Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Нечто подобное ощутили на себе и организаторы «Престола». И тогда из чисто контрразведывательной эта операция стала превращаться в крупномасштабную радиоигру по дезинформации противника. Соответствующая санкция была получена Лубянкой на самом верху.

Основным действующим лицом оставался Александр Демьянов, «Гейне» — «Макс». Передаваемая им абверу информация, а точнее — дезинформация, тщательно готовилась в руководстве Оперативного управления Генштаба Красной Армии. Затем не менее тщательно просматривалась и визировалась начальником Главного разведуправ-ления Генштаба. Лишь после этого поступала в НКВД, где к ней прилагалась легенда ее получения «Максом». Наконец «Гейне» — «Макс» передавал ее по радио абверу.

Дезинформация, как правило, преследовала стратегические цели. И для их достижения, для того, чтобы немцы поверили этой «дезе» и не заподозрили «Макса», в нее вкрапливались достоверные сведения о сроках и месте проведения некоторых наступательных операций Красной Армии. Правда, этим операциям в планах советского командования отводилась роль отвлекающего маневра.

Так, например, 4 ноября 1942 года «Макс» передал своим хозяевам радиограмму, в которой говорилось:

«4 ноября состоялось заседание военного совета в Москве под председательством Сталина. Присутствовало двенадцать маршалов и генералов. В ходе, обсуждения были выдвинуты следующие концептуальные положения:

а) все наступательные операции проводить с осторожностью, во избежание крупных потерь;

б) территориальные потери — вещь непринципиальная…

в) провести все запланированные наступательные операции по возможности до 15 ноября, пока позволяют погодные условия. Главные направления: из Грозного (с Кавказа)… на Дону в районе Воронежа; под Ржевом; южнее озера Ильмень под Ленинградом. Войска будут выделены фронтам из стратегического резерва…»

Подобного рода радиограммы убеждали абвер в том, что их агент «Макс» не просто имеет доступ к самым секретным сведениям, но и возможность предельно оперативно, день в день, передавать их в Берлин. Москва же преследовала свои цели — дезинформировать немцев относительно своих истинных стратегических целей. В частности, уже после передачи приведенной выше радиограммы «Макс» передал абверу «уточненные» сведения о том, что под Ржевом наступление русских назначено на 15 ноября. И это соответствовало действительности. Немцы должным образом подготовились к отражению удара.

Командовал этой операцией Георгий Жуков, который, по соображениям конспирации, не был поставлен в известность о радиоигре с немцами. В своих воспоминаниях он с огорчением признает, что исход разработанной им операции по нанесению контрудара оказался явно неудовлетворительным, хотя под Ржевом полегли тысячи и тысячи советских солдат. Маршал Жуков так и не узнал, что его специально «подставили» ради того, чтобы под Сталинградом нанести немцам неожиданный для них сокрушительный удар, в результате которого была окружена целая армия во главе с фельдмаршалом Паулюсом.

Как выяснилось уже после войны, поступавшую от своего агента «Макса» информацию руководство вермахта использовало в ориентировках для командного состава немецких боевых частей на Балканах и в странах Западной Европы.

В начале августа 1944 года «Макс» получил из Берлина приказ проверить достоверность поступивших в абвер сведений о том, что соединение вермахта численностью до двух с половиной тысяч солдат и офицеров, возглавляемое подполковником Шерхорном, ведет, находясь в окружении, ожесточенные бои с частями Красной Армии в районе реки Березины. О результатах велено было срочно сообщить на берлинский адрес.

Подполковник Шерхорн действительно командовал войсковым соединением, правда численностью в полторы тысячи человек. Ему было приказано стоять насмерть на переправе через реку Березину. Но части Красной Армии обошли его с флангов и, взяв в плотное кольцо, стали методично громить артиллерийским огнем до тех пор, пока он не согласился сдаться на милость победителей.

За пленных взялись советские контрразведчики. Самого Шерхорна допрашивал «Макс». С поставленной ему задачей справился — подполковник согласился сотрудничать с НКВД в проведении дезинформационной радиоигры. Чекистам удалось перевербовать и радистов Шерхорна. Так началась еще одна крупномасштабная операция по дезинформации противника, идея проведения которой исходила от самого Сталина.

Накануне летнего (1944 года) наступления советских войск в Белоруссии верховный главнокомандующий вызвал к себе руководителей ГРУ и НКВД и поставил перед ними задачу: использовать оперативные возможности радиоигр для оказания эффективной помощи Красной Армии в ее наступательных операциях против немцев. Там же, на совещании, был оглашен уже подписанный Сталиным приказ, в котором говорилось о «необходимости ввести немецкое командование в заблуждение, создав впечатление активных действий в тылу Красной Армии остатков германских войск, попавших в окружение в ходе нашего наступления». Замысел Сталина сводился к тому, чтобы путем дезинформации побудить руководство Германии расходовать свои и без того уже ограниченные ресурсы для оказания реальной помощи якобы все еще сражающимся в советском тылу войскам вермахта.

Новая радиоигра, детально разработанная на Лубянке и санкционированная самим Хозяином, предполагала активное участие в ней агента «Гейне». Вот почему он и взялся за то, чтобы завербовать Шерхорна и вместе с его, тоже завербованными, радистами приступить к выполнению новой операции.

…19 августа 1944 года в Берлин поступило сообщение «Макса» о том, что воинское соединение под командованием подполковника Шерхорна действительно ведет ожесточенные бои с окружившими его частями Красной Армии в районе реки Березины. Поскольку достоверность любой исходившей от «Макса» информации не вызвала у немцев ни малейших сомнений, в Берлине в срочном порядке было принято решение использовать находящиеся под командованием Шерхорна части для проведения диверсионных акций по выводу из строя тыловых коммуникаций советских войск. С этой целью любимчику фюрера, штурмбанфюреру СС Отто Скорцени было поручено наладить с подполковником Шерхорном регулярную радиосвязь, оказать ему всю необходимую помощь и ориентировать его на прорыв из окружения в направлении Польши — Восточной Пруссии. Так родилась операция «Браконьер», которая проводилась под непосредственным руководством «идола арийской расы», как называли в Германии Отто Скорцени, с середины сентября 1944 по май 1945 года.

«Мы, — пишет в своих мемуарах Отто Скорцени, — были счастливы вернуть своих друзей, затерявшихся в водоворотах русского цунами». Операция «Браконьер» началась с подготовки и засылки по воздуху в район расположения соединения Шерхорна «четырех групп специалистов по диверсиям, каждая из которых состояла из двух немцев и двух русских. Они были снабжены русскими пистолетами, радиостанциями, обмундированием, консервами. Они были наголо пострижены на русский манер и приучены к русским папиросам».

Две группы, по признанию самого Скорцени, пропали без вести, а двум другим удалось разыскать соединение Шерхорна и выйти на связь. «Идолу арийской расы» и в голову не приходило, что чекисты играют с ним, как кошка с мышкой. И потому вызывают лишь улыбку его переполненные эмоциями рассуждения о том, как во время одного из радиосеансов «подполковник Шерхорн лично сказал несколько слов, простых слов, но сколько в них было сдержанного чувства глубокой благодарности! Вот прекраснейшая из наград за все наши усилия и тревоги!»

28 марта 1945 года Шерхорн получил радиограмму о том, что фюрер наградил его «Рыцарским крестом» 1-й степени и произвел в полковники. Личное поздравление по этому поводу поступило ему от начальника Генштаба Гудериана. Одновременно и «Макс» получил из абвера поздравление с награждением «Железным крестом» с мечами.