— Зачем? — удивилась Эльза.

— Я не раз был свидетелем гибели безвинных людей. Подтасовка фактов — жестокая вещь.

— Вы полагаете, что Венкель будет продолжать строить козни против меня?

— Венкель слишком труслив для этого, но на всякий случай я бы ликвидировал его.

— Вы думаете, что говорите, Гардекопф! — воскликнула Миллер.

— Речь идет не только о вас, фрау гауптман, но и о ваших подчиненных. Если бы вы оказались русским шпионом, нетрудно представить, что ожидало бы всех нас. Именно поэтому я предлагаю ликвидировать Венкеля.

— Спасибо, Гардекопф, я понимаю вас. Но я не боюсь начальника СД. Самая большая ошибка Венкеля заключается в том, что он собственноручно убрал единственного свидетеля. Теперь с ним никто не станет говорить на эту тему, тем более что «Дятел» назвал его среди тех, кто поручил ему очернить меня.

— Фрау гауптман, я советовал бы вам узнать, о какой новости собирается вести речь Венкель.

— Я подумаю, Гардекопф.

На пороге появился Гартман.

— Что тебе? — спросила Миллер.

— Штурмбанфюрер Венкель просит принять его по очень важному делу.

— Пусть войдет.

Вид у Венкеля был встревоженный и растерянный.

— Слушаю вас, штурмбанфюрер, — сухо, официально обратилась к нему Эльза.

— Разговор предстоит долгий, и я попросил бы разрешения сесть.

— Садитесь, но на долгий разговор у меня нет времени. Я составляю донесение в Берлин.

— В вашем донесении будет упоминаться сегодняшний случай?

— Конечно.

— Фрау гауптман, я уже извинился перед вами и, если вам угодно, извинюсь еще раз. Вы должны меня понять. Ведь информация была очень серьезная. Я постараюсь сделать все, чтобы вы меня простили.

— Как будут развиваться наши отношения — увидим, а сейчас говорите, зачем вы ко мне пожаловали. По какому делу?

— Это касается вашей службы. Я знаю одного офицера вермахта, который не сдал в казну ценности на очень крупную сумму.

— Кто этот человек? — заинтересовалась Эльза.

— Командир полка самоходных орудий.

— Где базируется полк?

— В сорока километрах отсюда. Я могу поехать с вами и помочь изъять ценности. Я знаю, где он их хранит.

— Хорошо. Только не думайте, что вы делаете мне одолжение. Вы — начальник СД, и в ваши обязанности входит помогать моей группе.

— Именно это я и делаю. Вы довольны?

— Очень ценная информация. Отправляться надо не медленно. Поедет с вами Гардекопф, вы, кажется, уже нашли с ним общий язык. Он мне так расхваливал вас, что я подумала, уж не собирается ли он перейти в СД, после того как его командир скомпрометирован.

— Он помог мне убедиться в вашей невиновности.

— Венкель, запомните раз и навсегда: меня ваше мнение никогда не интересовало и сейчас не интересует.

— Фрау гауптман, не отправляйте донесение до наше го возвращения.

— Хорошо. Гардекопф, собирайтесь в дорогу.

— Слушаюсь. Сколько человек взять с собой?

— Никого не надо. Я возьму своих людей, — ответил вместо Миллер штурмбанфюрер.

Когда Венкель и Гардекопф ушли, Эльза сложила бумаги в папку и положила в стол. Она не собиралась отправлять в Берлин донесение о случившемся сегодня. В абвере этому придали бы серьезное значение, начнутся проверки, а это ей совершенно ни к чему. Все утряслось, хотя этот случай еще раз напомнил, что находится она среди врагов, коварных и безжалостных, и надо быть очень осторожной.

Миллер подошла к окну и распахнула его. Весна была в разгаре. Теплые лучи солнца ласкали лицо. Эльза зажмурилась от удовольствия, подняла голову. Небо было ослепительное, и все было прекрасно. И казалось, что нет войны, нет этой нелегкой службы, нет неприятностей…

Эльза вздохнула и вернулась к столу. Любоваться природой не было времени. Сейчас главное — установить связь с Москвой.

Перед отъездом Штольц был на редкость вежлив, советовал избегать стычек с партизанами, беречь себя. Все это показалось тогда Эльзе подозрительным, и она ожидала, чем же закончится его речь. Но Штольц тан и не сказал ничего определенного. Когда она собиралась уходить, неожиданно штандартенфюрер остановил ее:

— Погоди, Эльза.

— Слушаю вас, господин штандартенфюрер, — остановилась она в ожидании.

Штольц протянул ей пакет.

— Вскроешь в России. Желаю удачи.

— Будет исполнено, господин штандартенфюрер.

— Содержимое пакета совершенно секретно, — предупредил на прощание Штольц.

Сегодня Миллер пакет вскрыла. В нем находилось письмо Штольца, адресованное ей. Она прочитала его несколько раз.

Вот что требовал от Миллер штандартенфюрер:

1. Переписать в инвентарную ведомость все ценности, находившиеся в ее сейфе.

2. Оценить их.

3. Оставить у себя до особого распоряжения.

4. В случае прибытия сотрудника абвера, посланного Штольцем, выполнять все его распоряжения.

В конце была приписка: «Это приказ начальника управления».

Инвентарная ведомость была составлена Гартманом, к ней же прикреплена оценочная ведомость. За время ее отсутствия группа поработала неплохо. Было изъято ценностей на два миллиона семьсот сорок две тысячи двести двадцать семь марок.

Приказы надо выполнять. Ведомости были уложены в ящик с ценностями и закрыты в сейфе.

Эльза шла в сторону базара, изредка приветствуя встречных военнослужащих. У базара, как всегда, было многолюдно. Миллер, не торопясь, прошла мимо ларьков, делая вид, что рассматривает нехитрые товары, выставленные для продажи. На самом деле она хотела убедиться, что нет ничего подозрительного возле сапожной мастерской.

С минуту постояв у входа, она зашла в помещение. Сапожник сидел на табурете и чинил офицерскую обувь. Увидев Миллер, он положил сапог на низкий столик и поспешил навстречу.

— Хайль Гитлер, фрау офицер!

— Вам привет от Фрица, — тихо произнесла Эльза. — Возьмите информацию для Центра.

— С вами желает встретиться представитель Центра.

— Где, когда? — обрадовалась Эльза.

— Все зависит от того, сможете ли вы незаметно для ваших сослуживцев приехать в лес.

— Когда мы должны встретиться?

— Через два дня, ночью. Вы поедете в автомобиле для перевозки продуктов. Вас надежно спрячут.

Миллер на миг задумалась, затем решительно сказала:

— Хорошо, в половине первого у госпиталя я буду ждать автомобиль.

— Договорились. Как ваше самочувствие? — неожиданно поинтересовался связной.

Эльза удивилась:

— Почему вы спрашиваете об этом?

— После захвата портфеля оберста мне было приказано разыскать вас, но вы исчезли бесследно.

— Меня отправили в Берлин на излечение.

— Понятно. Значит, все согласовано?

— Да. До свидания.

Для того чтобы незаметно исчезнуть на ночь из города, Миллер решила лечь в госпиталь. Прихватив в гостинице бутылку французского коньяка, привезенного из Германии, она отправилась к начальнику госпиталя. Вручив ему коньяк, поблагодарила за то, что он вытянут ее с того света.

— Если бы вы не доставили меня вовремя в Берлин я давно была бы снята с довольствия, и мало кто помнил бы о гауптмане по фамилии Миллер.

— Мне лестна, фрау гауптман, столь высокая оценка моих скромных трудов. Обычно раненые забывают, кому они обязаны тем, что живы и здоровы. Мне очень приятно видеть вас. Как вы себя чувствуете?

— Все было хорошо, но сегодня у меня сильно болела голова.

— После выздоровления такие боли у вас бывали часто?

— Нет. Впервые. Мне кажется, что это после дороги.

— А когда вы приехали сюда?

— Вчера.

— Вам бы следовало с недельку полежать в госпитале.

— Я согласна с вами, доктор, но служба, сами понимаете, не позволяет лечь в госпиталь.

— Когда вам станет хуже, ваше пребывание в госпитале может затянуться.

Эльза помолчала, словно раздумывая, как ей поступить, затем грациозным движением отбросила со лба локон и решительно сказала:

— Уговорили! Но с одним условием: мне ночью иногда придется исчезать из госпиталя ненадолго. Этого требуют интересы рейха.