Его обожание Бориса могло сравниться лишь с его дружбой с представительным офицером британского флота, на время оказавшимся в Калькутте, пока его эсминец стоял на ремонте в доке. Этот офицер долго жил в Самоа и говорил на языке Фуззи. Каждый вечер он посещал Клуб-300, и клиенты, находившиеся там в два часа ночи, могли видеть, как, обняв друг друга за плечи, они вместе со слезами пели ностальгические самоанские песни.
Позднее Борис разыскал в Калькутте восемнадцатилетнюю пианистку из Вены, чей талант раскрылся в еженедельных воскресных концертах в Клубе-300. Обладательница многих европейских премий, Лиесл Стари стала блестящей исполнительницей. Сегодня они выступает с концертами в Европе и, несомненно, завоевала бы мировую славу, если бы не вышла замуж за выдающегося калькуттского хирурга. Когда она играла в клубе, то завораживала даже видавших виды и любивших промочить горло его членов.
Когда суматоха первых месяцев прошла и приятное время перед наступлением муссонов подошло к концу, Борис получил возможность привести Клуб-300 в полный порядок и придать ему окончательный лоск. За короткое время клуб стал заметным учреждением города, местом встреч молодых, состоятельных и блестящих представителей света. Многие годы клуб поддерживал свою популярность. Это был период, когда Борис завязал тесные связи и дружбу со многими магараджами Индии. Никто не мог бы похвастаться более дружескими отношениями с ними, чем Борис, к которому они относились скорее как к другу, нежели как к секретарю Клуба-300.
Особенно близкие отношения дружбы у него сложились с магараджей Куч Бихара и непальским генералом с длинной фамилией Махабир Шумшер Юнг Бахадур Рана.
Эту группу близких друзей называли «Три мушкетера», т. к. многие годы они были неразлучны. Именно с Куч Бихаром и Махабиром Борис занялся охотой, основал ликероводочный завод, ферму, авиакомпанию, и даже провел масштабное антропологическое изыскание в Голливуде.
Именно через Махабира Борис впоследствии близко сойдется с королем Непала и будет связан с переворотом, в результате которого в Катманду на престоле будет восстановлена старая монархия.
Однако сначала отношения между этими тремя людьми были просто дружескими, основанными на веселом времяпрепровождении. Махабир стал членом клуба вскоре после его открытия. Борис вспоминает, как к нему пришел посыльный с сообщением, что с ним хотят поговорить генерал Махабир и майор Рана из Непала. Не ведая об обычаях, принятых в Непале, Борис спустился из своей квартиры вниз, где встретился с пожилым джентльменом, с которым был красивый молодой человек лет двадцати пяти.
Уважительно поклонившись пожилому джентльмену, Борис назвал его «генералом», на что старик ответил, что он не генерал, а майор, а вот молодой человек — это генерал Махабир. С первого же дня знакомства Борис и Махабир стали большими друзьями. Махабир был из всемогущей семьи Рана, которая установила в Непале диктатуру. Должность премьер-министра члены этого семейства получали по наследству. Сам Махабир был губернатором провинции Илам в восточной части Непала. Как и сотни других выходцев из этой семьи, Махабир с самого рождения имел звание генерала.
Поскольку он принадлежал к менее значительной ветви правящего семейства, его назначение в отдаленную провинцию на деле имело характер ссылки. Спустя несколько лет Махабир, скопивший приличное состояние, оставил Непал и устроился чуть ли не на постоянное местожительство в Калькутте. Там он сделал удачное вложение своего капитала и получил возможность финансировать освободительное движение в Непале, направленное против тирании его старших родственников.
Третьим мушкетером был Его Высочество магараджа Куч Бихара. Красивый, более высокий, чем Махабир, двадцатидвухлетний Куч Бихар, которого близкие друзья называли «Бхайя», был не только одним из самых завидных молодых холостяков Индии, но и образцом блестящего магараджи. Получивший образование в Харроу и Кембридже, умный, красивый и разносторонне спортивный, Его Высочество был одним из самых популярных людей в Калькутте.
Первоклассный игрок в поло, теннис и крикет, он также был великолепным наездником и владельцем прекрасных рысаков. В соответствии с традициями семьи, Бхайя был замечательным охотником на крупную дичь. В течение целого столетия штат Куч Бихар считался лучшим местом для такой охоты, на которую съезжались представители знати Европы и Индии.
За пределами Куч Бихара молодой магараджа имел высокую репутацию как удивительно обаятельный и беззаботный человек. В значительной степени своим шармом и элегантностью магараджа был обязан своей матери, прелестной дочери знаменитого гиквара из Бароды.
Бхайя прославился еще и автокатастрофами. Был случай, когда он разбил свою машину рядом с Клубом-300. Целый и невредимый, хотя и с синяками от ушибов, он оставил разбитую машину и пошел в клуб. В другой раз, в Кашмире он не возвратился из поездки на машине с открывающимся верхом, и встревоженные друзья отправились на его поиски. Наконец, поисковая группа обнаружила его перевернутую и вдребезги разбитую машину. Все были уверены, что он погиб. Для подъема развалюхи привезли кран, и, когда ее подняли, кто-то заглянул на переднее сиденье. Там сидел магараджа, который явно был мертв. И лишь когда подошел врач, Бхайя проснулся. Без единой царапины, устав от ожидания помощи, он просто заснул.
Весной 1939 г. магараджа пригласил Бориса к себе во дворец в Куч Бихар. В небольшом самолете они полетели на север над рисовыми полями гигантской дельты Ганга к Гималаям. Расположенный в 500 километрах к северу от Калькутты, штат Куч Бихар по масштабам Индии невелик, покрывая площадь в несколько тысяч квадратных километров.
После двухчасового полета личный самолет магараджи достиг Куч Бихара и вскоре подлетел к посадочной полосе частного аэродрома Бхайи. Пилот определился с направлением ветра и приземлился по соседству с дворцом.
Борис заметил, что с того момента, как его друг вышел из самолета в родном штате, он стал совсем другим — молодым добросовестным правителем, непохожим на того беззаботного человека, которым Борис знал его по Калькутте. Борис восторгался Бхайей, который будучи двадцатилетним юнцом был призван решать проблемы управления большой территорией и заботиться о благосостоянии десятков тысяч жителей, обращавшихся к нему со всеми своими нуждами.
Как отметил Борис, «Куч Бихар, которого я знал в Калькутте, был абсолютно не тем человеком, которого я увидел в его собственном штате. Как только Бхайя ступил на свою землю, он стал серьезным, уважаемым правителем».
Штат Куч Бихар располагался там, где сегодня проходит северная граница Восточного Пакистана (ныне Бангладеш — прим. перев.), включая большую часть долины Брахмапутры до Ассам Дуарса, области, где находятся знаменитые чайные плантации Индии. Изобилующий болотами, джунглями и саванной, поросшей слоновой травой, штат Куч Бихар, хотя и не был одним из самых больших и богатых, несомненно, являлся самым знаменитым по наличию крупной дичи. В болотистых джунглях водились свирепые тигры, крупные однорогие индийские носороги, дикие буйволы и стада диких слонов, на которых каждый год устраивали облаву и отбирали лучшие экземпляры для приручения.
В центре штата, в парке располагался дворец магараджи, — огромное здание, фасад которого был украшен целым рядом башенок в восточном стиле. Над всем зданием возвышался гигантский купол, напоминающий Дворец инвалидов в Париже. Отделанный красным гранитом, дворец с его обширной территорией, окруженной чугунной оградой, как и сам магараджа, резко контрастировал с остальной территорией штата. Вскоре Борису стало ясно, что условия жизни в этом штате сохраняли средневековый характер, несмотря на непрестанные усилия правителя воспользоваться достижениями цивилизации.
То был первый из многочисленных визитов, который Борису довелось нанести в Куч Бихар с молодым магараджей.
Если Бхайя и Махабир были лучшими друзьями Бориса, они не были самыми эксцентричными из знакомых ему магараджей и раджей. В числе легендарных потентатов, сделавших клуб местом своих встреч, был эксцентричный магараджа из Дарбханга. Крепкий, низенький мужчина, которого часто видели в Клубе-300 в дорогом «ламе ашкан» (пальто с круглым воротником, в котором щеголяло большинство индийских принцев), Его Высочество был невероятно богат. Помимо того, что у него на каждой руке было по шесть пальцев, он выделялся еще и как обладатель самой эксклюзивной в мире коллекцией драгоценностей. Он собрал баснословные камни, славившиеся размером или историческими ассоциациями.
