В 14 часов 45 минут Пат сообщал:
"Предстоящая конференция в Гаване понудила меня предпринять ряд срочных мер, особенно после того, как я получил информацию, что официальный представитель нынешнего режима Гариваса примет участие в ее работе в качестве наблюдателя. Агент Сидней, работающий на телевидении, имеет ряд материалов, компрометирующих полковника Мигеля Санчеса. Эти материалы были переданы мне ЮСИА11, но не выдерживали никакой критики в силу их прямолинейности и недоказанности обвинений, выдвинутых против лидера. Я подключил к переработке материалов моего агента из газеты «Эль Эпока»; ныне «тайные связи» полковника Санчеса с режимом Кастро кажутся вполне правдоподобными; хорошо прозвучит история о том, как Санчес не пожелал спасти своего друга во время охоты на акул в заливе и его друг (профессор Мориета) погиб в пасти хищника; есть также показания девушки, обвиняющей полковника Санчеса в покушении на ее добродетель. Я предложил тогда добавить еще один эпизод: агентура, работающая в среде левых профсоюзов, организовала материал о том, что некий Мигель Санчес из Гариваса еще девять лет назад ездил в Прагу и Улан-Батор на средства, не заявленные финансово-контрольным органам; следовательно, эти средства не что иное, как деньги КГБ или ЦРУ, хотя я порекомендовал допустить версию «кубинской черной валюты». Послезавтра появится заявление «Конфедерации демократических граждан Памы», в котором будет превозноситься предстоящая конференция, в резких выражениях «заклеймят» американский империализм и колониализм, предпринимающий все возможное, чтобы «задушить» прогрессивные режимы Латинской Америки; после этого наша агентура напечатает сообщение о том, что «Конфедерация демократических граждан» есть не что иное, как запасная штаб-квартира компартии и именно отсюда исходят все приказы на проведение забастовок в Паме, разрушающих и без того ослабленную экономику страны".
В 15 часов 05 минут Юджин Пат передал:
"Мой агент, работающий ныне в посольстве Гариваса, во время конспиративной встречи, состоявшейся только что, сообщил, что начальник генерального штаба полковник Диас, весьма близкий к премьеру Мигелю Санчесу, находится в крайне натянутых отношениях с министром обороны майором Лопесом. Предполагают, что это происходит оттого, что в новом кабинете не все верят Лопесу, получавшему образование в Вест-Пойнте, хотя министр иностранных дел режима полковника Санчеса, доктор Малунде, выпускник Гарварда, стоит тем не менее на позициях, приближающихся к крайне левым. Пока что Санчес сохраняет видимость единства кабинета, но я предполагаю начать в здешней прессе кампанию против начальника генерального штаба Диаса, обвинив его в тайных связях с «американским империализмом» и в заговоре против полковника Санчеса, опасаясь, что чрезмерный либерализм гаривасского лидера может ввергнуть республику в пучину гражданской войны.
Представилась возможность выйти на один из контактов майора Лопеса, связанных с его операциями по перекупке на фиктивные имена плантаций какао-бобов, однако контакт требует пятьдесят тысяч долларов в качестве аванса, объясняя это условие крайним риском всей операции. Он полагает, что информация, которой он снабдит нас, позволит провести конспиративную встречу с майором Лопесом и установить с ним деловые отношения. Жду указаний".
Майкл Вэлш пожал плечами, откинулся на спинку кресла, легко взбросил ноги на краешек стола, закурил «лаки страйк», нажал на кнопку селектора.
— Пожалуйста, передайте в шифровальный отдел, что я согласен с предложением Пата, мы переведем ему десять тысяч баков — десять, а не пятьдесят — сегодня же. Это первое. Теперь второе: я вылетаю через пятнадцать минут, сообщите в Нью-Йорк, в наше бюро. И третье: меня интересуют имена всех людей, которые соприкасались с министром обороны Гариваса майором Лопесом в ту пору, когда он учился у нас в Вест-Пойнте, Это все. Я вернусь к одиннадцати. Если что-нибудь срочное, звоните мне за город, я лягу спать поздно, осталось много незавершенной работы.
В шесть часов вертолет Майкла Вэлша приземлился на плоской крыше небоскреба, где располагался среди прочих контор, банков, директоратов филиал акционерного общества «Гонконг — Лос-Анджелес трэйд асошиэйшн лимитед». Под такой «крышей» помещался конспиративный центр ЦРУ, сориентированный на работу по странам Центральной Америки и островам Карибского бассейна.
…Дигон приехал в подземный гараж; там его машина была погружена в автолифт и поднята на семьдесят девятый этаж; возле лифта его встретил Вэлш, осведомился о здоровье, рассказал новый анекдот о президенте Рейгане; посетовал на постоянные глупости, которые творит администрация «старого артиста», пожурил государственный департамент: совершенно запутались, никакого курса, отдали право политических решений Белому дому, забвение уроков Джона Фостера Даллеса; о времена, о нравы; конечно же, Кремль стрижет дивиденды с такого рода глупости; мы одни пытаемся что-то делать, но все эти высылки из Европы русских дипломатов — с нашей подачи — вряд ли возымеют сколько-нибудь продолжительное действие, нет, пришла пора кардинальных решений, от слов надо переходить к реальному делу, иначе мы потеряем все то, что с таким трудом наработали…
— Верно, — согласился Дигон, когда они остались одни в большом зале с голыми стенами, в которые были вмонтированы карты важнейших регионов Центральной Америки, они начинали светиться после легкого прикосновения к пульту, установленному на письменном столе, за который сел Майкл Вэлш, пригласив собеседника устроиться рядом с собою в удобном мягком кресле.
— Отсюда вам будет сподручнее знакомиться с нашими материалами, мистер Дигон, — сказал Вэлш. — Я усадил вас в кресло директора, а он любит комфорт.
— Готов поступиться комфортом во имя надежности, — заметил Дигон. — Если бы ваш директор и наш президент руководствовались такого рода постулатом, думаю, американцам жилось бы спокойно и счастливо. Как у вас со временем, мистер Вэлш?
— Я должен вернуться в Вашингтон не позднее десяти тридцати, в Европе напряженное положение, шифровки из наших резидентур приходят каждые три минуты; хотя бы пятую часть, увы, приходится читать…
— Тогда я сформулирую предмет нашего интереса как можно жестче…
— Я в курсе, мистер Дигон.
— Нет, мистер Вэлш, вы в курсе того, о чем вас проинформировали мои помощники… Я им доверяю и люблю их, но они — это они, а я — это я. Дело в том, что Гаривас меня интересует не только потому, что я не хочу, как и всякий патриот Штатов, повторения Кубы или Никарагуа, но и оттого, что я принципиально озабочен деятельностью Леопольдо Грацио. Именно поэтому и попросил моих людей устроить нам встречу.
— Но они ничего не сказали мне о Леопольдо Грацио, — Вэлш удивленно пожал плечами и полез за своими «лаки страйк». — Я понял их так, что объектом вашего интереса являются плантации бобов какао в Гаривасе, мера стабильности нынешнего режима, угроза национализации или социализации, персоналии, которые могут оказаться полезны вашему предприятию… Я понял ваших коллег именно таким образом.
Дигон улыбнулся.
— Я же сказал вам: они — это они, а я — это я… Убежден, что телефонные разговоры моей корпорации фиксируются аппаратом ФБР, оттуда вполне возможна утечка информации, она, впрочем, возможна, увы, и в моем штабе… Поэтому главное я открываю вам. Одному. И никому более.
Вэлш нажал на одну из кнопок пульта; пророкотал низкий бас из двух динамиков, укрепленных где-то под потолком:
— Центральный пункт информации слушает.
— Меня интересуют данные по Леопольдо Грацио, финансисту.
— Центральный пункт информации настаивает на том, чтобы вы назвали свой пароль и номер удостоверения.
— Тридцать восемь — восемьдесят семь, номер карточки девять тысяч один, дробь кэй даблью.
— Благодарю вас, — пророкотал низкий бас, и на стене как раз напротив кресла, где расположился Дигон, появилось изображение Леопольдо Грацио: высокий, чуть располневший мужчина с белозубой улыбкой, в строгом черном костюме. — Приблизительная стоимость акций, скупленных его фирмами в последние месяцы, — начал рокотать бас еще в более низком регистре, — исчисляется в сто семьдесят миллионов долларов; близок к концерну Блика, владеет контрольным пакетом акций в фирме «Грацио корпорейшн», стоимость которых равна двумстам сорока миллионам долларов; особая активность его представителей зафиксирована за последние месяцы в Гаривасе, Бразилии и Эквадоре. Объект интереса в Бразилии — акции «Фольксвагена», в Эквадоре — игра на понижение акций компании ИТТ, в Гаривасе он поставил на какао-бобы, скупая акции «Фрут компани» на биржах Женевы, Гонконга, Амстердама и Франкфурта. Имел две беседы с премьер-министром Гариваса полковником Мигелем Санчесом, предложил заем в сто миллионов долларов для реализации проекта единой энергосистемы в стране после того, как какао бобы завоюют мировой рынок. Концерн Грацио проявляет серьезный интерес к энергетическому бизнесу, владеет семнадцатью процентами акций в «Электрисите женераль» и семью процентами «Электрищегезельшафт ам Майн». Грацио имеет надежные связи с руководителями профсоюзов работников электростанций Федеративной Республики Германии, Бельгии, Дании и Испании, которые, в свою очередь, постоянно контактируют с министрами экономики соответствующих государств. Таким образом, в случае, если Грацио разместит заем в Гаривасе и правительство полковника Санчеса подпишет с ним договор, интересам Соединенных Штатов может быть нанесен определенный ущерб, поскольку ключевые посты по связям с экономикой Гариваса перейдут в руки центристских, а возможно, и социалистических (Испания, Франция) правительств Европы.
