Меньше чем за полчаса пехотинцами из полка «Вестланд» была занята деревня Шерешово. Советы, однако, не хотят оставлять деревню врагу. По наступлении темноты, около 20.30, они после сильной артиллерийской подготовки начинают контратаку.
Немцы и голландцы под градом снарядов твердо удерживают свои позиции. Зарывшись в окопы, они спасаются от непрерывного артиллерийского огня и ракет из «катюш». Вся земля дрожит в этом аду.
Затем следует атака крупных соединений пехоты. Гюнтер Зиттер насчитывает более тысячи солдат. По обычной традиции красноармейцы атакуют ночью. Зитгер — это старая лиса. Он хорошо знает противника и приказывает командирам рот подпустить массы наступающих войск поближе для достижения самого благоприятного момента, когда станет возможным наиболее эффективно поразить противника.
С дикими криками русские атакуют. Бегут навстречу автоматному и пулеметному огню и терпят огромные потери. В живых остается совсем немного, и Советы в конце концов отступают.
В то время как Зиттер, голландцы и фламандцы переводят дыхание и пополняют свои боеприпасы, Советы пытаются нанести удар в другой части фронта, на этот раз против восточной части деревни Шерешово, однако и там не добиваются успеха. Здесь их ожидают бронетранспортеры унтерштурмфюрера Бауэра. Он также позволяет противнику подойти поближе и только тогда открывает убийственный огонь из своих орудий и нескольких пулеметов.
Утром 20 июля Шерешово по-прежнему остается в руках германских добровольцев, которые успешно обороняют свои позиции вопреки мощным атакам красноармейцев.
Обергруппенфюрер Гилле выиграл с помощью танкового корпуса Мюлленкампфа первый раунд борьбы. Командиры обоих танковых полков в течение последних месяцев вели с помощью германских добровольцев самые жесткие сражения. Теперь это соединение классифицируется как одно из самых надежных в вооруженных силах СС.
После 19 июля большинство танковых подразделений дивизии «Викинг» было переведено из учебного лагеря Дебица в район Белостока. Новички скоро испытали весь ужас отчаянной борьбы на Восточном фронте. С ними были откомандированы двое офицеров связи СС в штаб-квартиру 2-й армии. Это оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер, начальник штаба танковой дивизии «Викинг», и оберштурмфюрер Гюнтер Янке, первый офицер для поручений при генерале фон Трескове, который сразу же после приветствия информирует их о катастрофическом положении на фронте.
— Господа, — начинает начальник штаба, — враг атакует нашу армию по всей ширине фронта. Советы бросают пехоту, танки и артиллерию в битву после предварительной многочасовой ураганной артподготовки. По последним сообщениям, им удалось прорвать нашу оборону и глубоко проникнуть на запад. Наша система обороны нарушена и находится под угрозой уничтожения.
Оба руководителя вооруженных сил СС поражены столь пессимистичной оценкой обстановки генералом. Однако фон Тресков продолжает:
— Сообщения с фронтов очень скудны и, кроме того, неточны. Телефонная и радиосвязь большей частью не действуют. Офицеры связи разъезжают по всем фронтам, но мы еще не получили от них оперативных сводок. Все неясно, и я не ожидаю от их сообщений ничего хорошего…
Манфред Шёнефельдер и Гюнтер Янке непонимающе оглядываются. Они не знали раньше о таком катастрофическом положении на фронте — то, что оно серьезно и драматично, производит на них впечатление не меньшее, чем возникшая неуверенность. Очевидно, начальник штаба 2-й армии не имеет никакого представления о том, в каком именно месте Красная Армия в соответствии со своими наступательными планами осуществила прорыв.
Оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер не тот человек, который может быть подвержен начинающейся панике. Поэтому он спрашивает ледяным тоном:
— Какой приказ вы намерены отдать танковой дивизии «Викинг», господин генерал?
— Соберите в единый кулак все ваши подразделения. Попытайтесь узнать подробности о положении противника, наладьте связь с войсками вермахта и установите, как далеко враг продвинулся на запад.
— А потом?
— Атакуйте там, где вы можете ликвидировать прорыв, и уничтожайте противника. Вы должны захватить его врасплох в глубоком тылу, взять в клинья пункты снабжения, вызвать замешательство и задержать продвижение русских, чтобы мы могли выиграть время.
Собрав все свое мужество, фон Тресков добавляет:
— Поймите мой приказ правильно! Вы — единственная боеспособная единица, которая может остановить противника. Вы должны попробовать сделать это любой ценой. Ваши действия дадут нам возможность создать новый оборонительный рубеж и подготовить подкрепление.
С притворной вежливостью оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер задает вопрос:
— Сколько времени находится в нашем распоряжении, господин генерал?
— Что я знаю? Вы в любом случае получите по радио боевой приказ. А у меня есть уже приказ по вашим воинским частям, который следует довести до сведения всех подразделений.
Этот приказ короток, но весьма характерен. Впредь вряд ли можно будет дождаться сообщений о победах. Когда германские добровольцы танковой дивизии «Викинг» прибыли на позиции в Белостоке, они получили только призыв от командования:
«Не допускайте прорыв противника! Далее на западе у нас больше нет никаких резервов. Закройте Красной Армии дорогу к границам империи».
Манфред Шёнефельдер поспешно покидает штаб-квартиру 2-й армии, чтобы сообщить своему командиру о противоречивых впечатлениях этой беседы. Он рассказывает о первом полученном приказе:
— Мы получили весьма опасное поручение. Оно превосходит все, которые нам когда-либо давали. Можно только предполагать о тех отвратительных условиях, при которых мы должны сражаться. — Шёнефельдер добавляет задумчиво: — Мы надолго запомним это 20 июля 1944 года.
В то время, когда германские добровольцы, на дрогнувшие в Польше, удерживали весь Восточный фронт, в штаб-квартире фюрера, в замке Растенбург была заложена бомба. Полковник Клаус Шенк, граф Штауфенберг, кадровый офицер, тяжело раненный 7 апреля 1943 года в Африке при налете вражеской авиации и вернувшийся после ранения в штаб полка родной армии, присоединился к оппозиционно настроенному национал-социализму и лично фюреру кругу предателей. В штабе он сумел наладить связь с заговорщиками, изменниками родины и предпринять дальнейшие антиправительственные действия. В назначенный день он выехал из Берлина в Растенбург и явился в 12.30 в штаб-квартиру Гитлера, чтобы принять участие в совещании. Штауфенберг оставляет под столом, за которым сидел фюрер, спрятанную в портфеле английскую бомбу с дистанционным взрывателем. Она детонирует в 12.42, когда 23 штабных офицера склонились над картами вокруг Адольфа Гитлера, изучая положение на фронтах. Результат — четверо убитых и несколько раненых. Однако, несмотря на тяжелую психическую травму, Адольф Гитлер получил только легкие ссадины на коже и был слегка контужен. Он смог даже принять Муссолини, с которым должен был обсудить положение во второй половине дня.
Речь фюрера по радио успокаивает солдат на фронте и немецких граждан на родине от ужасного чувства, что покушение на Адольфа Гитлера удалось. В составе вермахта имелось лишь немного заговорщиков, способных на такое ужасное преступление. Они происходили из дворянства, занимали высокие командные посты на фронте в ряде армий и в высшем командовании. Полковника Клауса фон Штауфенберга арестовали в Военном министерстве империи и в ту же ночь расстреляли при свете прожекторов.
За неудавшимся покушением последовали дальнейшие мероприятия. Права рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера значительно расширились. Он принимает командование армией резерва на Западном фронте. Вооруженные силы СС получают значительное преимущество перед вермахтом. Политическая армия, в которой состоит миллион мужчин, ранее не составлявшая и половину этого количества, постоянно растет, воплощая в себе мечты революционеров 30-х годов. Впрочем, национал-социалистское приветствие поднятой рукой становится теперь обязательным во всех подразделениях вермахта.
