Одной из причин, способствовавших столь быстрому росту чис­ленности и, главное, влияния иудейских общин Средиземноморья в этот период, был, конечно, прозелитизм. Иудеи не ограничива­лись замкнутостью своих общин, но, напротив, активно занима­лись распространением своей веры, привлекая соседей-язычников к культу Невидимого Бога.

Другим важным источником пополнения иудейских общин был отпуск на волю рабов хозяевами-иудеями. Об этом свидетельст­вуют и мраморные стелы, найденные, в частности, в Северном Причерноморье, с вырезанными на них документами об освобож­дении рабов под покровительство иудейских общин. Судя по именам освобождаемых, они принадлежали к местным племенам.

Следует отметить еще один немаловажный источник пополне­ния иудейских общин — смешанные браки, то есть браки между иудеями-мужчинами и местными женщинами из языческих на­родов, среди которых иудеи жили, и, возможно, в меньшей степе­ни между иудейками и мужчинами из язычников.

Однако сколь бы ни были значительны результаты иудейского прозелитизма, надо признать справедливыми выводы современ­ной исследовательницы И. А. Левинской, которая считает, что иудейский мир тогдашней диаспоры состоял из трех групп: евреев, прозелитов и квазипрозелитов. К последним относятся все люди, «чтущие Бога Высочайшего». Этот культ был широко распро­странен по всему Средиземноморью в эллинистическое и особен­но в римское время. Некоторых из этих людей от иудаизма отде­лял лишь один шаг, другие лишь добавили Бога иудеев к своему пантеону.

Именно эти многочисленные квазипрозелиты обеспечивали поддержку иудейским общинам, влияние которых во много раз превышало численность собственно иудеев в народных собрани­ях, как в Риме, так и других городах. Показательной является си­туация даже в столь отдаленном от основного Средиземноморско­го региона эксклаве античной цивилизации — Боспорском царст­ве, расположенном по обоим берегам Керченского пролива. В од­ном из городов Боспорского царства — Танаисе (около устья До­на) этот культ даже в I в. н. э. становится основным.

Именно такое иудейское моральное и религиозно-идеологиче­ское влияние должен был учитывать и римский диктатор Юлий Цезарь (100-44 гг. до н. э.), покровительствуя иудеям. Он разре­шил восстановить оборонительные стены Иерусалима, Иудея бы­ла освобождена от такого тяжкого бремени, как расквартирова­ние римских войск, что было сопоставимо с опустошениями страны вражескими войсками. Иудея была освобождена также от обязан­ности поставлять Риму солдат во вспомогательные войска. Цезарь довольно широко предоставлял иудеям, как и другим провинциа­лам, римское гражданство. В самом Риме Цезарь запретил все со­брания и коллегии, сделав исключение для иудеев. Им было раз­решено собираться для выполнения законов предков, собирать пожертвования и устраивать совместные трапезы. К этому следу­ет добавить, что весь иудейский народ были причислен «к друзь­ям и союзникам римского народа». Как пишет Светоний, после смерти Цезаря в Риме «множество иноземцев то тут то там опла­кивали убитого каждый на свой лад, особенно иудеи, которые и потом еще много ночей собирались на пепелище» (пепелище от костра, где, по римскому обычаю, было сожжено тело убито­го. - В. В.).

Преемник Цезаря Октавиан Август продолжил политику Цезаря в отношении иудеев и Иудеи. При нем было восстановлено фор­мально независимое Иудейское царство во главе с царем Иродом Великим (годы правления — 40-4 гг. до н. э.), выходцем из иеру­салимской аристократической семьи, политически поддерживаю­щей римскую власть. После окончательной победы над Антонием Октавиан даже серьезно увеличил территорию его царства. Са­мым выдающимся поступком Ирода была грандиозная реконст­рукция Иерусалимского Храма, начатая в 19 г. до н. э. Вместе с тем его царствование омрачалось противодействием старой ари­стократии и членов прежней царской династии Хасмонеев, хотя Ирод был женат на принцессе из этой семьи. Сложные династи­ческие и придворные интриги, а также болезненная подозритель­ность, развившаяся в конце жизни царя, привела к многочислен­ным казням, в том числе и членов его семьи. Слухами об этом, видимо, объясняется евангельское предание об истреблении по его приказу младенцев в Вифлееме (Мф. 2), хотя других свидетельств об этом не имеется.

В царствование Ирода Великого были сильно урезаны права первосвященника и храмовой аристократии, что вызвало резкое недовольство деспотической властью царя. При этом надо отме­тить, что царь явно покровительствовал фарисеям и ессеям. При его правлении в Синедрионе преобладали фарисеи, в частности вначале его возглавляли законоучители Шемайя и Авталион, про­исходившие из перешедших в иудаизм неевреев. Несмотря на это, они пользовались всеобщим уважением, причем гораздо большим, чем тогдашний первосвященник.

В конце правления Ирода самым знаменитым среди иудеев стал Гилель, великий иудейский законоучитель фарисейского толка, вокруг имени которого сложилось множество легенд. Традиция утверждает даже, что он жил, подобно пророку Моисею, 120 лет, но вероятнее всего годы его жизни — 75-70 гг. до н. э. — 5-10 гг. н. э. Семья Гилеля проживала в Месопотамии (еврейское назва­ние — Вавилония) и вела свое происхождение, согласно семейно­му преданию, по женской линии от царя Давида. Отказавшись от помощи богатого брата, Гилель отправился изучать Священное Писание в Иерусалим, где зарабатывал на пропитание и плату за учебу, работая простым дровосеком. Его любознательность не име­ла границ, возможно, он познакомился и с эллинской философи­ей. Затем Гилель вернулся на родину, но вскоре окончательно пе­реселился в Иерусалим. Возможно, это произошло благодаря по­литике царя Ирода, стремившегося сломить власть саддукейской аристократии. Для достижения этой цели царь помимо прямых репрессий привлекал из Вавилонии новых авторитетных законо­учителей. Вскоре Гилель стал наси (главой) Синедриона и настоль­ко авторитетным духовным вождем народа, что в течение более четырехсот лет этот пост занимали его потомки.

Благодаря его мягкости, кротости и безграничному человеко­любию в народной памяти Гилель остался запечатлен как почти легендарный святой. Гилель обладал исключительным искусст­вом говорить с каждым на его языке, считаясь с особенностями и несовершенством каждого человека. Именно Гилелю, согласно традиции, принадлежат слова, произнесенные в ответ на просьбу язычника рассказать, в чем состоит сущность иудаизма, пока он (вопрошающий) стоит на одной ноге: «Не делай ближнему того, чего себе не желаешь... Все остальное есть толкование» (трактат Шабат, 31А). Сохранилось много изречений Гилеля, характери­зующих его мировоззрение, в котором сочетались глубокая вер­ность заповедям Священного Писания с широтой взгляда на окру­жающий постоянно меняющийся мир. Гилель призывал к скром­ности: «Не верь в себя по день смерти; не осуждай ближнего, пока сам не был в его положении» (Пирке Авот 2:6). Но вместе с тем он поучал не отстраняться от общества и говорил: «Где нет людей, старайся быть человеком» (Там же. 2:5). Большую значимость приобрело у верующих его изречение: «Если я не сам за себя, то кто же за меня? Если же я только за себя, то что я такое? Если не теперь, то когда же?» (Там же. 1:14). Гилель призывал постоянно учиться, утверждая: «Будь учеником Аарона — люби мир, стремись к согласию, люби людей и приближай их к Священному Писа­нию» (Там же. 1:13). Успешно решал Гилель и многие граждан­ские вопросы своего времени.

В своей кроткой мудрости Гилель противостоял другому вели­кому законоучителю — Шаммаю. Шаммай был сторонником пре­жде всего строгого и неукоснительного соблюдения всех тонко­стей Закона. Возобладал однако подход Гилеля, и в последующем должность председателя Синедриона занимали исключительно его потомки.

После смерти Ирода в 4 г. до н. э. Иудея сперва была разделена между тремя его сыновьями, а в 6 г. н. э. снова включена в состав Римской империи. Страной как римской провинцией снова стали управлять прокураторы. Синедриону были оставлены религиоз­ные и судебные функции, однако смертные приговоры должны были утверждать римские прокураторы. Среди членов Синедрио­на стали преобладать саддукеи, занимавшие всегда проримскую позицию. Как правило, это были выходцы из представителей ари­стократических слоев населения, надеявшихся с помощью рим­ских властей сохранить свое привилегированное положение.