Его семья десятки лет рыскала по всему миру, чтобы приобрести редкие изумруды, бриллианты, рубины, сапфиры и другие камни. Впервые Борису довелось познакомиться с коллекцией магараджи Дарбханги, когда тот попросил его перевести русскую книгу о драгоценностях царской короны. Магараджа побывал на лейпцигской распродаже ряда родовых драгоценностей русской императорской семьи, выставленных на торги большевиками.

Однако, несомненно, что самыми знаменитыми в коллекции магараджи были ожерелье Марии Антуанетты и крупный изумруд моголов, диаметром 10 см × 2,5 см. Борису очень хотелось посмотреть эти сокровища, и, когда он как-то спросил магараджу, нельзя ли их увидеть, тот ответил вопросом на вопрос: «А вы идете сегодня на прием к магарадже Думраона?». Борис ответил утвердительно. «Тогда я захвачу некоторые из них с собой», — пообещал собеседник.

В тот вечер Борис пошел на прием в дом магараджи Думраона, расположенный в уединенном и неосвещенном районе Алипора. И каково же было его удивление, когда магараджа Дарбханга явился не в своем Роллс Ройсе и без эскорта, а просто в такси. Он привез с собой четыре коробки. Это показалось еще более непонятным, когда Борис узнал, что было в коробках. Гостиная, в которой сидели все гости, была слабо освещена, но когда магараджа открыл шкатулки, комната буквально засияла от лучезарного блеска огромных, великолепных бриллиантов. На своем тюрбане магараджа носил крупнейший изумруд моголов. Этот камень был так велик, что казался нереальным. Мало того, словно этого было недостаточно, магараджа поместил под ним крупные, в форме капель слез, алмазы из нижней кромки ожерелья Марии Антуанетты.

Такие сокровища и богатства особенно поражают, когда узнаешь, что Дарбханга был еще не самым богатым магараджей Индии. На первом месте, видимо, был низам из Хайдарабада, мусульманский монарх, под сводами дворца которого были скрыты сокровища, оценивавшиеся свыше двухсот миллионов долларов.

Прежде чем попасть в руки предков Дарбханги, большой изумруд моголов принадлежал прадеду нынешнего магараджи Куч Бихара. Нуждаясь в деньгах, магараджа заложил изумруд под гарантию займа. Когда секретарь Куч Бихара впоследствии пошел выкупить знаменитый камень, к его огорчению, он был уведомлен, что по традиции камень, который хотя бы раз носил магараджа Дарбханга, навсегда должен остаться в его семье. Так легендарный изумруд моголов поменял хозяина.

Еще одним лицом, которое никогда не пренебрегало ужином в калькуттском Клубе-300, был покойный Ага Хан. Борис обнаружил, что Ага Хан прекрасно владел русским языком, и Борис провел немало вечеров в компании со знаменитым вождем исмаилитов, главным образом, обсуждая кулинарные темы. В клуб также приходил магараджа Капуртхала и один из его братьев, у которого был стеклянный глаз. Однажды ночью, после запоздалого ужина, Бориса разбудил адъютант магараджи. Дело в том, что потерялся стеклянный глаз, а отыскать аналог того же цвета было невозможно. После тщательных поисков глаз нашли за канапе, куда он закатился.

Что касается раджи Барвани, то у него, как и у магараджи Дарбханги, было по шесть пальцев на каждой руке или, точнее, по два больших пальца. Это никоим образом не мешало им прекрасно стрелять.

Для большинства членов клуба вопрос о деньгах никогда не вставал. Борис вспоминал, как принц Рам Раджа, чей титул и богатство происходили из штата, территория которого включала ряд районов Индии и Непала, приехал в Калькутту с суммой в размере двадцати-тридцати миллионов рупий, и полностью истратил их менее чем за три года. Он щедро расходовал деньги на гостей и знакомых, каждый вечер устраивал пышные приемы, а также регулярно ставил деньги на тотализатор, хозяева которого, вероятно, были в числе самых богатых букмекеров в мире.

В какой-то год в Калькутту приехало американское ревю в составе двадцати с лишним танцовщиков. Рам Раджа приглашал всю труппу, в особенности молодых дам, к себе. Его страсть угождать своим гостям была такова, что однажды вечером, когда подняли занавес, зрители увидели, как через сцену во главе с Рам Раджем неловко пробираются между артистами почти двадцать служителей, тяжело нагруженных ящиками с шампанским и виски для «небольшой вечеринки» после ревю.

Эксцентричность проявляли не только магараджи. Судя по всему, такое поведение было заразительно: многие британские подданные, вроде упоминавшегося выше армянина Филиппа, окунувшись в роскошную жизнь Востока, малость балдели от эксцентричности и богатства.

Но самым чарующим занятием для этих людей была охота. И Борис вскоре получил в Индии шанс реализовать свои самые сокровенные мечты в этой области.

На третий день нашего пребывания в Калькутте Борис захватил меня в район Алипора, где хотел познакомить со своим лучшим другом Бхайей, магараджей Куч Бихара. Когда-то его резиденция Вудлендс занимала несколько десятков акров в этом жилом районе. Позднее часть его земель была продана. Тем не менее, роскошный дом магараджи производит большое впечатление, а рвение слуг, которые опрометью бросились открывать дверцы машины, все еще свидетельствовало о принадлежности нашего хозяина к «королевской» знати и о его высоком положении.

Было бы нелегко рисовать анахронистическую картину магараджи и его владения. Исходя из детских представлений, я ожидал встретить потентата в тюрбане, а на деле встретил изумительно красивого человека, недавно перешагнувшего за сорок, или, по крайней мере, мне так показалось.

Дом, отделанный в самом современном виде, свидетельствовал о потрясающей роскоши. Управительницей в нем была элегантная и очень красивая молодая англичанка, жена Его Высочества. Здесь ничто не напоминало о феодальной строгости дворцовой жизни в Непале.

Магараджа, блестящий и веселый человек с безукоризненным итонским английским, был явно настоящим аристократом. Единственной экзотической ноткой, — которую я постоянно замечал с тех пор, как приехал в Индию и Непал, — были охотничьи трофеи — чучела голов крупных зверей и ковры из тигриной шкуры. Все это напоминало о том, что в Индии есть исключительная возможность заняться спортом королей и принцев — охотой на тигров.

Маленький тигренок, заползший в гостиную, пока мы утоляли жажду, свидетельствовал о том, что трофеи, украшающие дом, не просто напоминают об ушедших днях. Настоящий любимец семьи, малыш-тигренок заставил меня забыть, как свирепы и страшны тигры, и что охота на них — одна из самых рискованных и волнующих, и все еще достаточно широко практикуется и в настоящее время.

Хотя население Индии составляет 475 миллионов[8], значительную часть ее площади занимают джунгли и болота. Даже там, где эти земли обитаемы, имеется масса дичи, т. к. туземцы не имеют права убивать диких животных, да у них для этого нет и средств. Широко известные рассказы о зверях-людоедах легко объяснимы тем фактом, что в густонаселенных районах обитает поразительное множество тигров и леопардов.

До того, как охота в Индии стала спортом, ею занимались раджи и вельможи высокого ранга по нижайшей просьбе местных крестьян избавить их местность от зверя-людоеда или особо опасного зверя, зарезавшего много скота.

Впоследствии охота на тигров стала очень популярной и в качестве развлечения знати заменила собой такой распространенный у них прежде вид спорта, как охота с прирученными гепардами, любимое занятие великих могольских императоров. Так же как европейская знать обожала охоту на оленей (из истории Франции известно, что при этом три короля погибли, упав с лошади), индийские вельможи занимались охотой на тигров.

В чащобах или саванне они практиковали охоту на слонах. Удобно устроившись на спине гигантского животного в прямоугольном коробе типа паланкина, они могли передвигаться по непроходимым местам. Как нынешняя аристократия воодушевленно держит чистокровных рысаков, так многие магараджи гордились тем, что держат большое число хороших охотничьих слонов.