— Пока да.

— Как понимать ваши слова?

— Сейчас, когда гибель Германии еще не выражена предельно ясно, когда на эту мысль только наталкивают поражения вермахта на всех фронтах, они верны фюреру. Но если все будет продолжаться без существенных изменений, лишь единицы — фанатики — будут преданы Гитлеру до конца. Основная часть офицеров будет искать выход из создавшегося положения.

— Вы рассуждаете, как политик, Гардекопф.

— Знаете, я всегда обдумывал свои поступки, после того как стал служить в «Мелодии». Через мои руки прошло столько безвинных, но недальновидных людей, что я вынужден был на досуге размышлять о жизни. Времени для этого у меня было достаточно.

— Оставим этот разговор, майор, — перебила Эльза. — Сегодня мы с вами что-то разоткровенничались. Как бы не пожалеть позже об этом…

— Думаю, что ни вам, ни мне жалеть об этом не придется.

Эльза ничего не ответила Гардекопфу. Она взглянула в иллюминатор. Внизу виднелись огни города. Судя по времени, они приближаются к Парижу. Дверь, отделяющая салон от кабины пилота, открылась.

— Господа офицеры, пристегните ремни. Идем на посадку, — объявил пилот.

Пассажиры зашевелились. Вскоре Эльза ощутила толчок, еще один… Самолет шел над самой землей, касаясь колесами взлетной полосы. Наконец он ровно покатился по бетону и остановился.

— Париж, господа офицеры, — сказал пилот. — Желаю вам хорошенько повеселиться, — пожелал он на прощание.

Миллер и Гардекопф вышли в числе первых. Их должны были встречать сотрудники парижского абвера. Оглядевшись, Эльза увидела двух офицеров в парадной форме, спешивших к самолету. Приблизившись к Миллер и Гардекопфу, они в нерешительности остановились. Один из них спросил:

— Оберст-лейтенант Миллер?

— Да, — ответила Эльза.

— С благополучным прибытием во Францию. Просим следовать за нами.

Офицеры пошли вперед, Миллер и Гардекопф — за ними. До Эльзы доносились обрывки фраз, офицеры о чем-то спорили.

— …что же нам теперь делать?

— …почему нас не предупредили?

Эльза решила выяснить, в чем дело, почему недоумевают встретившие ее и Гардекопфа офицеры. Она окликнула их и строго спросила:

— О чем спор?

Офицеры в ответ молчали.

— Вы что, не расслышали мой вопрос? Ваш спор касается нас?

— Да, фрау оберст-лейтенант. Нам сообщили, — начал объяснять один из офицеров, — что прилетают майор Гардекопф и оберст-лейтенант Миллер. Приказали встретить на высшем уровне, но не предупредили, что вы — женщина.

— А разве это что-то меняет?

— Мы решили организовать вам достойную встречу в нашем казино. Пригласили хорошеньких женщин, они всегда интересовали офицеров из Берлина. А теперь… Как нам быть?

Миллер рассмеялась:

— Стоит ли волноваться из-за пустяков? Мы с большим удовольствием поужинаем с вами. А что касается женщин, думаю, они нам не помешают. Как вы считаете, Гардекопф? — подмигнула Эльза своему помощнику.

— Я полностью согласен с вами, фрау оберст-лейтенант.

Офицеры заулыбались. А Эльза продолжала:

— Видите, господа офицеры, если женщины не интересуют меня, это вовсе не значит, что они не интересуют Гардекопфа. У вас будет сегодня достойный товарищ.

Настроение у встречающих поднялось. Все четверо сели в автомобиль и помчались по темным пустынным улицам Парижа. Миллер смотрела в боковое стекло, но рассмотреть что-либо ей не удалось. За окном была сплошная темень, только изредка встречались автомобили, идущие навстречу.

Вскоре остановились у казино. Там заметили подъехавший опель-капитан. На крыльцо вывалили несколько офицеров и с ними женщины.

Все удивленно смотрели на Миллер. Краем уха Эльза услышала, как кто-то произнес:

— Вот это женщина! Я никогда не встречал женщину в звании оберст-лейтенанта.

— Ты лучше взгляни на ее напарника. Впервые вижу такого майора, хотя в берлинском абвере я кое-кого знаю. Такое впечатление, что перед нами разыгрывается спектакль, написанный пьяным драматургом.

Офицеры засмеялись. Эльза внимательно посмотрела на всех, стараясь запомнить их лица. Впервые она столкнулась с явным непочтением к старшему офицеру.

— Ничего, вы у меня попляшете, — сказала она чуть слышно.

Затем обратилась к одному из встречающих их офицеров:

— Как быть с нашими вещами?

— Сейчас мы проводим вас в комнаты, где вы будете жить. Они расположены на втором этаже казино. Вы не возражаете?

— Не знаю. Ведите в комнаты. Посмотрим, что за жилье вы приготовили нам.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. В коридоре им встретился высокий, худой старик в форменной одежде. Семеня мелкими шажками, он спешил навстречу. Остановившись перед офицерами, вскинул руку в нацистском приветствии.

— Господа офицеры, вот ваши комнаты, — он указал рукой на двери под номерами 21 и 22.

Старик бегом направился к двери комнаты № 21. Открыл ее и отошел в сторону.

— Фрау оберст-лейтенант, ваша комната.

Миллер осматривала комнату придирчиво, внимательно, как и подобает женщине, привыкшей к роскоши.

Старинная мебель, ковры, широкая кровать, на окнах тяжелые коричневые шторы. Посреди комнаты — стол и четыре стула, у окна кресло с резными ножками, рядом с кроватью красивый широкий шкаф.

— На первых порах комната меня устроит. Как будет дальше, я решу через несколько дней.

— Господин майор, ваша комната рядом, — сказал один из сопровождающих.

— Фрау оберст-лейтенант, я оставлю в комнате вещи и зайду к вам.

— Хорошо, Гардекопф, — сказала Эльза и обратилась к офицерам:

— Оставьте меня одну. Через десять минут я буду готова к ужину.

Эльза достала из чемодана парадную форму, быстро переоделась, поправила прическу, мастерски сделанную Отто Шальцем, и вышла в коридор. Офицеры и Гардекопф ждали ее. Все вместе спустились в казино.

В зале людей было немного. Посредине стоял празднично украшенный стол, играла легкая музыка, несколько пар танцевали. Как только Миллер и Гардекопф появились в зале, музыка смолкла, и все присутствующие захлопали в ладони. Один из офицеров поднял руку.

— Господа офицеры, прошу минуту внимания. Разрешите представить вам наших коллег из Берлина: оберст-лейтенант Миллер и майор Гардекопф.

Когда все расселись, официанты налили шампанское. Выл провозглашен первый тост за фюрера, затем выпили за здоровье Миллер.

Эльза сидела рядом с Гардекопфом и внимательно осматривала публику. В основном здесь присутствовали майоры и капитаны. По самодовольным лицам было видно, что эти люди давно не были на фронте и живется им неплохо. Женщины-француженки, их профессию определить не составляло особого труда, чувствовали себя скованно. Они с удивлением смотрели на Миллер, стараясь понять, кто эта женщина в военной одежде.

Эльза подняла бокал с шампанским и сказала:

— Господа офицеры, на таких приятных встречах хочется говорить только хорошее. Я и мой заместитель Гардекопф глубоко тронуты теплой встречей и богатым ужином, организованным нашими коллегами. Мы рады, что находимся среди вас, в маленькой Германии, где все нам знакомо и близко. Господа офицеры, я предлагаю выпить за вас!

Эльза поднесла бокал с шампанским к губам и медленно выпила. Офицеры захлопали в ладони, закричали «Хайль!». Больше всех старался высокий худой мужчина. Его Эльза заметила только сейчас, когда он, поднявшись над всеми, начал размахивать правой рукой, одновременно выкрикивая:

— Хайль фрау оберст-лейтенант, хайль фрау оберст-лейтенант!

Он выделялся среди остальных тем, что был в черном фраке. Миллер внимательно присмотрелась к нему. Она где-то видела этого человека, но где и когда — не могла припомнить. Мужчина не на шутку заинтересовал ее.

Кто же он? И вдруг она вспомнила! Ну, конечно, — Сикорский. Джон Хатт — английский разведчик, приезжавший в Швейцарию для встречи с Бедуином. Тогда Миллер предупредила его о грозящей опасности. Группа СД готовилась схватить его. Интересно, давно он во Франции?