Придавалось определенное значение и мерам по устрашению противника. Высокие султаны на шлемах делали римлян как бы выше ростом, блеск оружия и роспись щитов говорили об их силе и свирепости. Такую же роль играли и угрожающие крики воинов, которыми сопровождалась битва (впрочем, они же стимулировали и собственную решимость). Вот характерное свидетельство Тита Ливия на этот счет. Он описывает один из неудачных для римлян эпизодов войны с вольсками:

«В первом же сражении, опрометчиво и неосторожно завязанном Семпронием, передовые части не были обеспечены подкреплением, а конница было плохо размещена. Громкий и частый крик неприятельского войска был первым признаком того, куда клонилось дело; римляне отвечали нестройно и вяло, при каждом повторении их голос выдавал страх. Тем яростнее бросался враг, тесня их щитами и слепя блеском мечей». (Тит Ливий. История Рима. Т. 1, IV, 37)

Если противник не желал принять сражение в открытом поле, а отсиживался за крепостными стенами города, то война могла пойти по одному из двух путей. Либо римляне систематично опустошали территорию врага: разрушали брошенные окрестные села, сжигали посевы и постройки, вырубали сады, угоняли скот и... уходили, либо начиналась осада и длительная подготовка к штурму крепости.

Для этой цели на вооружении римской армии (особенно позднее — во II, I веках) имелся обширный арсенал мощных технических средств. Катапульты, действовавшие по принципу огромных арбалетов, вели прицельный «огонь» тяжелыми стрелами. Аналогично устроенные, но еще более громоздкие баллисты перебрасывали через крепостные стены огромные камни и балки. Онагры использовали принцип пращи: длинный и мощный рычаг одним своим концом был укреплен в пучке туго натянутых канатов. Из вертикального исходного положения, с помощью ворота рычаг отводили назад в горизонтальную позицию. На его свободном конце имелась чаша, куда укладывали камень. В процессе такой зарядки канаты скручивались и, когда оттяжку освобождали, они с большой силой возвращали рычаг в исходное положение. Здесь он ударялся о мощную балку, камень продолжал движение по навесной траектории и обрушивался на крепость противника. Чтобы вызвать пожар, из тех же орудий выбрасывали снаряды, наполненные горящим жиром или смолой. Вся эта артиллерия на конной тяге следовала в обозе войска. Для более эффективного ее использования перед крепостной стеной иногда насыпали вал, поднимавшийся на всю ее высоту, и орудия втаскивали на этот вал. В надежном удалении от крепости строили высокие деревянные башни, а потом на деревянных колесах подкатывали их вплотную к ее стенам. С верхних этажей башен защитников крепости обстреливали лучники. Под их прикрытием атакующие карабкались на стены по приставным лестницам. Или же подкатывали таран — тяжеленное бревно с железным наконечником (по традиции, в виде бараньей головы), подвешенное горизонтально на длинных канатах к высоко поднятой на опорах перекладине. Множество воинов, укрытых от стрел противника навесом, раскачивали бревно. Под его мощными ударами в стене пробивалась брешь. Пользовались и подкопами. Их подводили под крепостные стены. Непосредственно под стеной подкоп расширяли в виде галереи, а свод ее укрепляли деревянными стойками, как в современных шахтах. Когда достаточно большой кусок основания стены таким образом обнажался и удерживался только стойками, последние поджигали, и стена обрушивалась под собственной тяжестью.

Со временем осадная техника продолжала развиваться, но нам нет смысла углубляться в ее детали. Пожалуй, и все наше знакомство с римской армией на этом можно закончить. Что же касается римского военного флота, то писать здесь о нем нет нужды. Хотя в первую Пуническую войну римляне вынуждены были по образцу севшего на мель карфагенского корабля построить свой флот и даже одержали в конце концов морскую победу, вкуса к военно-морскому делу это им не привило. Так что в дальнейшем, вплоть до конца республиканского периода Римской истории, военному флоту римлян существенной роли играть больше не пришлось.

Теперь мы можем вернуться в русло нашего повествования. Но прежде чем окунуться в поток исторических событий, взглянем на город Рим и его обитателей в тот момент, когда победой над Пирром и взятием Тарента они утвердили свое господство над всей Италией.

К концу первой четверти III века до Р.Х. Вечный Город еще являл собой зрелище довольно убогое. Отстроенный наспех после разорения галлами в начале предыдущего столетия, он с тех пор мало изменился внешне — только раздался вширь. Все та же путаница узких улочек, застроенных неказистыми деревянными, реже — каменными домиками. Вдоль улочек по склонам холмов ручейками журчит вода из колодцев, куда она непрерывно подается по трубам от двух трубопроводов. Хотя кое-где уже видны первые признаки городской архитектуры, но по-настоящему богатые дома и целые усадьбы появятся на престижном Палатинском холме только через столетие.

Население города вряд ли превышает четверть миллиона человек. Быт еще суров и воздержанность занимает прочное место в перечне общепризнанных римских добродетелей. В 275-м году дважды консул П. Корнелий Руф был исключен цензорами из сената только за то, что завел у себя серебряную посуду.

Однако путешественник (это беспокойное племя существовало всегда), впервые попавший в Рим, не станет шарить взглядом по склонам холмов. Он устремится прямо к центру города — на форум. Последуем за ним и мы.

Войдя в город с юго-востока, через Капенские ворота, и приняв сразу вправо, низиной между Палатином и Целием мы быстро попадаем к началу Священной дороги (Via Sacra). По ее каменным плитам несчетное число раз проходили торжественные процессии и триумфальные шествия вернувшихся с победой легионов. Она вела их через весь форум к подножию, а затем влево и вверх, к вершине Капитолийского холма, где царственно возвышается над городом храм Юпитера...

Сделаем небольшое отступление в область храмовой архитектуры. Я не буду фантазировать по поводу внешнего вида древнеримских храмов, как бы это ни было соблазнительно при живописном изображении города. Дело в том, что от этих храмов, в отличие от Афинского акрополя, почти ничего не осталось. А то, что уцелело, относится, как правило, к позднейшим реконструкциям и перестройкам. Наше представление будет, видимо, очень близко к истине, если мы перенесем на римский форум хорошо известные по репродукциям облики греческих храмов.

Свою храмовую архитектуру (вместе с обрядами) римляне позаимствовали у этрусков, которые ее принесли с заселенных греками берегов Малой Азии. Когда два-три века спустя римляне и сами столкнулись с архитектурой греческих колоний на юге Италии, а затем и в самой Греции, они нашли там то, что им было уже хорошо знакомо. То же прямоугольное в плане святилище, окруженное колоннадой. Те же три ордера: дорический, ионический и коринфский. Высокая, украшенная орнаментом балка над ними (архитрав). Двускатная крыша опирается на выступающий резной карниз. С торца храма колоннада портика несет треугольник украшенного скульптурами фронтона. По его углам и на вершине — небольшие фигурки или розетки веером и так далее. Все знакомо!

Лишь немногие наделенные художественным чутьем римляне поняли, в чем отличие — весьма и весьма существенное! Бессмертная и неуловимая красота греческих храмов — в изяществе линий и пропорций каждой колонны, каждого скульптурного украшения, всего здания в целом (с учетом эффекта перспективы). Римских зодчих и инженеров интересовала не красота храма, а удобство его использования. Поэтому соотношение размеров святилища и площадки портика изменили в пользу последней. Ведь с этой ритуально освященной площадки жрецы совершали птицегадания. Для этой же цели средние колонны портика подчас раздвигали, нимало не заботясь о гармонии его внешнего вида. Храмы, расположенные в низине форума, стояли на высокой, в человеческий рост, прямоугольной платформе (подиуме). Это было некрасиво, но зато, наверное, целесообразно — то ли для улучшения обзора неба, то ли ввиду частых разливов Тибра, то ли для того, чтобы в глазах толпы подъем жреца по высоким ступеням каменной лестницы, ведущей на подиум, выглядел особо торжественно.