Хорошо, что я не послал сюда Гайдоша, подумал он, Буреш сразу бы все понял и играл бы с ним, как кошка с мышкой. А после хвастался бы всюду, что высмеял полицейского и обвел его вокруг пальца. Да, это умный, опытный противник, который ничего не боится — уж слишком могущественные защитники у него за спиной. Поэтому с ним надо играть в открытую.

— Вы не боитесь? Ну хоть чуть-чуть? — издевательски спросил Буреш.

— Чего?

— Что беретесь за то, что вам не по зубам.

— А вам не страшно каждый вечер выходить на сцену?

— Допустим, страшно. — Буреш кивнул. — В каждой новой роли и каждый вечер. Но после первой же фразы и первого шага по сцене о страхе забываешь.

— Я уже произнес свою первую фразу и сделал первый шаг.

Буреш вдруг рассмеялся.

— Тогда садитесь, товарищ майор, — и показал на стул у соседнего гримировального стола.

Минуты словесной игры сняли напряженность, даже как-то их сблизили.

— Так в чем дело?

— Вы уже пробовали охотиться с вертолета?

— Нет, это свинство, — отклонил Буреш возможное обвинение. — Я люблю охоту, но как спорт, как честный поединок зверя и человека. У человека есть преимущество — ружье. Но зверь прекрасно знает лес, здесь он дома, и у него отличная реакция. Я вообще с большим удовольствием гуляю по лесу, дышу свежим воздухом, наблюдаю и не убиваю. Такие прогулки просто необходимы при моей профессии — стрессы, сигареты, кофе, пыль на сцене, — чтобы не сыграть преждевременно в ящик. А гнать беспомощного зверя с вертолета, убивать, когда у него просто шансов нет на спасение? Нет, увольте.

— Но вы, конечно же, знаете, что кое-кто так охотится.

Немного помолчав, Буреш признался:

— Мне не нравится то, что творится в замке.

— Почему же вы там бываете?

— Приглашают. А вы бы не пошли? Вы бы отказались?

— Возможно.

— Ну, не трепитесь. Вы там тоже были.

На это у Земана не было ответа. Он вдруг осознал, как неприятно сидеть у гримировального стола, видеть в зеркале свое лицо в ярком свете настольной лампы, рассматривать диковинную маску с чужой, неестественной гримасой… Он упорно пытался не смотреть в зеркала, вести себя естественно, но постоянно натыкался взглядом на свое лицо, казавшееся ему чужим, застывшим с каким-то идиотским выражением. Теперь он понял, почему Буреш именно так усадил его — хотел вывести из равновесия, получить преимущество, потому что сам-то давно привык к игре зеркал.

— Так кто же охотится с вертолета?

— Зампред и все его гости, кроме меня. Я и парни из охраны ходим пешком. Идея с вертолетом пришла в голову Виктору и всем очень понравилась. Говорят, это захватывающе, как сафари, и удобно.

— А кто из них стреляет из комбинированного ружья?

Буреш взглянул удивленно.

— Вы даже знаете, какое в замке оружие? — Помедлив, он проговорил, не дождавшись ответа: — Зампред. Это его любимое ружье, оно у него давно, никто не смеет к нему прикасаться.

Земан знал, откуда у Бартика это ружье — с фабрики Чадека в Катержинских горах, с февраля сорок восьмого. Земан мог предполагать, что дело обернется именно так. И все же от того, что след вывел его непосредственно на заместителя председателя правительства, у него перехватило дыхание. Поэтому он переспросил:

— Никто больше из этого ружья не стрелял?

— Разве только Виктор. Ему отец позволяет практически все.

— Мне нужно это ружье.

— Зачем?

— Хотел бы на него посмотреть.

— И как вы собираетесь это осуществить?

— Вы не могли бы для меня его одолжить? На денек. Ну хотя бы на несколько часов.

Буреш, задохнувшись, вскочил со стула, как чертик из коробочки.

— Да вы с ума сошли! Соображаете, что говорите?

— Соображаю. Надеюсь, вы поможете правде и закону.

— Нет! Вы хотите, чтобы я себя погубил? Чтобы до конца своих дней не появился ни на сцене, ни в кино, ни на радио, ни на телевизионном экране? Да чего ради? Из-за какого-то полицейского, который сошел с ума и ведет себя как камикадзе? К тому же полицейский этот не оставляет меня в покое с шестьдесят восьмого года. Ну нет! Мне даже и в голову не придет сделать что-нибудь подобное.

Он истерически стучал кулаком по столу перед Земаном, желая придать вес каждому своему слову.

Из репродуктора над дверью послышался шум, а затем голос:

— Конец антракта. Второй акт. Маэстро Буреш, на сцену…

Буреша трясло как в лихорадке.

— Выкатывайтесь! Вы что, не слышали? Выкатывайтесь быстро. У меня больше нет времени. — Он ударил себя кулаком по лбу. — Черт, как же это начинается? Господи ты боже мой, первая фраза — ну как же там? Из-за вас все позабыл. Валите отсюда, черт бы вас побрал!

Земан не обиделся. Он понимал причину его истерики. Он встал и даже с каким-то облегчением вышел, радуясь, что наконец-то избавился от этих зеркал, масок и всей этой комедии.

Над Скрыше снова повисли пухлые облака, но на сей раз не снежные, а скорее дождевые — дул теплый южный ветер. В это зимнее время он был неприятен. От такой погоды на людей нападала сонливость, они еле передвигали ноги. У наиболее чувствительных к переменам погоды начались нелады со здоровьем. По городу с воем сирен шныряли машины «скорой помощи», едва поспевая к тем, у кого сдало сердце. К счастью, Земан вырвался из городской сутолоки.

Эта деревушка и таинственный замок притягивали Земана словно магнит. Он возвращался сюда, хотя и говорил себе тысячу раз, что это неосторожно, глупо и не имеет никакого смысла. Но, как охотничья собака, потерявшая след, снова появлялся на том месте, где этот след взял.

Подобно лунатику бродил он вокруг замка, погруженный в раздумья. Сейчас, в хмурую погоду, замок снова казался неприступным и нависал над деревней, словно бы пытаясь ее раздавить.

Как же все это произошло, что случилось, почему? Вопросы заставляли Земана отчаянно искать ответ. При этом он яростно сопротивлялся, чтобы не оказаться случайно в плену решения, которое лежало на поверхности. Из многолетнего опыта он знал, что такой путь обманчив.

Если бы можно было каким-то образом заполучить ружье, говорил он себе, тогда бы я разобрался, где прав, а где ошибаюсь.

— Вы снова здесь, товарищ майор? — прервал его размышления веселый голос.

За рулем грузовика, выехавшего из ворот замка, сидел знакомый парень из охраны. Скрипнув тормозами, машина остановилась в метре от Земана.

— Зря стоите на дороге, так я мог и наехать, — продолжал он. — Чем нанес бы непоправимый ущерб истории нашего Корпуса.

Земан поспешил отойти к краю мостика.

— Простите, я как-то не подумал, что здесь кто-нибудь поедет, — сказал он.

— Могу подбросить до деревни, — предложил парень. — Кстати, со мной человек, который вас определенно заинтересует.

Только теперь Земан обратил внимание, что рядом с охранником в кабине сидит Фрида.

— Вы снова в замке, Бедржишка? — спросил он, усаживаясь к ним.

— Вчера управляющий послал за мной, — ответила Фрида (глаза ее при этом светились счастьем). — Меня снова приняли, пан майор. Еду вот за вещами.

Земан понял, что свою игру он проиграл. Перехватили последнего свидетеля. И охранник специально пригласил его в машину, чтобы Земан это понял.

— А кто же вместо вас будет хозяйничать в трактире?

— Мне-то какое дело? Наверное, кто-нибудь из сельхозкооператива.

Машина остановилась у трактира.

— Только давай по-быстрому, Фрида! — сказал парень из охраны. — Времени в обрез. Я смотаюсь на станцию — вино получить — и сразу назад. У тебя примерно час. И не забывай, что говорил тебе управляющий.

— Не дрейфь! — бросила Фрида на бегу.

Земан пошел за ней.

Склонившись над двумя огромными деревянными чемоданами, Фрида заталкивала в них свои свитера, юбки, блузки, кружевные трусики и бюстгальтеры.

— Значит, вы снова в милости?

Она так спешила, что даже не взглянула на него.

— Товарищ майор, я теперь снова служу в замке, — сказала она с нажимом (судя по всему, хорошо усвоила инструктаж управляющего). — Я не знаю больше ничего, что могла бы вам сообщить. А кроме того, существует служебная тайна. Вы ведь меня понимаете?