Начальник госпиталя нахмурился и тяжело вздохнул.

— Это правда. Больных, настоящих больных, сотни полторы, но скоро придется выписывать всех.

— Почему?

— Мне приказано подготовить госпиталь к приему раненых. Наши войска отступают, и с фронта в другие госпитали уже прибывают раненые солдаты.

— Значит, скоро работы у вас прибавится?

— Да. Я должен принять более тысячи раненых, а коек у меня всего около пятисот.

— Как же вы выйдете из положения?

— Будем брать койки у населения, ну, и придется размещать раненых просто на полу.

— А медперсонала у вас хватит обслужить такое количество пациентов?

— Нет, будем отзывать из воинских частей.

Начальник госпиталя засыпал кофе и отнес кофейник к столу. Там поставил его на подставку и накрыл одеялом.

— Через пять минут кофе будет готов, и вы оцените мое умение готовить этот чудесный напиток, — не удержался, чтобы не похвастаться, майор.

Эльза пила горячий, обжигающий кофе маленькими глотками. Майор был прав: он оказался очень вкусным. Одновременно Миллер почувствовала необыкновенный прилив сил и бодрости.

— Майор, вы кудесник, — похвалила она. — Спасибо вам. Ну что же, пойду спать.

— Желаю вам хорошо отдохнуть, фрау гауптман!

Эльза прошла в свою палату. Не зажигая свет, разделась и легла в постель. Кофе не отогнал сон. Едва коснувшись головой подушки, Миллер почувствовала, как усталость сковала все тело, и спустя несколько минут она крепко спала.

На завтрак ее не будили, видимо, майор позаботился о том, чтобы Миллер хорошо выспалась после ночной прогулки. Когда она проснулась и взглянула на часы, было около двенадцати дня.

В палату постучали, и вошла дежурная медсестра.

— Извините, вас почти час дожидается обер-лейтенант Гардекопф. Такой обходительный офицер.

Эльза представила себе Гардекопфа в роли обходительного офицера и улыбнулась.

— Что ему нужно?

— Обер-лейтенант просил передать вам, что ему срочно надо поговорить с вами.

— Почему же вы не разбудили раньше?

— Начальник госпиталя запретил тревожить вас.

— Скажите обер-лейтенанту, что минут через пять я выйду.

Гардекопф сидел на стуле у столика дежурной медсестры. Увидев Миллер, встал и вытянулся по стойке «смирно».

— Фрау гауптман, вам из Берлина пакет. На нем надпись: «Совершенно секретно. Лично Миллер». Я решил побеспокоить вас, может, что-то срочное.

— Где пакет? Вы принесли его сюда?

— Нет, фрау гауптман, по инструкции такие документы переносить запрещено. Он в сейфе.

— Правильно, обер-лейтенант. Я иду в вами. Только на всякий случай предупрежу начальника госпиталя об отъезде.

Без стука Эльза вошла в кабинет майора. Он был один.

— Я вынуждена прервать свое лечение, — с ходу сказала Миллер. — Меня вызывают на службу.

— Понимаю. Как вы чувствуете себя?

— Мне лучше.

— Что ж, не смею задерживать вас.

— Благодарю, майор. О нашей ночной прогулке — никому ни слова. Даже СД. Вы поняли меня?

— Фрау гауптман, чем занимается абвер — я хорошо знаю. Будьте спокойны. Если нужна будет моя помощь заходите в любое время.

— Спасибо.

Они тепло попрощались, как старые добрые знакомые Миллер села с Гардекопфом в автомобиль, и они поехали в СД.

У себя в кабинете Эльза вскрыла пакет. Там был всего один лист бумаги, написанный от руки. Внизу стояла подпись штандартенфюрера Штольца.

Миллер прочитала письмо и задумалась. Что значит этот приказ — не сдавать ценности в казну рейха? В первом пакете Штольца, который она вскрыла по прибытии на место, говорилось об усилении активности по сбору ценностей. Сейчас он снова напоминает об этом и, кроме того, приказывает не сдавать их в оккупационный банк. Что-то здесь не так. Штольц что-то замышляет. Почему приедет Герфт — майор отдела диверсий, один из самых продуктивных офицеров этого отдела? Почему именно он? Для инсценировки ограбления? Возможно. Ясно одно: ценности пойдут не по тому пути, по которому шли раньше. Секретность переписки ее и Штольца свидетельствовала о том, что о ней не должен знать ни один человек. Ну что же, приказ повысить активность по сбору ценностей устраивал Эльзу.

Она сожгла письмо Штольца, затем вызвала к себе Гардекопфа и Гартмана.

— Гардекопф, свяжитесь с командирами всех воинских подразделений, которые находятся в нашем районе. Завтра в 10.00 они должны быть у меня.

— Вас понял. Чем обосновать вызов?

— Игнорированием приказа фюрера, касающегося сдачи ценностей в казну рейха.

— Я немедленно займусь этим вопросом.

— А вы, Гартман, подготовьте подробную справку об этих воинских частях, она нужна мне для отправки в Берлин.

— Будет исполнено, фрау гауптман.

На базаре была облава. Полицаи и немецкие солдаты хватали людей и заталкивали их в грузовики. Приблизившись к входу на базар, Эльза заметила двух гитлеровских солдат, которые под руки вели Хохлова — шофера, отвозившего её в отряд. Эльза, мгновенно сообразив, что делать, остановилась, ожидая, пока солдаты подойдут к ней.

Хохлов сразу узнал Миллер. Он внимательно посмотрел на нее и опустил голову, ничем не выказывая своих чувств. Когда все трое поравнялись с Эльзой, она глухо скомандовала:

— Стой!

Солдаты и Хохлов остановились.

— Кто он? — спросила Эльза у солдат.

— Подозрительный, фрау гауптман.

— Чем подозрительный?

— Увидев, что мы направляемся к нему, пытался скрыться в толпе.

— Кто ты? — на русском языке обратилась Миллер к Хохлову.

— Шофер, фрау офицер.

— Что делал на базаре?

— Я привез продукты для фольксдойче. Здесь отоваривают их карточки.

— Продукты выгружены?

— Нет. Как только я подъехал, началась облава.

— Оружие есть?

— Нет.

При этом Хохлов, вместо того чтобы отрицательно покачать головой, кивнул сверху вниз. Миллер поняла, что он вооружен.

— Этот человек — шофер, привез продукты для немцев, которые живут в этом городе, а вы, не разобравшись, уводите его от автомобиля. Русские, я имею в виду полицию, растащат продукты и виноватых не отыщешь.

— Простите, фрау гауптман, мы не знаем русского языка. А вообще у него очень подозрительное лицо.

— Может быть. И все же отпустите его.

Один из солдат повернул Хохлова лицом к базару и скомандовал:

— Шнель!

Хохлов стоял, не двигаясь, не понимая, что хочет от него немец.

— Идите по своим делам, — сказала Эльза. И когда шофер быстро зашагал обратно к автомобилю, добавила: — Проследите, чтобы его не взяли вторично.

— Будет исполнено, фрау гауптман.

Вскоре облава закончилась, на базаре восстановилась обычная жизнь. Эльза, не торопясь, прошла между рядами торговок, а затем повернула к сапожной мастерской. Кустарь сидел на своем обычном месте.

— Добрый день, — поздоровалась Эльза, — Есть для меня что-нибудь?

— Да. Передаю на словах: никаких операций с ценностями. Запрашивают, когда вы возвращаетесь в Берлин. Кроме задания подпольного обкома, вам ничего не поручается.

— В Берлин вернусь в конце мая — в начале июня. Информацию для обкома принесу послезавтра, — кратко ответила Эльза.

— Хорошо.

— Только что на базаре, во время облавы, схватили Хохлова.

— Что с ним?

— Я приказала отпустить его.

— Его не обыскивали?

— Нет.

— Ваше вмешательство не опасно для вас?