Вблизи от железнодорожной линии все как будто успокаивается. Однако танкисты и егеря беспокоятся, что под покровом ночи их противники смогут незаметно появиться около охраняемой ими позиции. Оба подбитых танка хорошо видны даже во мраке. А русские солдаты находятся где-то близко в засаде.

Штандартенфюрер Рихтер оценивает ситуацию, в которой находится обершарфюрер Фаас, и решает начать действовать под покровом темноты. Для осуществления своего плана он хочет задействовать 3-й батальон полка «Германия».

Штурмбаннфюрер Хаке и командир 11-го батальона гауптштурмфюрер Траукер прибывают к нему.

— Два наших танка находятся на окраинах Черкассов в тяжелом положении. Мы должны туда…

— Понимаем, штурмбаннфюрер.

— Но действуйте очень осторожно. Этот район кишит русскими, сконцентрированными в лесах.

— Мы сейчас же направимся туда.

По приказу командования гренадеры 11-го батальона, взобравшись на броню танков, выезжают среди ночи. Под защитой четырех подбитых танков унтершарфюрера Каспера и германских добровольцев железнодорожная насыпь находится под гарантированной защитой, невзирая на многочисленные мины, устранение которых потребует долгого времени. Танки Хаке, не замеченные вражеской артиллерией, благополучно прибывают к обеим «пантерам». Гауптштурмфюрер Траукер и его команда на броне танков явилась надежным подкреплением для обершарфюрера Фааса. Теперь он озабочен тем, что ничего не знает о своем непосредственном начальнике оберштурмфюрере Николаску-Лейке и о том, удался ли ему прорыв. Фаас сожалеет, что ничем не может ему помочь.

В Ковеле участники прорыва кольца узнали, наконец, что Николаску-Лейк представлен к награде Рыцарским крестом. Его неожиданный удар не только удался, но он достиг при этом и еще довольно значительных успехов. Прорыв семи танков вызвал сильное ликование и вселил новое мужество осажденным, а также внушил им доверие. Теперь солдаты под командованием обергруппенфюрера Гилле твердо рассчитывали на свое освобождение.

Советы решили любой ценой не допустить освобождения осажденных в Ковеле. Ночью с 30 на 31 марта 1944 года это удается примерно 60 вражеским пехотинцам, сосредоточившимся за немецкой линией обороны в деревне Видута. Это не без труда удалось им в темное время суток. В то же время другая советская группировка атакует Милановичи. Заболоченные окопы в непроходимой местности, где укрылись скандинавы, голландцы и немцы танковой дивизии «Викинг», освещают сильные пожары.

Обершарфюрер Фаас и обе его поврежденные «пантеры», застрявшие на железнодорожной дамбе на крайнем востоке немецкого наступления, все еще защищают свою непрочную позицию. Вопреки полученному подкреплению 11-й роты 3-го батальона полка «Германия» и ее бронетранспортеров, опасность уничтожения танков все еще остается весьма реальной. Хуже всего то, что у гренадеров вооруженных сил СС и егерей вермахта заканчиваются боеприпасы. Фаас располагает только очень немногими противотанковыми гранатами.

— Предоставьте мне два бронетранспортера, — просит он у командира 11 — й роты полка «Германия» гауптиггурмфюрера Тройкера. — И наряду с ними боеприпасы.

— Вы все равно не пройдете дальше, Фаас.

— Я должен попробовать, гауптштурмфюрер. Наши пулеметы остро нуждаются в лентах.

Обершарфюрер твердо решил прорваться через вражеские линии. Получив бронетранспортеры, он поставил прицел орудий на цифру 9, повернул их стволы влево и на большой скорости послал их к лесу, на опушке которого, по его сведениям, находились русские. Атака продолжалась недолго, до тех пор, пока огонь вражеских пулеметов и противотанковой артиллерии не обрушился на них. Обершарфюрер Фаас крикнул водителю:

— Быстрее!

Оба бронетранспортера уже удалились, по крайней мере, на хороший километр от своей базы, когда противотанковое орудие открыло по ним огонь. Бронетранспортер, на котором находился Фаас, попал под фланговый огонь. Обершарфюрер предположил, что слева от него находятся еще несколько орудий противника. Второй бронетранспортер батальона Хаке отвечает на огонь и пытается уничтожить противотанковое орудие. Между тем Фаас вынужден отвести свой загоревшийся бронетранспортер. Второй бронетранспортер тоже подожжен. Экипаж выскакивает из него. У некоторых солдат сильные ожоги. Огонь противника вынуждает их броситься в грязь. Один танкист убит, гренадер батальона Хаке сгорел, зажатый в транспортере. Отвратительный запах распространяется вокруг.

— Неудача! — кричит обершарфюрер Фаас. — Мы вынуждены вернуться на базу.

Танкисты и пехотинцы 11-й роты вместе с ранеными и обожженными с трудом возвращаются назад. Гауптштурмфюрер Тройкер с упреками обрушивается на Фааса.

В деревне Черкассы создается драматичное положение. Там гауптман Больм вместе с егерями с трудом отбивается от непрерывных атак. 1 апреля к полудню офицер собрал своих солдат на одну сторону деревни. Теперь они нуждаются в самой серьезной помощи. Черкассы обстреливают со свистящим звуком ракеты «катюш», оставляя от деревни руины. Ночью деревню атаковала вражеская пехота и оказалась уже в двухстах метрах от немецкого расположения.

Четыре застрявших в грязи танка унтершарфюрера Каспера взяты советскими противотанковыми орудиями под перекрестный огонь и в конечном счете подожжены.

Гауптман Больм отправляет сообщение на командный пункт егерей с криком о помощи:

— Дайте боеприпасов, медикаментов и продовольствия!

Может быть, в этой ситуации ему бы помогли те части, которые ушли отсюда, чтобы прорвать советские линии обороны и направить свои силы на освобождение Ковеля?

На просьбу гауптмана Больма следует ответ:

— Стойте на месте. Черкассы не должны быть сданы. Это — ключ к продолжению атаки на Ковель.

Ближе к 15.00 гауптштурмфюрер Тройкер направляет сообщение, разъясняющее положение, в котором он находится:

«Опорный пункт, в котором я нахожусь, сжат до самой маленькой территории. Опасность грозит и с запада и с юга. Обеспечьте заградительный огонь, чтобы сохранить мои позиции на 500 метров к востоку».

Эта тревожная сводка была получена штурмбаннфюрером СС Хаке и направлена к оберштурмбаннфюреру Мюлленкампфу.

Командир танковой дивизии «Викинг» счел положение настолько серьезным, что передал по радио приказ:

«Как можно скорее направьте танки в Ковель!»

Так как на востоке наблюдалось большое скопление войск противника, Тройкер медлит. Обершарфюрер Фаас не может готовиться к проведению задуманного на вечер мероприятия, а пока направляется к деревне, чтобы подобрать убитых и спасти раненых.

Комендант базы пытается как можно лучше замаскировать оставшиеся бронетранспортеры и отводит их примерно на 200 м в сторону. Фаас занимается поврежденными танками. Ему удается отремонтировать их до такой степени, что танки своим ходом добираются до маленького вокзала.

Только второй танк еще остается на дамбе. Обершарфюрер убирает все, что может понадобиться при боевых действиях, так как предполагает, что Советы ночью подгонят тяжелую артиллерию, чтобы уничтожить танк. Кольцо вокруг базы сужается все сильнее. Однако радиосвязь с штурмбаннфюрером СС Хаке все действует.

Сначала Советы прекращают боевые действия и уходят в лесные массивы, подготавливая новое нападение. На этот раз они приближаются к железнодорожной линии примерно на 300 метров.

1 апреля к полудню территория базы составляет всего примерно от 40 до 80 метров! Непрерывно бушуют «катюши» и советское 7,62-см противотанковое орудие, который заняло позицию в 150 метрах от базы. Тем не менее последняя «пантера» обершарфюрера Фааса заставляет русских прекратить стрельбу.

Около 4.30 обершарфюрер получает приказ по радио уничтожить все лишнее и попробовать прорваться в Ковель.

Это предприятие может быть слишком рискованным. Фаас убежден, что не может атаковать до тех пор, пока его не снабдят боеприпасами с воздуха. Тогда и база была бы неприступной. Между тем он разыскал подвал, в котором смог разместить раненых. Тут вмешивается немецкая военная авиация, которая, правда, бомбит только советские позиции. Незадолго до 18.00 Фаас получает последний приказ: