Когда небольшую деревеньку Покара, расположенную в 130 км к западу от Катманду, построенный там аэропорт внезапно связал со столицей, ее жители, ни сном ни духом не ведавшие о современных технических новшествах, неожиданно прикоснулись к вершине технологического прогресса. Первыми колесами, которые они увидели в своей жизни, были шасси самолета.

Когда транспортный самолет доставил туда два джипа, при их разгрузке старик, наблюдавший эту картину, объяснял своему внуку: — Видишь, как рождаются эти два малыша, — скоро у них отрастут крылья, и они полетят, как их мамаша.

Открыв для себя самолет, затем джипы и потом тракторы, жители Покары, наконец, открыли велосипед, который стал для них последним связующим звеном с современностью, к которой они начали переходить не с того конца.

Ни одному западному инженеру еще никогда не удавалось убедить местных жителей переместить святыни, которые в отдельных местах до предела скучены и не дают возможности провести там дороги. В результате многие дороги упираются в фигуру, изображающую голову Ганеша или быка Шивы.

Проект по устройству сточных канав повлек за собой такие проблемы, как «осквернение священной земли». Поскольку почти каждый участок земли в долине является собственностью какой-либо религиозной секты или участком, на котором располагается храм, инженеры часто сталкиваются с препятствиями, возникающими не из технических проблем, а теологических.

В Непале регулярно сталкиваешься с необычными вещами, т. к. в любом деле здесь проявляются неожиданные и удивительные местные традиции и верования. И все-таки страна стремительно сокращает разрыв между древней культурой и элементарными потребностями современного государства.

Жизнь в Катманду протекает в обычном ритме. Самой заметной переменой является рост числа автомашин и растущий приток туристов. В то же время нехватка отелей, малое число авиарейсов в долину и удаленность Непала препятствуют тому, чтобы сюда ринулись орды туристов и отдыхающих, которые совершают набеги на другие красоты мира. В Непале турист все еще ощущает авантюрность своего решения посетить эту землю, а те, кто находится здесь чуть подольше, неизбежно вовлекаются в интригующую жизнь долины и примиряются с ее темпом и ритмом.

Наряду с этими переменами Борис становился все более важным связующим звеном между иностранцами и Непалом, а его отель все больше оказывался в фокусе интриг и внимания.

Самому Борису никогда не было скучно, его энергия не знала предела. В его безумно насыщенном графике дел возникали все новые проекты. В промежутках между поездками на охоту в тераи, содействием альпинистским экспедициям и регулярными поездками на уик-энд в Калькутту и Гонконг, он еще находил время на разработку разных проектов и экспедиций, имевших отношение ко всему азиатскому континенту.

Теперь все крупные альпинистские экспедиции получили возможность попасть в Гималаи через Непал, и Борис был немало вовлечен в их активность. Катманду можно свободно называть альпинистской столицей мира, а местной святыней, от которой берут начало все эти экспедиции, неизменно служил бар «Як и Йети» отеля Ройэл.

Как и многочисленных других иностранцев, меня самого, в первую очередь, привлекли в Непал горы, а еще в Калимпонге мне говорили, что каждому человеку, собирающемуся организовать экспедицию в Гималаи, лучше всего связаться с Борисом. Так же, как меня привели к Борису мои намерения подняться к подножиям Гималаев, в контакт с ним вступили многочисленные иностранцы, собравшиеся обследовать высочайшие пики Непала. Их было так много, что Борис стал крупным авторитетом по знанию гор, экспедиций и альпинистов, большинство из которых стали его близкими друзьями.

Как-то раз мы с Борисом, сидя в его квартире, вели беседу об Эвересте. Неожиданно он пошарил рукой под кушеткой и достал коробку.

— Вот с Эвереста, вот с Макалу, это с Джанну, это с Дхаулагири, а вот этот — с вершины Нилгири.

Один за другим Борис извлекал из коробки свои трофеи и раскладывал их на краю стола. Эти камни были для него, да, несомненно, и для всего мира, б?льшими раритетами, чем шкуры тигров и даже шкура белого леопарда.

Передо мной предстали шесть небольших камней, взятых на высочайших пиках мира победоносными альпинистскими экспедициями. На каждой из этих величественных вершин друзья не забывали о Борисе и откалывали для него ледорубом по сувениру.

Эта маленькая коллекция служит хорошим напоминанием о той роли, которую Борис сыграл в содействии, питании и устройстве членов стольких крупных и знаменитых экспедиций, пробившихся в Непал в 1950—1960-е годы.

В первую очередь, альпинистов в эту страну привлекают высочайшие пики, образующие северную границу Непала с Тибетом, а Бориса в шутку называют непальским аттракционом номер два после Эвереста.

Великолепные, покрытые снегом вершины гор часто привлекают к себе внимание туристов больше, чем рукотворная красота памятников культуры долины Катманду, так же как подчас превосходят своим сиянием блеск золоченых куполов местных пагод.

Еще со времени, когда топографо-геодезическая служба Индии в 1856 г. определила, что главный пик Гималаев имеет высоту около девяти километров, эта вершина стала пределом мечтаний горовосходителей. Сначала ее называли пиком XV, а затем окрестили Эверестом в память о сэре Джордже Эвересте, одно время занимавшем пост генерального геодезиста Индии.

Поначалу было много разночтений в отношении высоты Эвереста, поскольку замéр производился методом триангуляции с точек, расположенных на далеко отстоящих от него индийских равнин. Для уточнения этого вопроса в Тибет отправилась группа немецких географов. Поскольку издали многие пики похожи друг на друга, вершину горы Гауризанкар по ошибке приняли за высочайший пик, и до 1910 г. в школах учили, что главной вершиной нашей планеты является именно он.

Впоследствии эту ошибку исправили и, несмотря на разноречивые суждения, было окончательно выяснено, что высочайшей вершиной земли является именно Эверест или Джомолунгма, как называют ее тибетцы, или Сагармата, по-непальски. Много противоречий вызывали замеры высоты Эвереста, т. к. каждая последующая экспедиция выдавала все новую цифру. Очень точный замер, произведенный в 1953 г., показал 8848 м над уровнем моря.

Восхождения на Гималаи начались в конце XIX в., когда несколько служащих и офицеров Британской Индии решили использовать свой отпуск для похода в Сикким и Кашмир. После успешного восхождения на пик высотой более 6,5 км они с завистью стали поглядывать на Эверест, до которого надо было пробираться через Непал. Однако доступ иностранцев в эту страну был запрещен семейством династии Рана.

Хотя Тибет также был запретной зоной, разрешение, данное Далай Ламой, позволило британской экспедиции 1921 г. приблизиться к заветной вершине. Через Эверест проходит тибето-непальская граница. Его северный склон относится к Тибету, а граница установлена по линии водораздела между потоками, стекающими на Тибетское плато, и теми, которые текут через Непал на юг к Гангу и южным притокам Брахмапутры.

Так, в 1921 г. началось соперничество горовосходителей, стремившихся достичь вершины Эвереста. Первую экспедицию возглавил подполковник Говард Бери. Ее целью было картирование района вокруг Эвереста. Первая настоящая попытка восхождения была предпринята на следующий год под руководством генерала Брюса. От этой затеи пришлось отказаться, когда из-за тяжелых погодных условий погибли семь гималайских носильщиков грузов.

Третья и самая знаменитая экспедиция (1924 г.) закончилась гибелью Дж. Л. Мэллори и А. К. Ирвина, пропавших без вести. В последний раз их видели примерно в 300 м от вершины. Что с ними случилось, остается загадкой, и до сих пор неизвестно, достигли они вершины или нет до того, как погибли.

В 1933 г. попытку восхождения предпринял в одиночку некий Уильсон. Это окончилось его гибелью.