Жозефина Бейкер

Первое время после установления контакта с разведкой Жозефина работала в Париже, широко общаясь с беженцами из Бельгии и Северной Франции, среди которых было немало немецких шпионов. В мае 1940 года "странная война" (так назывался период с сентября 1939 по май 1940 года, когда ни немецкие, ни англо–французские войска не предпринимали никаких активных действий) закончилась, началась настоящая, и немцы, за сорок дней разгромив Францию, заняли Париж.

Капитану Жаку Абтею приказали прибыть в Лондон за инструкциями, и он отправился туда по фальшивому паспорту на имя Жака Геберта. Жозефина получила от германских военных властей разрешение выехать в Мадрид для выступления в кабаре. Хотя военные власти очень любезно обращались с ней, это не помешало гестаповцам ограбить ее замок.

В ноябре 1940 года Жозефина и Жак встретились в Лиссабоне. Все было подготовлено для того, чтобы ее визит выглядел профессиональной поездкой. Она пела в варьете и выступала по национальному радио. Но ее истинной целью было выявление двух немецких шпионов, которые угрожали единственному действовавшему пути бегства из Франции через Пиренеи в Лиссабон, а оттуда в Лондон. Она сумела это сделать. Многие обязаны своей жизнью и свободой Жозефине. Вскоре ее миссия в Лиссабоне была закончена. Немцы так никогда и не узнали, кто разоблачил их разведчиков.

После этого Жозефина Бейкер получила задание проникнуть на неоккупированную территорию Франции.

Она довольно неохотно обратилась к правительству Виши за разрешением на въезд в Марсель под предлогом организации выступлений в оперном театре. Впервые она не хотела выступать во Франции, заявив: "Я не буду играть там до тех пор, пока последнего нациста не вышвырнут из Франции!" Но вынуждена была согласиться с Абтеем, что принесет гораздо больше пользы, если сделает вид, что дружелюбно относится к предательскому режиму Петена – Лаваля, и в декабре 1940 года в переполненном марсельском театре пела в оперетте Оффенбаха "Креолка". Ее информация из Франции была признана важной.

По команде из Лондона Абтей и Жозефина, отказавшаяся принять от английской разведки вознаграждение в сумме одной тысячи фунтов стерлингов, направились в Северную Африку. К этому времени были подготовлены планы высадки десанта в Алжире. Вторжение в Оран и Алжир было отложено до ноября 1941 года, но руководство союзных разведок в Лондоне нуждалось в подробной информации о положении в этом районе. В начале 1941 года Жозефина прибыла в Алжир и много месяцев разъезжала с гастролями по Северной Африке. По вечерам и ночам она пела в кабаре и театрах, а в "свободное время" собирала ценную информацию, в которой нуждалась военная разведка: о береговых укреплениях, размещении войск и общеполитической ситуации.

Бейкер выполнила много деликатных миссий, включая раздачу взяток бедуинским и берберским шейхам. Частично эти деньги были ее собственными. Только Жозефина могла обворожить таких людей, как муллу Ларби

Зль Алуи, хитрого визиря Марокко, настолько, что он стал снабжать ее серьезной информацией. Она приобрела друзей среди высокопоставленных офицеров из окружения генерала Нога, вишистского и прогерманского генерал–губернатора. Они тоже снабжали ее информацией, которая сразу же передавалась в Лондон. Это было рискованно в те мрачные дни, когда корпус Роммеля оттеснил британскую армию почти до окрестностей Александрии.

Жозефина побывала всюду: в Агадире, в Фезе, в Тунисе. Она пересекла Ливию и согласилась петь для германских солдат с целью установить контакт с шефами движения Сенусси, которое наносило ущерб итало–германским войскам в пустыне.

В любой момент этих "гастролей" она могла быть разоблачена немцами как агент союзников и расстреляна.

Зимой 1941–1942 года, находясь в Касабланке, Жозефина заболела. Болезнь официально признали паратифом, но почти бесспорно она стала жертвой попытки отравить ее. Длительное время агенты германского абвера подозревали ее в том, что она по меньшей мере симпатизирует Де Голлю, если не является шпионкой союзников. Но вследствие широкой популярности Жозефины ни нацисты, ни итальянцы не смели арестовать ее, ибо это вызвало бы возмущение во французской Северной Африке, где фашисты стремились получить поддержку от официальных вишистских чиновников и коллаборационистов. Несколько месяцев жизнь Жозефины висела на волоске не только из–за болезни, но и потому, что, пока она лежала в госпитале, самолеты союзников почти ежедневно бомбили Касабланку.

Наконец началось вторжение союзных войск. В течение трех дней и трех ночей сто пятьдесят тысяч американских и сто сорок тысяч солдат Англии и Свободной Франции высадились с десантных судов на пляжи Северной Африки.

Когда генерал Патон во главе союзных армий прибыл в Касабланку и услышал, что она больна, он послал ей букет цветов и записку со словами: "Жозефине Бейкер, которая так доблестно помогала нам".

После этого Жозефина получила еще одно задание. Она проехала в Багдад и Бейрут, где, выдавая себя за арабку, сумела выявить нескольких немецких агентов, которые стремились действовать среди арабского населения, выступавшего за национальное освобождение.

Окончилась война. Жозефина Бейкер прибыла в освобожденный Париж, и генерал Де Голль вручил ей две награды – Крест Лотарингии и медаль Сопротивления.

С годами в ее мышлении произошел знаменательный сдвиг. Если в 1940 годы она выступала как противница движения за национальное освобождение арабов, правда, видя в этом "руку Берлина", то в 1960–1970 годы стала ярой сторонницей борьбы негров за свои права. Жозефина приехала в США, участвовала в демонстрациях в защиту прав цветного населения, хотя в то время в негритянском движении многие видели "руку Москвы".

Автору довелось встретиться с Жозефиной, когда она надумала совершить поездку в Советский Союз, чтобы оттуда еще раз заявить о борьбе негритянского народа в США. Мы сидели в моем нью–йоркском офисе и обсуждали детали поездки, сдабривая разговор традиционным русским угощением, икрой и водкой, которые ей очень нравились. Как–то получилось, что разговор зашел о войне, и она с гордостью заметила, что генерал Де Голль лично вручил ей орден и медаль за участие в движении Сопротивления. К сожалению, больше мы на эту тему не говорили, и о том, за что она получила награды, я узнал намного позже.

Но Жозефина заболела. Ее поездка в Советский Союз так и не состоялась. Хотя нельзя . исключить и того, что, учитывая ее прошлое, болезнь, скорее всего, могла оказаться "дипломатической".

В первые же дни Великой Отечественной войны в Центре была создана Особая группа по организации борьбы в тылу врага. Ей поручалось совместить разведывательно–диверсионные задачи с участием в партизанском движении.

На московском стадионе "Динамо" формировалась Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Ее начальником штаба стал опытный разведчик Вячеслав Гриднев. А в составе Западного фронта было создано специальное подразделение в/ч 9903 под командой участника войны в Испании Артура Спрогиса. В ОМСБОН и в/ч 9903 вошли лучшие выпускники военных и пограничных училищ, добровольцы из союзных республик, спортсмены, в том числе и знаменитые братья Знаменские, боксер Николай Королев и другие, политэмигранты из Испании, Болгарии, Венгрии, студенты–филологи, владеющие иностранными языками, радисты торгового флота. Большинство из них были комсомольцами. Насильно в отряды никого не брали, только добровольцев, да и то не всех. Срок подготовки молодых разведчиков был недолог – два–три месяца, а то и меньше, и – в тыл врага...