Львы уже выдвинулись в центре боевого построения. Дацеус сошел с места последним. Сикарий окликнул его:

— Брат.

Дацеус остановился и обернулся. Он как никто другой заслужил статус ветерана. На прошлой войне он потерял левый глаз — теперь его заменил бионический протез. Левая рука сержанта была облачена в грозную силовую перчатку, реликвию, дарованную ему за одну из ранних кампаний. Вязь из рубцов и шрамов покрывала его лицо. Регалий и печатей чистоты на его изрядно поношенных доспехах было ничуть не меньше, чем полученных в боях трещин и сколов.

Он всегда был рядом с Сикарием, и капитан доверял Дацеусу больше, чем кому-либо другому. Тот отвечал ему взаимностью.

— Тогда, на «Возмездии Валина», перед высадкой… Я ошибался.

— Да?

— Я сказал, что у нас почти нет шансов на победу. Я ошибался.

Дацеус нахмурился, пытаясь понять, что с тех пор изменилось.

— Они машины, брат. Они не могут нормально функционировать без руководства. Когда я сразил лидера их авангарда, остальные отступили. Это затронуло их.

Дацеус кивнул, припоминая.

— При этом в отличие от зеленокожих они все выполняют строго определенную роль. Один не может встать на место другого.

— Вот именно, брат. Если я смогу вывести из строя их центральную ячейку командования, это поразит всю их военную инфраструктуру. Они будут разбиты.

От такой мысли глаза Дацеуса сузились.

— Невероятная победа.

— Добытая Второй ротой, — закончил за него Сикарий.

— После такого положение Агеммана станет крайне шатким.

Сикарий помрачнел, будто слова ветерана оскорбили его.

— Я служу во славу ордена, Дацеус, как и все мы.

Сержант с поклоном принял замечание.

— Конечно, капитан. Мы — потомки Жиллимана. Его наследие — светоч, которым мы озаряем тьму Галактики.

— Ты говоришь как Элиану.

— Это одна из его проповедей. По крайней мере, ее часть. — Несколько рун зажглись на визоре шлема Дацеуса. — Боевая группа на позиции согласно вашему приказу.

Сикарий надел свой шлем и пристегнул его к доспеху. С шипением выровнялось давление. Его голос, донесшийся из вокса, был полон решимости и твердости:

— Тогда пусть готовятся. Слава ждет нас, брат, и Жиллиман взирает на это.

Вода была холодной, но совершенно не бодрила. Аданар еще раз ополоснул лицо — легче не стало.

Он находился в помещении бывшего оперативного центра командующего Тарна, развороченном бесконечными бомбардировками. Теперь оно сильно отличалось от того, каким было меньше года назад. Большинство несущих конструкций оказались оголены, словно металлические ребра какого-нибудь умирающего зверя. Пробоины от попаданий некронской артиллерии уходили глубоко в фундамент, отдельные части строения превратились в горы каменных обломков. Мрачное лицо Аданара отражалось в мертвых, покрытых толстым слоем пыли экранах. Он словно постарел на два десятка лет с начала вторжения; по крайней мере, выглядел он именно так.

Уцелевшие установки все еще продолжали закачивать свежую воду из горных скважин под Келленпортом — потому Аданар и согнулся над замызганной раковиной в углу комнаты. Вид открывался удручающий. Старый стол Тарна был разломан, две его половины провалились в дыру в полу, пробитую обвалившимся куском потолка. Время от времени вздрагивали стены. Большинство картин и гобеленов под нескончаемым огнем упали на землю и оказались растоптаны. Статуи представителей местной знати и офицеров Гвардии Ковчега, некогда величественно стоявшие в альковах по периметру комнаты, ныне лежали на полу, разбитые и никому не нужные. «Сколько теперь той славы…»

Чудовищная усталость охватила его. Ее тяжесть клонила Аданара к земле, и, опускаясь, он лишь одной рукой легонько держался за край раковины. Ощупав свою форменную куртку, он нашел служебный пистолет и выложил его на пол, а затем размотал обернутую вокруг запястья цепочку и левой рукой взял крошечный медальон.

— Сколько еще мне нужно отдать? — спросил он.

Две картинки внутри, его ребенок и жена, не ответили ему.

— Почему я тогда не сбежал? Почему я не отправил вас отсюда? — Пальцы правой руки коснулись рукоятки лазпистолета. — Скажи, что я сделал достаточно…

Неожиданно он обнаружил, что кто-то стоит под осыпающейся аркой прохода и смотрит внутрь помещения. Он увидел мертвенно-бледное лицо Бессека.

— Командующий Зонн?

— В чем дело, Бессек?

Капрал сделал несколько шагов вглубь комнаты.

— Сэр… Вы в порядке?

Аданар рыкнул на него, вновь взяв себя в руки и поднявшись на ноги:

— Докладывай!

— Пришли вести от космодесантников. Они выдвинулись на позицию. — Из складок своего пуховика капрал вытянул инфопланшет. Бессек дрожал не меньше его самого. Вода текла по трубам, но о подогреве не шло и речи. Что тут, в оперцентре, что по всему городу — везде она была одинаково ледяной. — Здесь обозначено расположение войск. Мы готовы к обороне, сэр.

Аданар проигнорировал протянутый ему планшет.

— Как ты думаешь, что хорошего они могут сделать нам, капрал?

Бессек искренне смутился.

— Они космодесантники, сэр. Благодаря им жива надежда.

— Они не способны защитить нас. — Слова Аданара буквально сочились желчью. Вся его печаль, ощущение бессилия, тщетности, отравлявшие душу, — все это изливалось наружу. — Даже мы сами не можем защитить себя.

Близкое попадание артиллерийского снаряда сотрясло все строение, но оба мужчины устояли на ногах. Аданар ткнулся рукой в ближайшую стену, с которой посыпалась пыль.

— Какой толк от этих укреплений, если наш враг может запросто проходить сквозь них? Какой толк от пушек, если эти твари после смерти встают снова и снова? Какой толк от надежды, Бессек, скажи мне!

Еще один толчок сотряс помещение — некронская бомбардировка усиливалась. Кусок пласкрита откололся от потолка и обрушился на Бессека, не дав тому произнести ни слова.

Аданар подскочил к свалившемуся наземь капралу.

— Бессек!

Гематома пятном фиолетовых чернил расползалась по лбу капрала. Удар прошел вскользь, оставив царапину, но его оказалось достаточно — Бессек умер. Внутреннее кровоизлияние мгновенно убило его. Инфопланшет, который он держал, выскользнул из безжизненных рук.

Аданар опустился на пол рядом с трупом и сел, скрестив ноги. Раздражение изводило его. Он возложил руку на грудь Бессека. Это казалось нелепым. Ужасы вторжения, бомбардировки — капрал пережил все это лишь для того, чтобы умереть от удара камнем по лбу, тем более — таким небольшим.

Голова Аданара откинулась назад. Он засмеялся, громко и надрывно, и смеялся до тех пор, пока горло не пересохло, а слезы не заполнили глаза. Все это время комната вздрагивала, а залпы орудий некронов громом прокатывались по городу.

Аданар встретил Ранкорта на лестничном пролете. Исполняющий обязанности лорда-губернатора съежился в тени сержанта Кадора, выглядевшего крайне взволнованным в связи с его последним назначением.

— Командующий Зонн, — произнес он. Голос его едва заметно дрожал. — Рад, что сумел найти вас.

Аданар прошел мимо, и Ранкорт последовал за ним, семеня за плечом командующего.

— В чем дело?

— Я пытался встретиться с вами. Ваш помощник — Беккет, кажется, — должен был вас об этом известить.

Аданар поднимался по лестнице, ведущей на верхние уровни укреплений, перемахивая через две ступеньки. Он делал это нарочно, чтобы доставить имперскому чинуше лишние неудобства.

— Бессек. Он мертв.

Ранкорт тяжело дышал, но не останавливался. Как не хотелось Аданару этого признавать, но его впечатлило такое поведение.

— Мертв? Некроны убили его? Они проникли внутрь периметра?

Аданар остановился посреди пролета и уставился вперед.

— Нет, губернатор, он остался там. — Зонн большим пальцем через плечо указал назад. — Камень убил его.

— Ка… Что?

Аданар обернулся к нему.