Недавно бедный музульман
В Юрзуфе жил с детьми, с женою;
Душевно почитал священный Алькоран
И счастлив был своей судьбою;
Мехмет (так звался он) прилежно целый день
Ходил за ульями, за стадом
И за домашним виноградом,
Не зная, что такое лень;
Жену свою любил — (Фатима) это знала,
И каждый год ему детей она рожала
По-нашему, друзья, хоть это и смешно,
Но у татар уж так заведено.
Фатима раз — (она в то время
Несла трехмесячное бремя,
А каждый ведает, что в эти времена
И даже самая степенная (жена)
Имеет прихоти то эти, (то) другие,
И, боже упаси, какие!)
Фатима говорит умильно муженьку:
"Мой друг, мне хочется ужасно каймаку.
Теряю память я, рассу(док),
Во мне так и горит желудок;
Я не спала всю ночь — и посмотри, душа,
Сегодня, верно, (я) совсем нехорошо.
Всего мне (должно опасаться):
Не смею даже почесаться,
Чтоб крошку не родить с сметаной на носу
Такой я муки не снесу.
Любезный, миленькой, красавец, мой дружочек,
Достань мне каймаку хоть крохотный кусочек".
Мехмет (разнежился), собрался, завязал
В кушак тарелку жестяную,
Детей благословил, жену поцеловал
И мигом (?) в ближнюю долину побежал,
Чтобы порадовать больную.
Не шел он, а летел — зато в обратный путь
Пустился по горам, едва, едва шагая;
И скоро стал искать, совсем изнемогая,
Местечка, где бы отдохнуть.
По счастью, на конце долины
Увидел он ручей,
Добрел до берегов и лег в тени ветвей.
Журчанье вод, дерев вершины,
Душистая трава, прохладный бережок,
И тень, и легкой (?) ветерок
Всё нежило, всё говорило:
"Люби иль почивай!" — Люби! таких затей
Мехмету в ум не приходило,
Хоть (он) и мог (?). — Но спать! вот это мило
Благоразумн(ей) и верней.
За то Мехмет, как царь, уснул в долине;
Положим, что царям (приятно спать) дано
Под балдахином (на перине),
Хоть это, впрочем, мудрено.
