Подняв Риэго с колен, магистр опоясывает его ремнем из белой кожи и вручает две пары белых перчаток: одну для него, чтобы надевать в ложе, другую — для почитаемой им дамы.

Снова проходит Риэго сквозь строй масонов. Они радостными криками приветствуют в нем новообращенного брата.

Находясь на вершине успеха, Наполеон решает, что пора покончить с самостоятельным существованием Испании. Он собирается отозвать на покой короля Жозефа и объявить Пиренейский полуостров французской провинцией. Он даже заготовил в характерном для него стиле манифест к непокорным испанцам: «Я решил было покинуть вас на произвол бесчестия, низменных страстей и смуты. Я уже отвернулся от вас и считал Испанию несуществующей в политическом мире. Но моему брату удалось возбудить мое великодушие настойчивыми просьбами о вас. Он добровольно возвратил мне корону, которую я уступил ему, умоляя меня не допустить гибели его подданных. В добрый час! Вы теперь мои подданные».

Бонапарт все же считал более осторожным не обнародовать этого акта, пока в Португалии находится Веллингтон. Только освободившись от этой занозы, можно будет свободно аннексировать Испанию, как до этого он присоединил к своей империи Голландию и Тоскану. Правда, подобные действия вызывали сильное раздражение. Но император был упоен своим могуществом. К тому же он не привык считаться с волей народов.

Опрокинуть англичан в море стало теперь заветным желанием Наполеона. В сентябре 1810 года маршал Мадсена с 50-тысячной армией вступил в северные области Португалии.

Он сразу же оказывается в трудном положении. Герой Риволи и Ваграма не может добиться послушания от подчиненных ему генералов. Несмотря на многократные требования напасть на Веллингтона с юга, Сульт предпочитает отдыхать в Андалузии. Ней и Жюно интригуют против главнокомандующего.

Веллингтон и на этот раз придерживается старой, испытанной тактики. Он отступает перед армией Массены, опустошая все вокруг. Французам не хватает провианта, на них со всех сторон наседают герильеры. Англичане получают снабжение с моря, а в тылу у них богатые области, население которых изо всех сил помогает им.

Измученные войска Массены без устали преследуют Веллингтона. Они находятся уже на расстоянии двухдневного перехода от португальской столицы. Но тут перед ними вырастают оборонительные сооружения Торрес-Ведрас. Путь к Лиссабону прегражден тремя линиями неприступных укреплений, возведенных Веллингтоном.

Одноглазый Массена, мастер войны, быстро оценивает положение. Атаковать в лоб невозможно — армия растает, прежде чем доберется до третьей линии. Торрес-Ведрас можно было бы обойти, но и для этого у него недостаточно сил.

Маршал принимает решение задержаться перед неприятельской позицией, срочно потребовать подкреплений, а затем уже осуществить обходную операцию.

Массена обращается к императору. Но тому теперь не до португальских дел. Он порвал с царем Александром и лихорадочно стягивает силы для вероломного нападения на Россию. Разумеется, ни одного солдата он дать не может. Бонапарт досадливо отмахивается от настояний маршала. «И без того, — пишет он, — в Испании слишком много войск».

Массена требует помощи от Сульта, но в планы этого интригана меньше всего входит содействие военном успехам соперника. Он долго не двигается с места, а затем направляется к Лиссабону далеким, кружным путем, через Эстремадуру.

Пять долгих месяцев пребывает армия Массены у Торрес-Ведрас в ожидании помощи. Войска жестоко страдают от голода и болезней. Всю округу усеяли могилы французских солдат. Видя слабость врага, герильеры нападают на него даже в пределах лагерей.

Атмосфера в штабе становится все более напряженной. Командующий вынужден в конце концов сместить за неповиновение маршала Нея.

Но всего опаснее настроение войск. Среди солдат начался ропот. Оборванные, голодные люди одержимы стремлением убраться прочь от гибельного Торрес-Ведрас. Дезертирам грозит смерть от руки герильеров, но даже это не пугает их.

Тут на французов набросились войска Веллингтона. Только большое искусство и необычайное хладнокровие позволили Массене вывести остатки своей армии обратно в Испанию.

Из катастрофы у Торрес-Ведрас Наполеон сделал самый нелепый вывод: он сместил Массену и передал командование Сульту, главному виновнику поражения.

Само собой разумеется, что проект аннексии Испании пришлось отложить до лучших дней.

С 1808 года французы потеряли в Испании убитыми и ранеными не менее полумиллиона человек. Нетрудно представить себе, какой репутацией пользовался этот театр военных действий в наполеоновских армиях.

После отставки Массены два маршала, Сульт и Мармон, оспаривали друг у друга командование, Чтобы положить конец этим интригам, Наполеон назначил главнокомандующим самого короля Жозефа. Но это решение лишь усилило разброд в армии: своими предыдущими действиями император сильно пошатнул авторитет брата, а теперь возлагал на него всю полноту военной власти.

В конце июля 1812 года главные силы Веллингтона, настигнутые у Саламанки армией Мармона, приняли бой, который закончился общим отступлением французов. В беспорядочно бегущей толпе трудно было признать солдат некогда непобедимой армии. Бросая на пути снаряжение, отдавая без боя важнейшие позиции, разбитые полки устремились к Бургосу, а оттуда к Мадриду. Их преследовали по пятам отряды герильеров и английской кавалерии.

11 августа Жозеф со своим двором вынужден был оставить столицу, а на следующий день туда вошел Веллингтон.

Дотоле унылый, притихший, город через час после вступления Веллингтона переполнился праздничной, ликующей толпой. Победителя французов чествовали как героя.

Веллингтон объявил о введении Кадисской конституции на всей освобожденной им территории. В награду за это кортесы дали английскому полководцу титул испанского герцога и гранда и передали в его руки верховное командование всеми противофранцузскими силами.

Настала зима 1812 года. Военные действия как-то сами собой замерли. Затаив дыхание стороны выжидали, чем кончится великая битва в далекой России. Все понимали, что победа Наполеона в России окончательно развяжет ему руки, и тогда ничто не спасет испанскую независимость. Поражение же императора французов сделает пребывание его армий на полуострове бесцельным, а все его дело — окончательно проигранным.

Весть о гибели «великой армии» в России достигла Испании в середине января 1813 года. Император приказал Сульту немедленно с 50 тысячами отборных войск вернуться во Францию. Жозефу велено было сосредоточить все оставшиеся силы — 75 тысяч солдат — на востоке Испании по линии Эбро и перейти к обороне с целью прикрыть Францию с юга.

Раздавленные тяжестью поражения, сразу потерявшие волю к борьбе, стояли французские дивизии вдоль Эбро.

В меру своих сил генерал Клозель старался выполнить строгий приказ императора об очищении тыла от отрядов герильи. Но сейчас это стало еще более неосуществимым, чем когда бы то ни было ранее. Ободренные надеждой на скорую победу, герильеры дрались теперь с удвоенной отвагой. Отряды Мины, Эмпесинадо, Порльера, Ласи терзали французских оккупантов с жестоким остервенением.

Развязка близилась.

Либеральные депутаты кадисских кортесов праздновали вступление войск Веллингтона в Мадрид как двойное свое торжество. Столица Испании вырвана, наконец, из рук французских захватчиков. Уж одно это приближало, казалось им, победу либеральных принципов во всей стране. Но особую удачу усматривали они в том, что этот военный подвиг совершен представителем Англии, политический строй которой был предметом поклонения испанских либералов.

Как жестоко ошиблись либералы в своем слепом доверии к Веллингтону! Этот человек был непримиримым врагом их дела. В нем соединялось все типичное для консервативного лорда: чванливое высокомерие, тупоумное упрямство, квакерское ханжество и крайняя реакционность. Для своих восторженных поклонников этот британский аристократ не знал иных эпитетов, как «опасные безумцы», «грязные либералы», «разнузданное отребье».