В серой предрассветной мгле корабль издал неприличный булькающий звук и навеки скрылся в вонючих глубинах.

Когда на следующее утро взошло солнце, его жиденький свет пролился на огромное заболоченное пространство, усеянное всхлипывающими парикмахершами, рыдающими специалистами по связям с общественностью, заплаканными разносчиками анкет по опросу населения и прочими специалистами, отчаянно сражающимися за место на сухой земле.

Менее целеустремленное солнце, возможно, немедленно бы село обратно, но это упрямо карабкалось вверх по небосводу и, спустя некоторое время, его теплые лучи начали оказывать живительное воздействие на слабо копошащиеся внизу создания.

Бесчисленное множество народу было, что неудивительно, потеряно прошедшей ночью на болоте, миллионы других ушли под воду вместе с кораблем, но тех, кто выжил, все равно можно было считать сотнями тысяч и, по мере того, как воцарялся день, они все выползали и выползали на окрестные земли, каждый в мечте о нескольких квадратных футах твердой земли, где можно упасть без сил и прийти в себя после выпавшего на их долю ночного испытания.

Две фигуры отошли в сторону дальше остальных.

С ближайшего холма Форд Префект и Артур Дент взирали на кошмар, к которому не могли не чувствовать свою принадлежность.

— Кто решился сыграть с ними такую грязную шутку, — пробормотал Артур.

Форд, рисуя палочкой на земле, пожал плечами.

— Зато очень остроумное решение проблемы, — заметил он.

— Почему люди не могут жить в мире и гармонии? — патетически вопросил Артур.

Форд издал громкий, зловещий гогот.

— Сорок два! — выкрикнул он с недоброй ухмылкой. — Нет, не подходит. Не обращай внимания.

Артур посмотрел на Форда так, будто тот сошел с ума и, не видя ничего, что могло бы доказать обратное, осознал, что наиболее разумно будет предположить, что именно это и произошло.

— Что, по твоему мнению, с ними будет? — спросил он по прошествии некоторого времени.

— В бесконечно сложной Вселенной может случиться все что угодно, — ответил Форд, — они даже могут выжить. Невероятно, но правда.

Он обвел взором окружающее пространство, и странное выражение появилось в его глазах. Он снова остановил взгляд на трагедии, разыгрывающейся под холмами.

— Кажется, некоторое время они протянут, — проговорил он.

Артур вскинул на него глаза.

— Почему ты так говоришь? — спросил он.

Форд пожал плечами.

— Мне так кажется, — только и ответил он и не дал вовлечь себя в дальнейшие обсуждения.

— Смотри! — воскликнул вдруг Форд.

Артур проследил за указывавшим вдаль пальцем. Внизу над копошашимися массами двигалась фигура — или, точнее сказать, шаталась фигура. Этот человек нес что-то на плече. Валко продвигаясь от одной простертой фигуры к другой простертой фигуре, он, казалось махал в их сторону тем, что было у него на плече, производя впечатление сильно пьяного. В конце концов он устал бороться и свалился в общую кучу.

Артур не имел ни малейшего представления, как ему следует воспринимать увиденное.

— Видеокамера, — объяснил Форд. — Съемка исторического момента.

— Ну, все, — добавил он после минутного молчания, — не знаю, как ты, а я — пасс.

И замолчал.

Через некоторое время Артур почувствовал, что должен как-то отреагировать.

— Когда ты сказал, что ты — пасс, что конкретно ты хотел этим сказать? — поинтересовался он.

— Хороший вопрос, — одобрил Форд. — Я хотел сказать, что я умолкаю.

Заглянув ему через плечо, Артур увидел, что Форд нажимает какие-то кнопочки на передней панели маленького черного ящичка. Форд как-то раз уже объяснял Артуру, что этот ящичек называется Субэфирный Сенс-О-Матик, но Артур тогда только покивал из вежливости и не стал выяснять подробностей. В его сознании Вселенная все еще делилась на две части, одна из них — Земля, а другая — все остальное. Уничтожение Земли с целью освобождения места под гиперкосмический экспресс-маршрут делало такой взгляд на вещи несколько однобоким, но Артур держался за эту однобокость как за последнюю ниточку, связывавшую его с домом. В любом случае, Субэфирный Сенс-О-Матик подпадал строго под категорию «все остальное».

— Ни сосиски, — Форд встряхнул приборчик.

Сосиска, подумал Артур про себя, безмолвно взирая на примитивный мир вокруг, чего бы я не дал за хорошую земную сосиску.

— Можешь ли себе представить, — сказал Форд в отчаянии, — что на сотни световых лет от этого благодатного места нет никаких сигналов? Ты слышишь?

— Что? — переспросил Артур.

— Мы в беде, — коротко сообщил Форд.

— А, — сказал Артур. Новость явно не была свежей.

— Пока этот прибор не поймает чего-нибудь, — продолжил Форд, — наши шансы выбраться отсюда равны нулю. Дай бог, чтобы это был какой-нибудь застойный эффект в магнитном поле — тогда нам просто надо двигаться до тех пор, пока не найдем зоны чистого приема. Пошли?

Он подобрал свои вещички и двинулся прочь.

Артур посмотрел вниз. У подножия холма человек с камерой сумел встать на ноги как раз вовремя, чтобы заснять, как один из его товарищей в изнеможении свалился.

Артур сорвал травинку и пошел вслед за Фордом.

— Как поужинали? — спросил Зарнивуп у Зафода и Триллиан, как только они прошли рематериализацию и, тяжело отдуваясь, появились на полу капитанского мостика звездолета «Сердца золота».

Зафод открыл сколько-то глаз и злобно посмотрел Зарнивупа.

— Ты, — как бы выплюнул он. Он с трудом встал и на негнущихся ногах отправился искать кресло, чтобы упасть в него. Нашел и упал.

— Я ввел в компьютер нужные невероятностные координаты, — поведал Зарнивуп. — Вскоре мы прибудем на место. А пока, почему бы вам не расслабиться и не подготовиться к встрече?

Зафод ничего не ответил. Вместо этого, он снова поднялся и тяжелым маршем двинулся к шкафчику, откуда вытащил бутылку «Олд Джанкс Спирита». И длинно отхлебнул.

— А когда все закончится, — сказал Зафод свирепо, — мы будем считать, что все закончено, ясно? Я буду свободен и пойду куда хочу, на пляж и все такое?

— Это зависит от результатов встречи, — неопределенно ответил Зарнивуп.

— Зафод, кто это? — спросила Триллиан слабым голосом, вставая на подгибающиеся ноги. — Что он тут делает? Как он оказался на нашем корабле?

— Это настоящий идиот, — ответил Зафод, — он хочет встретиться с человеком, который правит Вселенной.

— А, — догадалась Триллиан, забирая бутылку у Зафода и отхлебывая, — карьерист.

Главная проблема — одна из главных проблем, ибо таковых несколько — одна из многих главных проблем управления людьми заключается в том, кто ими управляет; или, скорее, кому удается заставить людей разрешить управлять ими.

Суммируя сказанное: широко известно, что те люди, которые хотят править людьми, являются, ipso facto, менее всего пригодными для этой роли. Суммируя суммируемое: любой, кто способен дойти до поста Президента, ни в коем случае не должен быть допущен ко вступлению в должность. Суммируя сумму суммируемого: люди — это проблема.

Таким образом, мы оказываемся перед следующей ситуацией: длинный ряд Президентов Галактики, так сильно наслаждавшихся счастьем и тяготами власти, очень редко замечали отсутствие данной власти.

А где-то в тени, вдалеке от них — кто?

Кто может всем этим управлять, если никто из тех, кто хочет этим заниматься, не должен быть допущен до этого?

На маленькой потаенной планете где-то посреди неизвестно чего — это место невозможно обнаружить, поскольку оно защищено невероятностным полем, ключ к которому есть всего лишь у шести человек в Галактике — шел дождь.

Лило как из ведра, и лило уже много часов. Дождь превратил морскую гладь в туман, он барабанил по листьям деревьев, он поливал и размывал полоску земли вдоль моря уже так долго, что она превратилась в грязевую ванну.