Рано утром 5 апреля японские войска оцепили корейскую слободку во Владивостоке и открыли стрельбу по зданию редакции корейской газеты, городскому училищу, а также по женской и воскресной школам. Русских солдат, несших охрану слободки, японцы обезоружили, избили, связали им руки, вывели на улицу, бросили в грязь и снова стали зверски избивать прикладами.

Затем началась чудовищная по своей жестокости расправа над безоружным и беззащитным корейским населением. Десятки арестованных были связаны, избиты и втиснуты в здание одной из школ. Японцы подожгли школу. Окрестные жители слышали отчаянные крики, но ничем не могли помочь задыхавшимся в дыму и огне людям, так как японские патрули никого к школе не подпускали.

Уходя из слободки, интервенты разграбили все корейские лавки и дома. Особенно жестоко расправлялись они с теми, у кого обнаруживали красноармейскую звезду или корейский национальный флажок.

Много корейцев — крестьян, рабочих, интеллигенции — погибло от рук интервентов в кровавые дни 4–5 апреля в Спасске, Хабаровске и других местах края. В Никольск-Уссурийском был убит один из старейших борцов корейского национально-революционного движения — П. С. Цой.

Доведенные до отчаяния корейцы обратились за помощью к иностранным консулам. Они просили расследовать действия японских солдат и защитить их от произвола.

На этот протест не откликнулось ни одно консульство. Никто не остановил преступлений своих союзников. Представители консульств США, Англии, Франции, Италии, Китая, Японии и других стран устроили 5 апреля два совещания: одно — военное, другое — консульского корпуса. Эти совещания окончились тем, что японцам предложили только… снять японские национальные флаги, поднятые ими над всеми русскими государственными и общественными учреждениями в ночь с 4 на 5 апреля.

Японские войска выступили одновременно во всех крупных административных центрах Приморья. Уже 5 апреля утром они хозяйничали на линии железной дороги Владивосток — Никольск-Уссурийский и были подготовлены к тому, чтобы в этот же день занять весь Уссурийский край.

Никольск-Уссурийский был захвачен во время заседания съезда трудящихся Приморья и Амура, собравшегося для разрешения основных вопросов политики и организации власти на Дальнем Востоке. Многих делегатов убили, многих арестовали, связали попарно и избили. Помещения профессиональных союзов были разрушены, а имущество расхищено.

Вечером 5 апреля в Раздольном японское командование пригласило для переговоров командиров советских частей и предательски расстреляло их. Наступила поистине жуткая ночь. Японские войска окружили русские казармы, освободили заключенных белогвардейцев, калмыковцев, розановцев и других контрреволюционеров; по их указаниям японцы стали расстреливать мирных жителей и солдат.

Провокационной тактики держались японцы и при занятии Хабаровска. За несколько дней до выступления представитель японского командования, чтобы усыпить бдительность населения, местной власти и военного командования гарнизона, надев личину «сторонника» порядка и мира, объявил об эвакуации японских войск из Хабаровска.

Командующий японской армией генерал Сиродзу лицемерно писал: «В стране водворился долгожданный порядок и мир, за сохранение и поддержание которого японцы боролись. Жалко покидать население Дальнего Востока, с которым мы познакомились так близко, так кровно, питая к нему самую теплую дружбу. Желаем полного успеха в строительстве и сохранении мира и порядка»[46].

Японцы начали ходить по красноармейским казармам, приносили советским бойцам подарки: чай, сахар, виски и разные безделушки. В газете они поместили объявление о том, что в девять часов утра 5 апреля японские войска будут проводить «практическую орудийную стрельбу» и поэтому японское командование просит население не беспокоиться.

Но вместо «практической орудийной стрельбы» рано утром 5 апреля японские войска стали окружать русские казармы, а ровно в восемь часов батареи интервентов открыли стрельбу по государственным учреждениям, штабу революционных войск, по бывшему кадетскому корпусу, воинским казармам и общественным зданиям. Группа вооруженных бандитов обливала горючим составом дома и поджигала их. Японцы расстреливали мирных людей, шедших за покупками на рынок и с рынка домой, стреляли по школам, по жилым домам.

Красноармейцы оказывали врагу упорное сопротивление. Прокладывая себе путь сквозь густые цепи японских войск штыковыми ударами, они наносили им большой урон и отходили на левый берег Амура.

Геройски сражался охранявший вокзал взвод матросов амурской флотилии под командованием Николая Хорошева. Интервенты были уверены, что им удастся быстро расправиться с охраной и захватить около сотни вагонов с военными грузами, прибывшими из Владивостока в адрес Благовещенска. Но железнодорожники под прикрытием матросов, сдерживавших наступление японцев, успели перебросить часть вагонов за Амур.

Отбивая жестокие атаки во много раз превосходящих сил японцев, командир взвода, потеряв две трети своих бойцов, оказался в окружении. С криком: «Вперед, товарищи! Ура!!!» — он бросился в штыки. Матросы устремились за ним. Смертью храбрых пал в жестоком сражении двадцатишестилетний герой матрос Николай Хорошев.

Расправа японского командования над мирным населением вызвала массовые протесты.

Получив известие о выступлениях во Владивостоке, рабочие Сучанских рудников и Исполнительный комитет рудников приняли решение в случае прихода японцев взорвать шахты.

В ночь на 6 апреля японцы заняли станцию Угольная в тридцати километрах от Владивостока и тотчас предъявили отпечатанное на гектографе требование:

«Многоуважаемый комендант революционного войска (на ст. Угольная).

По велению японского коменданта я смею требовать вам следующее:

Во 1-х: не позволю присутствие ваших вооруженных военных в пределах, где японская армия действует, так как переговор Японии с Россией остался несостоятельным.

Во 2-х: вы повелевайте своим солдатам обезоружение, и я прошу на время отдавать нам все оружие, снаряды и все военные вещи.

В 3-х: если бы ваше войска показало отказ к нашей требовании или попробует обождать, то я решительно буду вступить в военное действие со своей силой оружия. Напротив, если ваше войско будет обезоружено и случшает наше требование, то ничего не стану повредить (и даже похраню в нашей армии). И смею просить следующее: по получении этого письма принести ко мне ответ в полчаса».

Выступление японцев на Дальнем Востоке было совершено по особому плану Антанты против Страны Советов. Одновременным ударом — Польши с запада, Японии с востока — Антанта начала в апреле 1920 года свой третий поход. Советский народ собирал новые силы, чтобы отразить и этот удар международных разбойников.

5 апреля ночью во Владивостоке был организован революционный штаб. В задачу штаба входило руководство парторганизацией, перевод ее на нелегальное положение, вывод войсковых частей и расположение их в таких местах, где была бы исключена возможность неожиданного нападения врагов.

Штаб снабжал отступающие части деньгами, продуктами, вооружением, медикаментами, посылал политических работников, давал указания о том, в каком направлении двигаться дальше. Штаб выделил уполномоченных на железную дорогу, в военный порт, в добровольный флот и важнейшие пункты области, взяв их под свое руководство, наблюдение и контроль.

В дни 4–5 апреля был организован прифронтовой комитет Коммунистической партии, который обратился ко всему населению края с обращением:

«Настал решительный и трудный момент для Приморского края, когда предательская рука японского военного командования, пользуясь миролюбивым направлением нашей политики, ночной порой, как разбойник, напала на наши красные войска».

Прифронтовой комитет призывал красноармейцев и партизан защитить трудовое население края, крепить дисциплину в своих рядах.