Выжил ли кто-нибудь из его братьев?

Кантор попытался открыть канал связи, отчаянно желая вообще кого-нибудь отыскать, но его визор регистрировал слишком сильные помехи от высвободившейся во взрыве энергии. Магистр снял шлем, думая, не позвать ли братьев голосом. Но если поблизости бродят орки, они направятся прямо к нему.

«Пусть приходят», — подумал Педро.

Он найдет хоть какое-то утешение, убивая врагов.

Пристегнув шлем к поясу, Педро набрал полные легкие воздуха и уже собирался было позвать братьев, когда услышал отчетливые выстрелы из болтера на севере. Не медля ни секунды, магистр направился в ту сторону. Стрелял ли один из его выживших братьев, или какой-нибудь зеленокожий мародер просто завладел оружием и теперь палил в воздух?

Двигаясь на север вдоль расщелины, Кантор увидел на склоне множество тел. Трупы, обгоревшие или раздавленные обломками камней. Большинство были орочьими, но среди них находились и другие погибшие. Кантор прошел мимо тел Багровых Кулаков, выброшенных из крепости на склоны и израненных так, что восстановить их не представлялось возможным. Он хотел остановиться, проверить, нет ли признаков жизни, но звуки стрельбы становились все ближе, и он мог сквозь дым различить вспышки.

Переступив через мертвых, Кантор поторопился вперед, готовый присоединиться к битве.

— Давайте! — прокричал знакомый голос. — Идите и встретьте свою смерть, вы, грязные скоты! Вы ничего не выиграете, слышите меня? Пока я жив, можете только бояться!

Кантор увидел уродливый силуэт, поднявшийся слева говорившего, и, прежде чем разъяренный боевой брат направил свой болт-пистолет на существо, магистр выстрелил, двумя болтами поразив противника в бок.

Мертвая тварь осела на землю, и на мгновение периметр стал безопасным. Непреклонный воин обернулся.

— Эй, там! — рявкнул он. — Рад встрече. А теперь назови себя, брат!

Несмотря на царивший вокруг кошмар, Кантор усмехнулся. Из всех голосов, какие он только мог пожелать услышать сейчас, этот был самым желанным. Он подошел ближе, показывая себя, и ответил:

— Однажды ты назвал меня возрожденным Поллаксом, брат, но тогда ты ошибался.

Астартес поднялся, явно изумленный до глубины души, а затем кинулся к Кантору, положив руки на плечи магистру:

— Педро! Клянусь всеми мирами… Ты жив!

Кантор обнял своего старого друга:

— Если только мы не умерли, Алессио, и наши души не бродят в ночном кошмаре… да, я жив.

Они разомкнули объятия и отступили на шаг, изучая лица друг друга. Алессио Кортес улыбался, но невозможно было не заметить страдание в его глазах. Кантор знал, что его друг переживает боль потери так же остро, как и он сам.

— А другие? — спросил он.

— Никто из тех, кого я нашел, — тихо ответил Кортес. — я проверил очень много тел, брат. Но нет. Пока никого.

— Ты знаешь?..

Кортес насупился:

— Педро, это был один из наших снарядов. Кровь Дорна! Наш собственный проклятый снаряд! Мы с Рхавой видели его как раз перед ударом. Он врезался прямо в склон горы.

Кантор покачал головой:

— Магистр кузницы сказал, что были проблемы с батареей Лакулум, но последующие сканирования показали, что все в порядке.

— Иначе Адон не стрелял бы.

Это было правдой. Магистр Ордена не мог поверить, что Хавьер Адон способен был ошибиться. Была ли это простая случайность? Злой рок? Если нет, то налицо саботаж. Впрочем, любое из объяснений одинаково трудно было принять.

— Снаряд не мог сам по себе вызвать такие разрушения, — промолвил Кортес. — Должно быть, следом взорвались наши подземные склады с оружием. Лишь цепная реакция могла бы объяснить такую… катастрофу.

Кантор уже собирался ответить, когда на западе, чуть дальше по склону горы, вдруг раздались выстрелы из болтера.

Им было достаточно обменяться всего одним взглядом. Двое Астартес повернулись и побежали в направлении стрельбы. Двигаясь плечом к плечу мимо дымящихся обломков орочьих машин и холмов из трупов зеленокожих, Кантор сказал:

— Если здесь остались ответы, брат, то однажды мы их получим. Но наша судьба ждет нас где-то еще. Мы должны забрать все, что живет и движется. Скоро сюда стянутся полчища орков.

Следуя на звук стрельбы, Кантор и Кортес вскоре встретились с сержантом Вьехо. Он только что убил мелкого мародера, который пытался ограбить погибшего в черных доспехах.

Радость Вьехо при виде двух своих командиров сдерживалась лишь ужасом от всего, что случилось. Погибший в черной броне оказался капелланом Рхавой. Кортес преклонил колени возле него и произнес короткую молитву на шее Рхавы висела тяжелая золотая подвеска, украшенная рубинами, и аура силы, исходившая от нее, была ощутима чуть ли не физически. Это был розарий, атрибут любого капеллана, принятого в сакрациум. Сейчас его древняя магия была понятна немногим и не полностью.

— Если ты позволишь, святой брат, я буду носить это, пока не смогу вернуть его Церкви. Он принадлежит ей.

Он не отважился повесить розарий на шею — так его мог носить только другой капеллан. Вместо этого Кортес прикрепил подвеску к поясу, заметив при этом странное покалывание. Затем он встал, мысленно поклявшись отомстить.

Возобновив поиски, Кантор, Кортес и Вьехо двинулись дальше, сохраняя между собой дистанцию примерно в десять метров. Много раз они останавливались над телами своих братьев, обнаруживая, что броня смята или разорвана, а плоть внутри холодна и мертва. Но они не сдавались, и скоро их решимость дала плоды.

Через полчаса их стало уже девять. Еще через час шестнадцать. И хотя они продолжили прочесывать местность, убивая всех зеленокожих, что встречались на пути, больше их число не росло.

Из шести сотен выжило шестнадцать Багровых Кулаков. И у большинства погибших не осталось даже тел. Взрыв, разрушивший их древний дом, стер их следы. То же самое случилось и с тысячами избранных, считавших, что внутри крепости-монастыря они в безопасности.

Среди Астартес и зеленокожих на склонах лежали и несколько сервов Ордена. Их искореженные, разбитые тела можно было опознать только по остаткам одеяний. При виде их Кантор подумал о своем верном распорядителе. Мысль о том, что старик больше никогда не принесет ему ароматные фрукты и свежую воду в покои и никогда больше не разделит с ним радость дружеской Дискуссии, резанула ножом по сердцу. Он будет помнить открытое, честное лицо Савалеса и его доброту.

Вскоре стало ясно, что дальнейшие поиски тщетны, пришло время подумать о предстоящих целях. Кантор знал что пойти они могут только в одно место — в город Новый Ринн. Хвала Императору и примарху, что значительное число Багровых Кулаков были там, когда взорвался снаряд.

— Соберите оружие, — велел он своим потрепанным Астартес — Нам нужны припасы. Гранаты, амуниция, вода, пропитание, мечи. Возьмите сколько сможете. Впереди у нас долгая и трудная дорога.

Кортес, подойдя ближе, приглушенно произнес:

— А что с нашими погибшими? Мы не можем просто бросить их здесь, как падаль.

Кантор хорошо знал, как орки обращаются с мертвыми. Они стянут с погибших священные доспехи, чтобы нацепить на себя. А потом разрубят тела, отделив головы и руки — их излюбленные трофеи.

Он тряхнул головой, отказывая Кортесу и одновременно отгоняя от себя страшное видение.

— Я сильнее всего желаю достойно почтить наших братьев, Алессио, но мы и так слишком долго медлили. Скоро здесь появятся полчища торжествующих орков. У нас нет времени на похороны.

— Мой лорд, если позволите, — встрял брат по имени Галика, служивший в Пятой роте. — Возможно, мы могли бы их сжечь. У некоторых мертвых ксеносов есть подобия огнеметов. Погребальный костер не даст оркам совершить святотатство.

Кантор почувствовал взгляды пятнадцати пар глаз, ожидающих его решения. Он мог без труда читать по их лицам. Если он откажет, то братья, конечно же, последуют за ним, но лишатся покоя, оставив мертвых на поругание врагу. В глубине души магистр знал, что и сам не сможет забыть об этом.