Группенфюрер СС Гилле решил руководить операцией в Течлине сам. На его командном пункте появляются начальник штаба и приданные ему штабные офицеры, в том числе и специально для связи с валлонами оберштурмбаннфюрер СС Вагнер. Здесь также командир штурмовой бригады, штурмбаннфюрер СС Липпэ, и новый адъютант, оберштурмфюрер СС Леон Дегрелль, который неохотно покинул свою третью группу. Теперь его юноши мучаются в снегу, в то время как он сидит на телефоне и мучительно ждет сообщений, которые должны держать штаб в курсе дела, сообщая о начале атаки.

Около 4.00 утра артиллерия дивизии «Викинг» открывает огонь. Все орудия артиллерийского управления, по приказу штандартенфюрера СС Иоахима Рихтера открывают ураганный огонь по лесу Течлин. Командиры батарей, такие как Бюннинг, Гатгингер, Бюхлер и Витгих, — старые артиллеристы, давно служащие на Восточном фронте. Легкие и тяжелые полевые гаубицы калибра 10,5 и 15 см начинают артподготовку. Через несколько минут на предполагаемые позиции врага обрушивается огонь 4800 снарядов. И это уже после того, как там разорвалось 4000 снарядов. Кажется, что весь лес горит. Покрытые снегом дубы вспыхивают и показывают цели для дальнейших выстрелов. Земля дрожит.

В нескольких десятках метров от опушки леса залегли в снегу валлонские гренадеры, которые ждут приказа к атаке. К ним приближаются минометчики, тянущие тяжелые стволы за собой на санях. Они утрамбовывают снег, оставляя глубокие круглые следы от плит. Огонь орудий и минометов постепенно переносится в глубину. А вот наконец и долго ожидаемый приказ:

— Вперед!

Бургунды поднимаются из снега и двигаются к опушке леса. Их поддерживает несколько штурмовых орудий. Звучат крики: «Рексизм победит! Да здравствует Валлония и Святой Андреа!» Склон у опушки леса крутой и длинный. Атакующие тонут в снегу, который сползает у них из-под ног. Падают, поднимаются, атакуют, шатаются как пьяные, выкарабкиваясь из этого порошкообразного, ледяного плена. Они тяжело метр за метром преодолевают склон. Теперь бургунды уже в чаще. Они прыгают в оставленные после артподготовки окопы русских. Однако против бургундов уже концентрируются жесткие, мужественные и фанатичные советские солдаты. Кроме них, здесь еще и партизаны, в том числе женщины, которые дерутся особенно жестоко и встречают бургундов целенаправленными очередями автоматного огня из пистолетов-пулеметов ППШ. Валлоны уже насчитывают первых раненых и убитых. Сейчас они ведут бой на открытых лесных полянах, где деревья уничтожены огнем.

Атакующие проходят почти полкилометра от опушки леса и первых окопов и теперь идут по твердой почве и проложенным здесь деревянным доскам. Автоматы продолжают искать своих жертв среди бургундов. Как можно бороться против находящихся в укрытиях сотен врагов, решительно защищающих свои позиции? Теперь и артиллерия «Викинга» испытывает на себе удары поднятой по тревоге артиллерии русских, которая ведет также еще и яростный заградительный огонь, засыпая снарядами опушку леса. Деревья трещат, и покрытые снегом ветви падают на гренадеров штурмовых групп. Во всех направлениях свистят осколки снарядов, сверху летят на головы стволы столетних деревьев.

Под огнем автоматов и гранат, в связи с возрастающей силой сопротивления противника, первыми кровавыми потерями валлоны залегли на землю после первого прорыва от 300 до 400 метров. Создается впечатление, что они попали в ловушку. Весь лес горит от вражеского огня.

Постепенно захлебывается атака наступающих валлонов и тех солдат, которые приданы им для обеспечения. Однако, по крайней мере, ту территорию, которая уже занята, необходимо удержать. Это становится все труднее и труднее и ведет к новым кровавым жертвам. Молодые солдаты из 3-й группы, которые находились в авангарде наступающих и продвинулись почти на один километр, далее не преодолели даже метра. Их радиограмма, направленная в командный пункт группенфюрера СС Гилле, звучит: «Дальнейшая атака едва ли возможна. Все наши попытки оканчиваются неудачей».

Леон Дегрелль потрясен этим известием, но еще больше угнетен, когда ему докладывают, что в утреннем сумраке видели длинный ряд следов от саней, оставленных на склоне леса Течлин, которые покрыты кровью убитых и раненых добровольцев.

Сани с ранеными в кровавом лесу Течлин спускаются с заснеженных склонов. Теперь стали слышны еще и разрывы ракетных установок «катюш». С громким визгом все 36 снарядов залпового огня уничтожают абсолютно все на этом узком пространстве. Бельгийские добровольцы ищут защиты в ямах и за деревьями. Массы высокоподнятого снега опускаются затем снова на влажную, болотистую землю подлеска. Очень холодно, не менее 25 градусов ниже нуля. Над обезглавленными верхушками деревьев просматривается серый, темный от дыма день.

14 января становится одним из самых скорбных дней для штурмовой бригады «Валлония». Уже за первые полчаса атаки четыре выделенные группы потеряли более чем 200 убитых и раненых. Под опустошенной рощей повсюду лежат мертвые или умирающие. Отдельные группы солдат борются каждый сам за себя. Четвертая группа уже не знает, куда ей направлять огонь крупнокалиберных пулеметов. Враг, кажется, повсюду в этом проклятом лесу. Третьей группы, которая была во главе нападения валлонов, практически не существует. Лишь единицы из этого подразделения борются, укрывшись под поваленными деревьями в кровавом болоте из серого снега и черной земли. Заградительный огонь противника не дает солдатам поднять головы, и они жестоко страдают, будучи не в состоянии передвигаться.

После артиллерийской подготовки советская пехота начинает контратаку. Тысячи ее солдат выходят из окопов и бросаются на валлонов. Их крики звучат отовсюду, хотя, казалось бы, они были подавлены артподготовкой. Эхо, отражающееся от дерева к дереву, вновь и вновь повторяет: «Ура! Ура! Победа! Ура!»

Первая линия защитников леса Течлин подавлена огненной лавиной артиллерии дивизии «Викинг» и уничтожена атакой гренадеров бригады «Валлония». Но из заснеженных укреплений второй линии появляются теперь новые мстители, которые начинают атаку и отбрасывают бельгийских добровольцев на их исходные позиции. Пулеметы русских стреляют беспрерывно по отступающим валлонам. Из-за нагромождения трупов вновь и вновь появляются новые массы солдат, обороняющих лес.

— Это страшно, — бормочет унтершарфюрер Пауль Терлин, наблюдатель артиллерийской батареи, выдвинутый на позиции валлонов. — У них, кажется, больше солдат, чем у нас снарядов.

Валлоны начинают шаг за шагом отступать перед этой мощной атакой русских. 1-я и 2-я группа гренадеров, вопреки всем попыткам оберштурмфюреров СС Мэтью и Деррика остановить отступление, отошли уже до опушки леса. Юноши из 3-й группы, далеко выдвинувшиеся в расположение противника, обречены на гибель. Эти шестнадцатилетние подростки, оказавшиеся в двухстах тысячах километров от Родины, которая не знает ничего об их боевых действиях и о жертвах среди них посреди украинского леса, даже не представляют себе, что делать дальше. Впрочем, имеется, по крайней мере, одна возможность!

— Быстро, юноши! Занять круговую оборону! — приказывает оберштурмфюрер Денни. Молодые бургунды видят вокруг себя только врага. Но они решились продать свою жизнь так дорого, насколько это будет возможно. Часы полевых учений и парадов по поводу принесения присяги рексистской молодежной партии — это все в прошлом. Теперь они в одиночестве предоставлены самим себе в жесткой борьбе, здесь, в этом лесу, где вокруг рвутся гранаты и раздаются очереди из автоматов, от которых они не в силах уклониться.

И это теперь, когда их друзья уже оттеснены до опушки леса. Проходит несколько минут, и гренадеры «Валлонии» снова выходят на свободное, покрытое снегом и освященное смертью поле. Волны нападающих должны быть уничтожены здесь на опушке леса. Бургунды это знают, понимая, что они должны организовать последнюю линию обороны на гребне и не отступать на покрытую снегом равнину, где их ожидает гибель.

— Ура! Ура!