Батарея с 4-я орудиями калибра 8,8 см под командованием оберштурмфюрера СС Йозефа Дюмона занимает оборону на юго-востоке от Белозерска. Подразделением, вооруженным пулеметами и зенитными 2-см пушками, расположенным в Арбузинках у Корсуня, командует оберштурмфюрер Луис Калоне. Оберштурмфюрер СС Пьер Денжи с его стрелковым батальоном, который имеет далеко не полный состав, окопался в Стеблеве.

Семьдесят саперов, прикомандированных к бригаде «Валлония», действуют в занятом валлонами районе. Бургунды пока еще занимают временные позиции и недостаточно определенно размещены. До быстро надвигающейся зимы они должны будут окончательно определить свои позиции, чтобы развивать с них наступление.

Валлонские добровольцы окопались плохо, создав лишь импровизированную линию обороны перед деревнями Мошны и Байбус. В ста метрах перед их окопами пулеметный взвод, а по ту сторону реки, которая скоро замерзнет, начинается лес, ведущий к Черкассам в сторону врага.

Бескрайняя болотистая местность обманчива своим спокойствием. Ни одного выстрела. Стоит лишь тяжелое и утомительное молчание. Боевой пост оберштурмфюрера СС Леона Дегрелля размещен в 3-м батальоне, в деревенском доме деревни Байбус. Он непрерывно следит с биноклем за опушкой леса. Вся окружающая местность, казалось, замерла и кажется заснувшей, далекой от войны. Внезапно раздается короткая очередь из автомата, разрывающая тишину. Откуда она?

Скорее всего, с упавшей соломенной крыши на полу сожженного старого дома, в котором вождь рексистов держал ранее командный пункт, сгоревший как спичка.

В конце ноября 1943 года через день после прибытия на фронт бригады «Валлония» разведчик роты обнаружил незанятую врагом территорию.

Солдаты перешли через деревянный мост реки Ольшанка и до самой опушки леса не увидели ни одного человека. Даже не осталось никаких следов на песке.

— Никого нет, нет никого… — снова и снова твердит разведчик.

Неужели в лесу перед Черкассами живут одни привидения? Старые фронтовики инстинктивно чувствуют близость врага. Они знают, что за каждым их движением кто-то наблюдает. Солдаты получают приказ покинуть все дома в деревнях и вырыть окопы на свободном от неприятеля берегу. Наступает холодный декабрь, и добровольцы временно располагаются в котлованах и вырытых в песке землянках. Валлоны держат оборону в 12 км от Староселья на севере до Лoзовска на юге. Ночью они сооружают там эскарпы, в которых устанавливают противотанковые орудия и зенитную пушку. Каждый день в болотах у Ольшанки могут появиться из леса партизаны, закрепившиеся на той стороне реки. Однажды утром выпал первый снег. Танцующие снежинки заполняют покрытые первым льдом заболоченные ямы.

Становится все холоднее. Врачи устанавливают первые случаи обморожения. Тяжелая жизнь в окопах тяготит еще и своим однообразием. Разве только разведчики время от времени сообщают о незначительных переменах в окружающей обстановке. Добровольцев угнетает этот монотонный, неподвижный замерзший фронт. Разведчики частенько пробираются на ту сторону Ольшанки, чтобы узнать о намерениях противника. Советы могут легко отбросить назад этих бродящих по лесу валлонов. Но если их противнику придется отступать на свою территорию по заросшим лесным массивам, то они понесут огромные потери. Внезапно под ногами одного из разведчиков разрывается мина, которая была заложена на тропинке или в кукурузном поле. Разведчики должны теперь вынести раненого в свое расположение. Они возвращаются только на рассвете все в грязи и крови через один из мостов через Олыианку. Раненый лежит на носилках. Он при смерти. Это горнорабочий из Шарлеруа, который в 17 лет был принят в вооруженные силы СС. Мина, на которую он наткнулся в одну из первых ночей декабря, оторвала ему руку и обе ноги. Его доставили в военный госпиталь Корсуня. Почти месяц рабочий боролся со смертью. Оставшейся рукой он принимает черно-бело-красную ленту Железного креста, который получил за единственную и последнюю разведку в лесу у Черкассов.

Вновь прибывших на Восточный фронт добровольцев в случае их гибели не хоронят дома, а прямо здесь же, на поле боя. Разведчики больше, чем кто-либо другой, подвергаются смертельной опасности. Кроме взрывавшихся мин, валлоны попадают теперь под пулеметный скорострельный огонь партизан. Спасение светит им только там, далеко позади, на другой стороне реки, где разведчиков ожидает отдых.

По очереди каждый валлонский командир СС ведет ночью разведчиков на ту сторону реки Олыианка. Но и русские также подкрадываются к постам европейских добровольцев и минируют их позиции. Каждый день фронт принимает грузовики с вооружением и продовольствием. Обратно отвозят раненых в военный госпиталь, в Корсунь. Но «настоящая» война в этом русле Днепра еще не начата.

Отряды разведчиков бригады «Валлония» продолжают значительные разведывательные операции. В тыл противника проникают иногда целые разведроты. 2 декабря на основании приказа командования был осуществлен бросок в тыл трехсот разведчиков. Валлоны после передачи их из ведения вермахта в вооруженные силы СС впервые принимают участие в таком крупном мероприятии. Для новых добровольцев, которые составляют значительное большинство по отношению к горсти оставшихся в живых участников боев на Кавказе, предстоят огненные крестины.

Оберштурмфюрер СС Леон Дегрелль является к своему командиру:

— Само собой разумеется, что я стану во главе этих новичков, штурмбаннфюрер.

— Пожалуй, и я думаю также, — улыбаясь, ответил Люсьен Липпэ, который посчитал, что никто другой как вождь рексистов с его импульсивным темпераментом не сможет разработать и осуществить план нападения на рынок Ирдынь для ликвидации гнезда партизан.

— Сегодня ночью с вашим 3-м батальоном и вместе со 2-м начнете атаку от Староселья. Через три километра болотистая территория переходит в реку. Если вы преодолеете советские посты, то скроетесь в лесу и затем займете Ирдынь. Ваш успех зависит от внезапности.

— На этот раз мы разобьем партизан. Это должно удаться, штурмбаннфюрер.

Кивком головы штурмбаннфюрер Липпэ подтверждает заверения Дегрелля.

Завтра рано утром он будет знать, успех или поражение ожидает эту первую большую операцию бригады. Все произойдет всего лишь через несколько часов.

В полночь бургунды должны достичь населенного пункта Староселье, где они встретят несколько снабженных огнеметами немецких саперов, которые примут участие в атаке в числе валлонских гренадеров 2-й бригады под командованием оберштурмфюрера СС Деррика и 3-й бригады во главе с Леоном Дегреллем.

Солдаты быстро залезают в грузовики, которые должны доставить их к исходной позиции для атаки. Моторы не глушат даже ночью. Очень холодно, идет снег. Грузовики один за другим отправляются в путь. Они едут по резервной дороге, чтобы ввести в заблуждение вражеских разведчиков, которые прячутся на опушке леса. Этой ночью хитрость значит больше, чем сила.

Леон Дегрелль не скрывает определенного беспокойства. Он должен вступить в схватку с врагом, имея под своим командованием 300 солдат, которые еще не набрались опыта, впервые вступая в бой против противника, насчитывающего не менее 1000 солдат. А кто знает, сколько партизан скрывается в районе Ирдыня? Вероятно, это выяснится уже через несколько часов.

После того как грузовики объехали основную дорогу, сделав пятнадцатикилометровый объезд, поступает команда:

— Быстро разгружаться! И не шуметь!

Гренадеры собираются в отряды. Командиры, удостоверившись, что все в порядке, дают сигнал к наступлению. Бургунды быстро уходят к болотам. Их сапоги трамбуют снег на тропе. 4 часа утра. Ночь темна и морозна. Леон Дегрелль пытается сориентироваться в тумане. Он должен провести солдат через замерзшие болота, где вполне могут засесть партизаны. Вождь рексистов выступает во главе своих трехсот солдат, один из которых помогает ему, уверяя, что хорошо знает территорию. Солдаты идут уже несколько часов, пока они достигают занятого противником берега. Его боевые дозоры должны находиться рядом, где-нибудь перед ними. Чтобы пройти мимо, приходится полагаться на случай или инстинкт. Виднеется лишь масса деревьев, которые выделяются своими стволами на темном небе. Каждое мгновение посты могут пробить тревогу, и тогда пулеметы начнут косить добровольцев, которые скрытно, как индейцы, приближаются к своей цели. Но пока ничто не нарушает тишину ночи. Только ветер свистит в верхушках елей и берез. Сам лес кажется живым и даже более враждебным, чем настоящий противник. Сердца добровольцев замирают в этой молчаливой чаще, как если бы они проникли в какой-то темный, влажный и ледяной грот.