Остается упомянуть еще о промагистратурах. Проконсулы и пропреторы (других не полагалось) были как бы «исполняющими обязанности» консула или претора. Сначала введение этих должностей было продиктовано необходимостью продления полномочий соответствующих магистратов (например, во время войны) после истечения года. Срок такого продления не был ограничен, но оно имело силу только вне Рима. Начиная со II века до Р.Х., проконсулов и пропреторов из числа бывших консулов или преторов сенат назначал управителями провинций.

Как и в любом государстве, под сенью славы знатных и облеченных доверием народа магистратов укрывалось многочисленное и всемогущее племя безымянных чиновников — писцов. Несменяемые и опытные профессионалы, они нередко (особенно со II века, когда появилось множество провинций) вершили все дела за спиной своих «шефов» — дилетантов. Писцы контролировали сбор налогов и расходы на общественные нужды. Писцы квесторов казны были фактически ее распорядителями. Писцы проконсулов и пропреторов были всемогущи в провинциях... И так повсюду. Впрочем, в то время, о котором пойдет речь в следующей главе, племя сие только еще нарождалось.

К II веку до Р.Х. собрания граждан по куриям (куриатские комиции) отошли в далекое прошлое. Римский народ имел возможность выразить свою волю или свой выбор в центуриатских и трибутских комициях. Эти два вида народных собраний сосуществовали параллельно и, хотя в тех и других участвовали все граждане Рима, полномочия и функции их были различными. Поэтому рассмотрим их по отдельности.

Центуриатские комиции. Как уже упоминалось, центурия — это сотня пехотинцев. Мы знаем, что после реформы Сервия Туллия установленное число центурий, в случае необходимости, должен был выставлять каждый из имущественных классов. Вероятно, поначалу центуриатские комиции представляли собой сходки воинов, где выбирали двух командующих, каковыми и были первые консулы. Но в мирное время на военную службу призывали по возрастам и отбирали только такое количество воинов, какое было достаточно для формирования четырех консульских легионов, то есть около семнадцати тысяч человек. А число военнообязанных во всех пяти классах было в несколько раз больше.

По мере демократизации политической жизни в Республике и расширения полномочий консулов, компетенция центуриатских комиции распространялась и на сферу гражданской жизни Города. Естественно, что в них стали принимать участие все военнообязанные. Но, как и ранее, они группировались по центуриям — в том смысле, что в отдельную группу (особенно при голосовании) сходились те граждане, из числа которых набиралась данная центурия. Как и в древнейшие времена, сходились вооруженные на Марсовом поле — вне городской черты. Впрочем, явка была не обязательна и кворум не требовался. Разумеется, когда римская Республика шагнула далеко за стены города Рима, а число ее полномочных граждан стало измеряться сотнями тысяч человек, на комиции сходилась лишь небольшая часть римского народа — те, кто имел жилище в городе, и крестьяне из близлежащих селений. Представительность таких собраний стала уже весьма сомнительной.

В центуриатских комициях выбирали цензоров, консулов и преторов, по инициативе этих высших магистратов принимали особо важные законы, решали вопросы войны и мира или другие, столь же судьбоносные для государства. Здесь же судили за наиболее тяжкие преступления (измена, отцеубийство, святотатство), но, с другой стороны, рассматривали и апелляции осужденных консульским или преторским судом к смертной казни или изгнанию.

На специальном возвышении (темплуме) консул или претор, созвавший собрание, совершал ауспиции. В случае их благоприятного исхода над Капитолием взвивался красный флаг и народ созывали звуком трубы. Магистрат, ведущий собрание, объявлял причину сбора, читал вслух проект закона, обнародованный за 24 дня до того, или официально представлял гражданам уже известных большинству кандидатов и соискателей. Развертывалось обсуждение, выступали ораторы. Затем, порой лишь на следующий день, приступали к голосованию.

Голосование было открытое или, точнее, «полуоткрытое», и к надежности его результатов римляне относились очень серьезно. Паспортов еще не изобрели, и потому была разработана своеобразная процедура, исключавшая возможность повторной подачи голосов. Сначала все центурии расходились по специально огороженным участкам Марсова поля, и там их запирали. Голосовали они поочередно, по жребию, но, как уже упоминалось, в убывающем порядке классов. Между прочим, центурия, голосовавшая первой, именовалась «прерогатива». Результат ее голосования, естественно, влиял на настроение остальных. Непосредственно для голосования очередная центурия переходила на другое, тоже огороженное место — рядом с темплумом. Зятем, вызываемые по списку граждане центурии, один за другим, проходили по высоко поднятому над землей мостику на темплум и там сообщали уполномоченному от центурии (рогатору) свое мнение, которое тот отмечал на специальной доске. По окончании этой процедуры подсчитывался итог, и решение данной центурии, принятое простым большинством голосов, объявлялось во всеуслышание. Оно засчитывалось за один голос при определении окончательного волеизъявления всего народа. Если еще до того как проголосовали «младшие» центурии, набиралось простое большинство голосов от их общего числа, голосование прекращали.

Когда во второй половине II века до Р.Х. в комициях будет введено тайное голосование, процедура в основных чертах останется такой же, но вместо сообщения рогатору голосующие будут фиксировать свое мнение на покрытых воском табличках и бросать их в урну.

Трибутские комиции. Напомню, что они появились значительно позже центуриатских. В трибутские комиции граждане собирались без оружия — в городе, на форуме. Собирали их, в конце концов, те же магистраты, что и в центуриатских комициях, но еще и эдилы. Голосование проводилось тоже по группам. Однако теперь эти группы не имели отношения к военной службе и составлялись по территориальному признаку — по трибам. К середине III века до Р.Х. в Республике насчитывалось уже 35 триб (четыре в Риме и тридцать одна — в сельской местности и в колониях римских граждан), разбросанных чуть ли не по всей Италии. Это число триб было «заморожено» и всех новых граждан Республики, в том числе и живущих на завоеванных территориях, приписывали к прежним трибам. В результате этого понятие трибы постепенно утратило территориальный признак, а стало, скорее, понятием политическим — чем-то вроде рассредоточенного избирательного округа. И, конечно же, в Рим на комиции прибывали граждане только из близлежащих районов. Представительного права или права голосования по месту проживания вне Рима еще не существовало.

Распределяли по трибам цензоры. Были трибы численностью по многу десятков тысяч человек, а были и крошечные — по нескольку сотен граждан. Но независимо от этого каждая триба имела один голос. Вся городская беднота, ремесленники и вольноотпущенники голосовали в четырех городских трибах. Зато крестьяне, перебравшиеся в Рим, долгое время подавали свои голоса в сельских трибах, где заправляли крупные землевладельцы, жившие большую часть года в городе.

В трибутских комициях выбирали низших магистратов: эдилов и квесторов, а также военачальников среднего ранга — военных трибунов. Но зато эти комиции постепенно превратились в главное законодательное собрание. Довольно естественно сложилось так, что инициаторами новых законов и реформ — особенно земельных — выступали главным образом народные трибуны. А предлагать свои нововведения чисто гражданского характера они могли только в трибутских комициях.

Собирались как трибутские, так и центуриатские комиции довольно часто: один-два раза в месяц. Комициям для выборов предшествовала своеобразная избирательная кампания. Предвыборные собрания, митинги и манифестации были запрещены. Кандидат вел свою кампанию сам. Он облачался в отбеленную тогу (candidatus — одетый в белое), на форуме и по домам обходил избирателей, разъезжал по деревням. Старался заранее узнать имена, пожимал руки, гладил по головке детишек и не скупился на обещания. Задействована была, конечно, и сеть его друзей и клиентов. Использовалась наглядная агитация. Краткие, но выразительные призывы начертаны бывали прямо на стенах домов. Их и сейчас еще можно разглядеть на улицах Помпеи, очищенных от вулканического пепла. Пожалуй, ничто в этом заповеднике древнего мира так ощутимо не переносит взволнованного туриста в живую атмосферу той эпохи, как эти поблекшие настенные афишки. Практиковались, по-видимому, и покупка голосов, и подарки, и предвыборные угощения для народа — по крайней мере во II веке до Р.Х. был принят ряд законов, запрещающих такие методы ведения избирательной кампании.