— Спасибо. Ты пришел провести проверку перед стрельбой?
— Да. Ведь через час выходим.
Поручник нажал на кнопку звонка. В каюту вошел дежурный подофицер.
— Попросите ко мне офицера-артиллериста, — приказал поручник.
— Есть, — ответил дежурный.
В каюту вошел офицер среднего роста, с круглым лицом и длинными зачесанными вверх волосами.
— Бронек, — обратился командир к поручнику, — орудия к стрельбе подготовлены?
— Так точно.
— Пойдем проверим, — предложил я.
Стоя у носового орудия, я смотрел, как матросы проверяли механизмы. Механизмы были тщательно вычищены, а части смазаны.
— Все в порядке? — спросил я у командира орудийного расчета.
— Все в порядке.
— Это мы увидим во время стрельбы, — сказал я. — А теперь посмотрим крупнокалиберные пулеметы.
Мы пошли на среднюю часть катера. Я проверил механизмы, прицел.
— Ну, все в порядке, — сказал я, переходя на левый борт. Бросил взгляд на тщательно вычищенный пулемет. — А это что? — я показал на ящик.
— Здесь хранятся учебные боеприпасы, — нерешительно проговорил наводчик.
— Покажите.
Матрос открыл ящик. Там были боевые патроны.
— Выньте ленты с патронами. Почему вы их храните в учебном ящике?
Матрос молчал.
— Почему не отвечаете?
— Гражданин поручник, — робко начал матрос, — я чистил снаряды во время стрельбы и на время положил их в этот ящик.
— Это противоречит инструкциям, — сказал я строго. — Поручник, — обратился я к офицеру-артиллеристу, — накажите матроса по своему усмотрению.
Я закончил проверку, и мы пошли к командиру.
— Как дела? — спросил командир.
— Все в порядке, — ответил я, — но наводчик хранит боеприпасы в учебном ящике. Может произойти несчастье. Когда-то я был свидетелем подобного случая, и дело чуть не кончилось трагически.
— Через полчаса выходим на стрельбы, — сказал командир.
Матросы готовили катер к выходу в море. С мостика раздался сигнал учебной тревоги. Команда заняла места. Дозорный корабль начал медленно отходить от пирса, приближаясь к середине канала. Мы миновали дом рыбака, паромную пристань, по правому борту оставили морской маяк.
— Передать опознавательный сигнал! — раздалась команда командира.
Сигнальщик вызвал наблюдательный пункт.
— Сигнал передан, — доложил матрос.
Мы вышли в открытое море. Корабль сделал разворот — мы шли на полигон. Море было спокойное, слегка рябило.
— Мы на полигоне, — доложил штурман на мостик.
— Можно начинать стрельбу? — спросил меня командир.
— Начинай, — ответил я.
— Боевая тревога! — раздалась команда через микрофон.
Матросы разбежались по своим местам, артиллеристы сняли чехлы с орудий и пулеметов, сигнальщики заняли позиции на крыльях мостика, включили радиолокатор, механики встали у пультов управления.
— Корабль к бою готов! — доложил через минуту помощник командира.
— Лечь на боевой курс! — приказал командир.
— Поручник! Право тридцать — цель, открыть огонь!
— Право тридцать — цель! — кричал офицер-артиллерист в микрофон. — Расстояние пятнадцать кабельтовых! Заряжай!
— Готов! — доложили командиры орудийных расчетов.
— Огонь!
Тишину разорвал гром. Первый залп произведен.
— Отклонение десять тысячных влево, — полетело на мостик.
— Право десять, огонь! — скомандовал офицер-артиллерист, наблюдая за целью в артиллерийский бинокль. Командир орудийного расчета внес поправку.
В воздухе загудело. Раздался второй залп.
— Перелет! — последовал доклад.
— Меньше на два, огонь! — прозвучала команда. Корабль вздрогнул. Из стволов вырвались языки пламени — раздался третий залп.
— Недолет! — доложил дальномерщик, наблюдая за столбом воды, поднятым разорвавшимся снарядом.
— На один больше, огонь! — крикнул офицер-артиллерист.
Последовал еще залп.
— Цель поражена! — доложил дальномерщик.
— Непрерывный огонь! — скомандовал поручник. Отозвались орудия.
— Прекратить огонь! — приказал поручник, когда артиллеристы доложили о выполнении задания.
Корабль лег на обратный курс.
— Усилить наблюдение за воздухом! — передал команду командир.
Наблюдатели напрягали зрение, всматриваясь в небо. Стволы орудий и пулеметов поднялись вверх, готовые встретить противника. Все мы ждали реактивный самолет.
— Должен уже быть в воздухе! — сказал я.
— Может, что-нибудь произошло, — заметил офицер-артиллерист.
— Не может быть, летчики народ пунктуальный.
— Самолет стартовал, — доложил радист.
— Усилить наблюдение за воздухом! — повторил приказ командир.
— Есть! — подтвердил наблюдатель. Артиллеристы в напряжении ждали.
Самолет с каждой секундой приближался. За собой он буксировал мишень.
Самолет лег на боевой курс и передал по радио: «Можете стрелять».
Обстрел продолжался несколько секунд, потом все стихло.
— Прекратить стрельбу! — приказал командир. Раздался сигнал «Отбой».
— Ваши ребята неплохо подготовлены, — отметил я. — А теперь, — обратился я к командиру, — курс норд.
— Есть! — ответил поручник и приказал: — Право руля пятнадцать!
Корабль сделал поворот.
— Двести шестьдесят градусов, — докладывал рулевой, — двести семьдесят… триста… триста двадцать. Триста тридцать… триста пятьдесят… триста шестьдесят градусов!
— Так держать!
— Есть, так держать! — повторил рулевой.
Примерно час мы шли, не меняя курса.
— Можете начинать, — обратился я к командиру.
Гидроакустик вскоре доложил:
— Обнаружена подводная лодка. Курс и скорость не меняет.
— Подготовить бомбы к сбросу! Полный вперед! — раздалась команда.
Катер подскочил, нос поднялся вверх, корма осела, выбрасывая массу вспененной воды.
— Бомбы к сбрасыванию готовы!
Еще несколько секунд.
— Первая пошла! — доложил заместитель, наблюдая за кормой, и тут же крикнул: — Вторая пошла!
Вдруг корма вздрогнула, раздался подводный взрыв, и через минуту высоко вверх взвился фонтан грязной воды.
— Дошли до дна, — заметил офицер-артиллерист.
— Это было предусмотрено — сбрасывали на малой глубине, — проговорил штурман.
Катер лег на обратный курс.
— Будет хороший ужин, — заметил я, увидев всплывающую на поверхность оглушенную треску.
