Шаламов Варлам Шаламов, Приятель сирых, Не со ста граммов Как на шарнирах Бредет с обидой, Отнюдь не кроткой, Своей разбитой Вконец походкой. Взгляд гордо вскинув,— . Что ж, так устроен,— Он, как Мартынов, Высок и строен. Душа — не тело — Горит от шрамов. Такое дело — Варлам Шаламов. Себя омою Той Колымою, Его бедою — Святой водою. У ограды Светят нищие Скорбью на лицах,— Как бы низшие В наших таблицах. Снега таянье. Мир подаянья. Дни раскаянья И покаянья. «Не имея бумаги…» Не имея бумаги, Вряд ли ищут чернила. А лишившись отваги, Взглядом рыщут уныло. За оградой — дорога, Да закрыта- калитка… Потерявшему Бога Не нужна и молитва. «Не раз уже за этот год…» Не раз уже за этот год Звучит в два такта Словцо привычное: уход, И грустно как-то. Скупых пробившихся лучей Сквозные пятна. Уход за кем? А может, чей?.. Куда — понятно. Опала Туман истока. Росистый луг. Судьба жестока И может вдруг Кого попало Взять в оборот. Хрущев. Опала. И — огород. По паутинкам Ступает он. А ведь ботинком Стучал в ООН. Подумай, млея, Да ты, милок, Из мавзолея Кого волок? Какие грузы! Но тверд — хоть режь. От кукурузы Спешил в Манеж. Схватить воочью И враз, и врозь. Искусства клочья Летели вкось. Тех лет окрошка. Хлебни разок. Рубил окошко? Смотрел в глазок? Царевой службой Охвачен всей. И был послушный Свой Алексей. А нынче осень. Магнитофон. Неужто восемь? Выходит он. Все тихо, гладко Дождливым днем. И плащ-палатка С утра на нем. «Пусть не глазами земледельца…» Пусть не глазами земледельца В поля привычно кину взор,— По-городскому заглядеться Могу на этот же простор. Пускай я не был землемером, Но эту землю без прикрас Я измерял другим манером, И тоже, кстати, много раз. В чем ни была б моя награда, Не стану требовать иной. Протискиваться лишь не надо Между читателем и мной. «Висящие патлы…» Висящие патлы Усталых берез. Далекие дятлы — Чуть слышно, вразброс. А в небе осеннем Бесстрашно пролег Над волжским бассейном Гусиный пролет. За мшистою замшей Заката слюда… И кто-то сказавший: — Идите сюда. Засуха Просит земля дождя. Хочет страна вождя. Даже не против жутких Дыбы и колеса, Только бы в промежутках Масло и колбаса. Народная игрушка Здесь, на полочке, в зальце музея, Разномастных изделий семья. И у каждой игрушки идея И особенность только своя. Чтобы четко для всех означала, С чем она отправляется в путь: Ваньки-встаньки мужское начало И матрешки столь женская суть. «Как дела?..» Как дела? Родила Женщина младенца. От забот И за год Никуда не деться. Как живем? Хлеб жуем — Пряников заместо. Ем с женой Хлеб ржаной Своего замеса. У окна То одно, то другое поете, То грустите, натуре под стать. Голубей в предвечернем полете Невозможно пересчитать. Их мгновенные перестроенья — Словно тяга к внезапным словам Переменчивого настроенья, Что обычно так свойственно вам. |
