами? – спросил Колин.

– Если хочешь.

Ее уклончивый ответ встревожил его.

Двойняшки заторопились вперед, а Колин тем временем повернулся к Анджелине.

– Что-то не так?

– Поговорим позже.

– Мне нужно кое-что с тобой обсудить, но когда выпадет такая возможность, не знаю. Может, встретимся завтра рано утром?

– Я пообещала близняшкам по утрам заниматься со щенком.

– Можно после…

– А что нам обсуждать? – спросила она.

– Я кое-что упустил, и мне необходимо тебе это сказать.

Анджелина вздохнула.

– Страдаешь от мук совести?

– Все гораздо серьезнее. Я обошелся с тобой бесчестно, и это мучает меня. У меня не было права касаться тебя, целомудренной девушки, а я воспользовался твоим доверием.

– Я не двадцатилетняя простушка, Колин, – понизив голос, возразила Анджелина. – Той ночью я сама приняла это решение, так что ты не воспользовался моим доверием.

– Я лишил тебя девственности!

На ее лице появилось выражение недовольства.

– Не такая уж ценная потеря в тридцать лет. К тому же я отдалась тебе по собственной воле. Совершенно очевидно, что тобой владеет запоздалое раскаяние, но не переживай: что случилось, то случилось, – главное, что обошлось без последствий. Кстати, я заметила, что ты испытал огромное облегчение, когда услышал об этом.

– Да, испытал, но это все от безответственности.

– Тебе не в чем себя винить: не было никакого соблазнения. Если рассчитываешь на отпущение грехов, то я не могу его тебе дать: мы оба знали, что делаем. Так что пусть все идет как идет, потому что с этим уже ничего не поделаешь.

– Еще как поделаешь! – возмутился Колин. – Я несу за тебя ответственность.

– Нет, не несешь. А теперь извини: меня ждут девочки.

– Мы пойдем вместе – меня они тоже ждут.

– Ничего, я за тебя извинюсь, – сказала она.

– Почему ты так холодна со мной? – шепотом спросил он.

– Не время и не место устраивать дискуссии. Давай встретимся в библиотеке часа в два ночи, когда все слуги разойдутся, и побеседуем без лишних ушей. А сейчас мне нужно идти.

Стиснув зубы, он смотрел, как она уходит. Почему, черт возьми, его лучшие намерения обернулись таким фиаско?

Анджелина сидела за столом на своем обычном месте, рядом с Колином, и была на него зла, потому что посчитала его слова унизительными. Он слегка запоздал с беспокойством по поводу их легкомысленного поведения, хотя, как она ему и сказала, никто никого не соблазнял, да и лет ей вполне достаточно, чтобы самой отвечать за себя.

Она ничего не хотела знать ни о его добрых намерениях, ни о чувстве вины, ни о жалости. Что ее действительно беспокоило, так это его раскаяние, потому что та ночь была для нее особенной, а он превращал ее во что-то греховное и преступное. Судя по его словам, Колин так ничего и не понял, и сегодня она ему расскажет, что на самом деле тогда чувствовала.

Была еще одна тема для разговора – неопределенность с их помолвкой. Конечно, все дело в появлении Гарри, и ей показалось, что Колин передумал, но готов выполнить обещание из одного лишь благородства. Вот сегодня она и скажет, что у него нет перед ней никаких обязательств, а значит, и жениться совсем не в их общих интересах.

– Что-то ты сегодня мрачная, – заметила Маргарет.

– Простите. Так, задумалась… – ответила Анджелина и посмотрела на Колина. Тот едва прикоснулся к своему блюду – запеченным яйцам. Ей стало не по себе, но она должна быть честной с ним.

Анджелина думала, что может выйти за него, даже зная, что он ее не любит, – ведь для ее семьи это был наилучший выход из создавшейся ситуации. Если бы только она сама не влюбилась, так бы и произошло, но, увы, их отношения строились не на том, что она считала необходимым для счастливого брака.

Она не могла рассчитывать, что когда-нибудь и между ними возникнет и укрепится любовь, как это произошло с маркизом и Маргарет. Колин вполне заслуживает любви и счастья с женщиной, которая не подойдет к замужеству с таким багажом, как у нее.

Что же касается Сомеролла, то она кое-что придумала. Конечно, может ничего не получиться, но она постарается, хоть это будет и нелегко. Если же добьется успеха, то попросит, чтобы никто не говорил Колину, чья это идея. Анджелина сделает это ради него, ради его счастья, потому что любит.

Пока остальные леди занимались вышиванием, Анджелина читала вслух. Ее предложение было встречено с восторгом: шитье не будет таким скучным занятием. За эту идею следовало поблагодарить Колина, но она решила воздержаться.

– Итак, продолжим. Все готовы?

– Пожалуйста, начинай! – в нетерпении воскликнула Маргарет.

– «Способности Марианны во многих отношениях были такими же, как у Элинор…» – прочла Анджелина.

– Если Элинор и Марианна близнецы, у них, естественно, много общего, – заметила Бернадетт.

Продолжить чтение ей не дали: девочки наперебой принялись расспрашивать, что она думает о поведении Марианны.

– Автор пишет, что Марианну можно считать какой угодно, но только не благоразумной. Так что ей предстоит еще многое узнать.

Маргарет оживилась:

– Как вы думаете, кого напоминает Марианна?

– Имя ее младшей сестры – Маргарет, – заметила Бернадетт.

Маркиза, ни на секунду не отрываясь от работы, возразила:

– Да, но этой Маргарет всего тринадцать лет: она моложе всех наших девочек.

– Это любовная история? – поинтересовалась Пенни.

– О да, – откликнулась Анджелина. – И как во всех любовных романах, здесь множество разных препятствий для влюбленных.

– А красивый джентльмен там есть? – спросила Бьянка.

– Есть, только на самом деле он не такой, каким кажется, – сказала Анджелина.

– Если он грубый и порочный, то мне не понравится, – заявила Пенни.

– Девочки, давайте закончим дискуссию, чтобы Анджелина могла продолжить, – попросила Маргарет.

– Да, читай дальше! – воскликнула Пенни. – Так интересно узнать, чем все закончится.

В гостиную вошел лакей с подносом для писем в руках. Анджелина не стала отвечать Шарлотте, чтобы не создавать ей проблем, но все равно надеялась получить от нее весточку.

Просмотрев письма, Маргарет протянула одно из них герцогине:

– Это тебе.

Мать Анджелины сломала печать и ахнула:

– Это от сына! Невестка разрешилась от бремени крепким мальчиком. Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.

Все тут же разразились восклицаниями.

Маргарет встала и обняла герцогиню.

– Я так счастлива за тебя! Твой первый внук.

Анджелина похлопала Пенни по руке.

– Что скажешь, сестричка? Мы с тобой теперь тетушки.

– О, не могу поверить! – воскликнула Пенни. – Мама, они уже назвали его?