Было ли тому причиной хорошее настроение торговца, или ему понравился новый знакомый, но Потез разоткровенничался, стал разглагольствовать о всемирном братстве каменщиков, о борьбе со злом, о нравственном совершенствовании.

Рафаэль слушал с великой жадностью. Он попросил Потеза о новой встрече.

Потез был в масонской ложе еще только учеником. Ученик мог стать подмастерьем лишь после того, как даст братству пять новообращенных. Поэтому торговец охотно согласился продолжить эти беседы и только просил Рафаэля держать их в тайне.

Когда за стаканом доброго вина Потез говорил своему новому приятелю, что война между народами затеяна злыми людьми, что всемирное братство каменщиков установит вечный мир на земле, что все люди — братья и должны объединиться в борьбе со злом, Рафаэль воспринимал эти наивные истины как великое откровение.

— Если бы, — потрясал Потез своим стаканом, — испанцы и французы познали свет масонского учения, оружие выпало бы из их рук, и они бросились бы друг другу в объятья!

Масонские идеи падали на девственную почву. Но Рафаэль готов был спорить со своим учителем, когда тот принимался восхвалять Наполеона, лучшего, как он утверждал, друга масонов.

— Император, — декламировал Потез, — повсеместно учреждает масонские ложи, и его победа над врагами Франции будет великим торжеством масонства!

Риэго ежился, как если бы за ворот ему попала капля холодного дождя. Про себя он решал, что Потез, конечно, ошибается. Он ведь только ученик ложи, и многое еще сокрыто от него.

В глубине зала алтарь. У алтаря облаченный в красную хламиду человек.

— Лионский магистр… — шепчет снова Потез.

Магистр ударяет молотком.

— Брат мой, первый страж, покрыта ли ложа? — вопрошает он.

— Помимо братьев, двое чужих на искусе.

— Мир им. Брат мой, первый страж, где твое место в ложе?

— На юге.

— Зачем твое место там?

— Чтобы возвестить о прохождении солнца через линию полудня, чтобы призвать братьев от труда к отдыху и от отдохновения к новому труду — источнику их блага и наслаждения.

— Брат мой, второй страж, ты где?

С противоположного конца зала слышится:

— На западе.

— Зачем?

— Чтобы возвестить о закате солнца. Почетный наш мастер сидит на востоке — там он встретит начало дня.

— Когда начинают каменщики труд свой?

— В полдень.

— Который час теперь?

— Полдень.

— Приступим же к труду, братья.

Молоток магистра снова падает на алтарь. Тотчас поднимается магистр парижских Учеников Зороастра и держит перед каменщиками речь.

…Заседание ложи приходит к концу. Рафаэлю снова наложили повязку на глаза и вывели из ложи.

Возвращаясь к себе в казарму, Риэго впервые шагал легко и бодро, как в былые, юные годы. Его обуревали мысли о будущем. Ему смутно рисовалось тайное масонское братство офицеров испанской армии. Благодетельная сила братства поможет возрождению Испании, начатому кадисскими кортесами. Масоны просветят страну, напомнят грандам и купцам о евангельском долге христианина — о милосердии и благотворении. Офицерская масонская ложа станет опорой короля и конституции, соединит невидимыми нитями лучших людей Испании с масонами Франции, Англии И других передовых наций…

Рафаэль решил просить о приеме его в члены масонского братства.

Еще до вступления Риэго в ложу ему дано было испытать могущество вольных каменщиков. Лионские масоны изъяли метлу из рук Рафаэля и поместили его в контору торговца. Те же покровители вывели военнопленного из казармы и устроили на вольное житье у городской окраины.

В один из вечеров Рафаэля окликнул на улице незнакомец: сегодня состоится прием его в ученики ложи.

Пошли вместе. И снова он в доме братства. Его отводят в отдаленную комнату и оставляют в одиночестве.

Входят два масона в передниках с молотками и угольниками. Безмолвно обшаривают его карманы и забирают все металлические вещи. Потом обнажают правое его колено и левую половину груди. Завязав Рафаэлю глаза, его уводят в другое место.

— Ты в камере размышлений. Когда услышишь три удара, сними повязку.

Гнетущая, гробовая тишина. Томительно тянутся минуты. Наконец Рафаэль слышит глухие удары масонского молотка и срывает повязку.

Вся комната затянута черным. Стены, потолок, даже пол. Выделяются надписи: «Если тебя привело сюда любопытство или честолюбие — ступай прочь», «Если ты боишься узнать о своих заблуждениях — бесцельно оставаться здесь», «Если ты ратуешь за неравенство людей — спеши отсюда, здесь подобное неведомо».

В комнату входит магистр. У его пояса старый, тяжелый меч.

— Рафаэль Риэго, из этой камеры тебя могут увести ноги. Из лона братства — только смерть. Чего ищешь ты среди вольных каменщиков?

— Я пришел сюда узнать истину и содействовать в меру своих сил счастью людей.

— Счастью Испании?

— Счастью всех людей и счастью Испании.

Долго беседует магистр с Рафаэлем. Рисует перед ним страшные последствия неверности или легкомыслия. За несоблюдение тайн братства виновного ждет смерть. Смертью карается предательство или забвение клятвы.

Магистр извлекает меч из ножен и приставляет острие к обнаженной груди Рафаэля. Снова на его глаза тщательно прилаживают повязку. На шею набрасывают веревку. В таком виде он предстает перед собранием братьев.

— Зачем пришел ты сюда?

Ответы, какие положены по обряду, ему подсказывают шепотом:

— Чтобы быть посвященным в тайны вольных каменщиков.

Тут кто-то пронзительно кричит:

— Гоните его вон отсюда!

Его выталкивают из зала, но тотчас вводят снова. Рафаэль слышит:

— Что нам делать с этим неучем?

— Бросьте его в преисподнюю!

Множество рук поднимает его и швыряет куда-то. Рафаэль пугается не на шутку. Но его уже подхватили другие руки. Он снова на ногах.

Тут слышится грохот опускаемых решеток, скрежет засовов, скрип ключей в заржавленных замках. Воцаряется полная тишина. Рафаэль чувствует, что он брошен в подземную темницу.

Вдруг раздается оглушительный удар молотка и резкий окрик мастера:

— На колени!

Стоя на коленях, кандидат в ученики выслушивает устав масонского ордена. Рафаэлю известно уже почти все, что говорит ему магистр: устав велит бороться с сословными и национальными предрассудками, содействовать просвещению, помогать бедным, наказывать тиранов и во всем следовать решениям ложи.

Магистр вкладывает в руку Рафаэля кубок:

— Если когда-либо в грудь твою проникнут предательские чувства, твое питье обратится в яд! Повторяй за мною: «Клянусь строго и честно выполнять все предписанные мне вольными каменщиками обязанности. Если я когда-нибудь нарушу мою клятву…»

Кубок касается губ. Рафаэль глотает сладкий напиток.

— «…то я согласен на то, чтобы сладость этого питья обратилась в горечь, его целебная сила — в отраву».

Снова глоток. Жидкость горька, как настой полыни. Лицо Рафаэля искажается гримасой.

— Что вижу я?! Что значит эта перемена в твоем лице? Стал ли горек сладкий напиток? Твоя совесть наказывает тебя за ложь?

И магистр кричит:

— Уберите прочь этого незваного!

Риэго водят вокруг храма. Он спотыкается о пни, валится в ямы.

Приказывают взойти на лестницу. Она кажется бесконечной. Когда испытуемый достиг, наконец, верхних ступеней, его сбрасывают вниз.

Искус сопровождается громкими стонами и причитаниями братьев.

Рафаэля проводят сквозь строй. К его обнаженной груди прикасаются клинки мечей и кинжалов.

Тут магистр вопрошает:

— Брат мой, первый страж, считаешь ли ты испытуемого достойным войти в наш союз?

— Да.

— Чего желаешь ты для него?

— Света.

— Да будет свет.

Повязка спадает с глаз Рафаэля.

Посвящаемого ставят на колени перед алтарем.

Магистр возглашает:

— Во имя строителя великого мира и в силу данной мне власти посвящаю тебя в ученики каменщиков и в члены этой ложи!