Установка, сконструированная Ивановым, не получила одобрения в бюро. Мастера считали ее очень громоздкой и сложной. Такого же мнения придерживались Федоров и Дегтярев. Но так как лучшей модели не было, коллектив приступил к изготовлению новых образцов по присланной.

Над изготовлением установки трудился весь коллектив опытной мастерской. Шпагин, работавший на изготовлении деталей отдельных узлов, предложил некоторые из деталей объединить, а другие упразднить совсем. Тут же, на верстаке, мелом он нарисовал нечто похожее на схему или чертеж.

В это время подошел Федоров. Шпагин застеснялся и начал ладонью стирать чертеж.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал Владимир Григорьевич и приготовился слушать объяснения молодого слесаря.

Тот волновался, говорил сбивчиво, но Владимир Григорьевич, очевидно, сразу уловил его мысль и велел показать на готовом образце, что и как он хочет изменить.

— Это очень дельно и правильно, — сказал Владимир Григорьевич, — из этого выйдет толк.

Василий Алексеевич кивнул в знак согласия и, подойдя к Шпагину, велел ему выписать все необходимые материалы и приготовиться к работе.

Шпагин отказался от помощи чертежников и расчетчика, решив всю работу выполнить самостоятельно.

Василий Алексеевич подбадривал:

— Ты, Георгий Семенович, не волнуйся, не торопись, «семь раз примерь, один — отрежь». Раз Владимир Григорьевич сказал — выйдет! Волноваться тебе не следует.

Но оставаться спокойным оказалось трудно: это была его первая самостоятельная работа по конструированию.

Усовершенствуя установку, Шпагин некоторые детали видоизменил, многие выкинул совсем как ненужные. Установка стала компактней, меньше по габаритам, проще и дешевле в изготовлении, надежней в обращении.

Это единодушно отметили Федоров и Дегтярев и предложили Шпагину делать заново весь образец установки, чтобы и в остальной его конструкции добиться улучшений.

Создавая новый образец, Шпагин еще выбросил и заменил более полутора десятка деталей. Так ему удалось сконструировать совершенно новый, оригинальный образец.

Через несколько дней, увозя в Москву образец новой установки, Федоров пригласил с собой и молодого изобретателя. Домой Шпагин вернулся радостно-взволнованным: установка выдержала все испытания и была названа его именем.

Как только новая шаровая установка была принята, в опытной мастерской начались работы по приспособлению автоматов Федорова для танков. Тут снова проявил свои способности Шпагин, сконструировавший выдвижной приклад.

Было создано девять различных образцов по системе автомата Федорова.

Правда, ни один из этих образцов не был всесторонне испытан на полигонах и принят на вооружение; в это время уже высказывалось мнение о необходимости разрабатывать все новые образцы под прежний патрон образца 1908 года, калибром 7,62 миллиметра, что и было сообщено всем конструкторам. Однако значительная исследовательская работа по унификации образцов была, несомненно, шагом вперед на пути создания боевого советского оружия.

В упорном труде прошли четыре тяжелых года. Дегтяреву и его товарищам нередко приходилось оставлять работу и ехать в деревню, чтобы раздобыть картошки и хлеба для своих семей. Возвращаясь, они работали ночами, стараясь наверстать потерянное время. Оружейники понимали важность своего дела: мастерская и завод изготовляли оружие для красных полков, героически сражавшихся с многочисленными врагами Страны Советов.

Все эти годы Дегтярев трудился на посту заведующего опытной мастерской, руководя самыми различными работами. Но мысль об изобретательстве ни на минуту не покидала его.

Мечта о создании боевого оружия, которое превзошло бы все иностранные образцы, зародилась у него еще в Ораниенбауме, когда он обучал стрельбе ефрейторов и солдат из часто выходивших из строя пулеметов «Максим». Желание создать надежное оружие укрепилось в нем, когда он исправлял непрочную и капризную автоматическую винтовку американца Браунинга.

Многолетняя работа с Федоровым, учеба у него и богатейший опыт, накопленный в годы создания федоровской винтовки и автомата, а также изучение многочисленных иностранных образцов автоматического оружия убедили Дегтярева в том, что настало время взяться за осуществление своей мечты.

Теперь для этого были все условия: в его распоряжении находилась отлично оснащенная мастерская, прекрасные мастера, опытные чертежники и расчетчики. Наконец с ним был Федоров.

Главное же, что вдохновляло Дегтярева, — это ясность стоящей перед ним цели. Дегтярев знал, что теперь он будет создавать оружие для родной Красной Армии, для защиты социалистического Отечества. Дегтярев был уверен, что Советское правительство поддержит его, изобретателя из народа, окажет ему необходимую помощь.

Но что же делать в первую очередь? Какой тип оружия более всего необходим Красной Армии? Этот вопрос глубоко волновал Дегтярева. Проще всего было бы взяться за доработку автоматического карабина, сделанного им еще в 1916 году в Сестрорецке; тем более, что этот карабин находился теперь здесь, в опытной мастерской. Но Дегтярев думал о главной задаче — перевооружении армии. Самым важным видом стрелкового оружия он считал ручной пулемет. В этом убеждало его то, какое значение придавалось работам по переделке автомата Федорова в ручные пулеметы с воздушным и водяным охлаждением.

Опыт империалистической войны показал огромную эффективность в боях автоматического оружия, особенно ручных пулеметов.

Западные державы с самого начала империалистической войны развернули лихорадочную гонку производства легкого автоматического оружия. В начале 1917 года Франция уже имела на вооружении 91 тысячу ручных пулеметов. В огромных количествах ручные пулеметы были в войсках Англии и Германии. Россия же имела в своих многочисленных дивизиях всего лишь 17 тысяч иностранных ручных пулеметов, что едва достигало 15 процентов ее потребности в этом типе оружия.

Царское правительство недооценивало автоматическое оружие и не вводило его в армии. Конструкторам-одиночкам, которые работали над ним, не только не оказывалась помощь в работе, но, напротив, чинились всякие препоны.

В Германии за период первой империалистической войны было разработано девять систем и типов различного автоматического оружия. Не отставали от нее и страны Антанты: французы за это же время создали четыре типа автоматического оружия, итальянцы — пять, англичане — три и т. д.

В Америке за период войны были разработаны три новые автоматические системы оружия.

Как только кончилась война, американцы развили бешеную деятельность по созданию и производству нового автоматического оружия. В этот послевоенный период в Америке создаются автоматические винтовки Гаранда и Томсона, пистолет-пулемет Томсона, а также крупнокалиберный пулемет Браунинга.

За лихорадочной гонкой вооружения в Америке можно было без труда рассмотреть агрессивные намерения правящих кругов. Это заставило молодую Советскую республику усилить свои заботы об обороне. Перед советскими оружейниками была поставлена задача — в самые кратчайшие сроки дать Красной Армии добротное отечественное автоматическое оружие и прежде всего ручной пулемет.

Итак, выбор был сделан. Дегтярев задумался над созданием ручного пулемета.

Теперь предстояло решить, по какой системе делать оружие.

Многолетняя работа в одиночку в царское время, секретность выполняемых им работ не могли не отразиться на характере Дегтярева. Он привык держать свои мысли в тайне даже от самых близких людей. Работая почти три года над своим карабином, он ни разу и словом никому не обмолвился об этом изобретении до тех пор, пока карабин не был окончательно сделан и отлажен.

Эти закоренелые привычки прошлого оказались столь сильны, что и сейчас, в советской действительности, Дегтярев твердо придерживался их: он обдумывал конструкцию своей машины, ни с кем не делясь своими соображениями.