Альготсон был прав и в том, что расследованию не уделили того внимания, какого оно заслуживало. Не обратить внимания на то, зачем Боттмер прибыл в город! Тут казалось явным, что Викторсон хотел как можно скорее замять дело, а прокурор был слишком сговорчив, чтобы выступить против него. Но свое открытие Джо таить не собирался. Уж он-то всем покажет…

Стоп! Никаких фантастических планов! Вначале расследовать самому! Если хочешь что-то выяснить, нужно действовать спокойно и решительно. Джо размышлял. Предположим, думал он, что Боттмер, который уже считался разоблаченным, решил спрятать какую-то сумму на будущее.

Прежде всего насколько крупную сумму? Не слишком, ибо потом ему тяжело было бы объяснить, куда она делась. Скажем, тысяч десять он мог спрятать, не вызвав подозрений при ожидаемом расследовании.

Во-вторых, как эта сумма выглядит? Джо никогда не видел десять тысяч крон сразу. Так что он попытался представить эту сумму в банкнотах средних номиналов и ценных бумагах. В уме прикинул, сколько это будет, и, пока крутил педали вдоль реки, пришел к выводу, что это могла быть связка бумаг толщиной с книгу. Обертка должна была быть герметичной, чтобы содержимое не пострадало от непогоды. Связку бумаг нужно было уложить в пластиковый пакет, а потом в какую-то шкатулку или ящичек. Тогда упаковка могла быть толщиной с кирпич.

И третье и последнее: куда такую вещь удобно было спрятать? Не дома, там слишком рискованно. Лучше было бы закопать в каком-то сухом месте, скажем, под полом в лодочном сарае или…

Он был уже на месте. Там было пусто. Лето уже давно миновало, большинство лодок вытащили на берег и укрыли на зиму. Нигде не видно ни души. Джо прислонил велосипед к вытащенной на берег лодке, сел на пустую бочку, закурил и попытался реконструировать сцену последнего визита Боттмера на пристань.

На миг он зажмурился и силился представить все иначе.

Середина августа, думал он,— осень еще не наступила. Лодки качаются на воде, привязанные к мосткам и буям. Но людей, скорее всего, не видно, примерно как сейчас. Скоро полдень, и воздух после дождя влажен.

Приходит Боттмер. Идет спокойно, будто на прогулке, чтобы не вызвать подозрений. Останавливается, чтобы убедиться, что он один. Никого не видит. Идет дальше, пока не добирается до того места, где укрыто его сокровище, и торопливо начинает копать, чтобы…

Нет, подумал Джо, стоп! Боттмер пришел с пустыми руками. Если бы клад был закопан в земле, он пришел бы с сумкой или с чем-то еще, куда можно спрятать лопатку. Так что клад или был над землей, или закопан у самой поверхности, чтобы его можно было достать без лопаты.

Боттмер либо разгребает камни, либо залезает под доски, или еще что-то в этом роде. Временами осторожно озирается. Наконец! Нащупывает край коробки толщиной примерно с кирпич. Достает ее, открывает, извлекает пластиковый пакет. Тот вполне поместится в кармане пиджака.

Что он сделал с пустой коробкой? Она должна смахивать на коробку от сигар, но, чтобы выдержать на улице две зимы, должна быть скорее из жести. Тогда он, скорее всего, бросит ее в воду. Где-то там она и исчезнет из виду.

Теперь он готов уйти. Нет, еще нет. Нужно найти крепкий шнур с красными пятнами от сурика. Зачем он сует его в карман? Для чего? Удачливый кладоискатель не думает о повешении. Нет, если он берет с собой шнур, значит, тот ему скоро понадобится! Что если коробка была спрятана в таком месте, что вокруг нее можно было затянуть петлю и вытащить? Боттмер здорово разбирался в узлах, подумал Джо и кисло усмехнулся.

Но как бы там ни было, теперь он управился, и все длилось не так долго. Ребята Лундберга все еще чинили мостик, когда Боттмер возвращался мимо них в город. По их показаниям, на пристани он задержался не больше десяти минут.

Джо бросил окурок в воду и встал с пустой бочки. Реконструкция событий дала ему некоторое представление о том, как мог выглядеть тайник: к нему можно было добраться легко и быстро, сверху он, вероятно, был прикрыт землей, и к тому же шнур мог здорово помочь вытаскивать коробку…

Он потратил целый час, ползая на животе под лодочным сараем, ощупывая стены и проверяя, не сломана ли крыша, смело забираясь под мостки и исследуя их снизу.

Результаты оказались жалкими. Лучше сказать, результатов просто не было совсем. Ни малейших признаков того, что где-то был тайник.

Джо искал только следы. Он не надеялся найти сам клад. Либо его уже забрал Боттмер — это казалось естественным выводом из его собственных рассуждений, либо его кто-то опередил, так что Боттмер нашел тайник пустым. Это вполне могло стать поводом к самоубийству.

Сумерки заставили Джо прекратить поиски. Огорченный, грязный и мокрый, он вернулся в город.

В наказание за опоздание в столовую Джо пришлось довольствоваться холодным ужином. При этом он разговорился с братом по несчастью, который тоже остался без горячего. Худосочный почтальон слыл бедолагой, которого постоянно преследовали неудачи. Однако он был так самолюбив, что с юмором о них рассказывал — видимо, это помогало ему сохранить внутреннее равновесие.

Они вместе пили кофе, и худосочный юноша тут же с энтузиазмом принялся рассказывать, как однажды вечером напрасно искал ключ от своей квартиры.

— Я знал на все сто, что еще за минуту до того держал ключ в руке, и потому повыворачивал все карманы, но так нигде его и не нашел. Потом искал его на лестнице и даже на улице, но его не было нигде.

— Черт, это досадно, — заметил Джо.

— Еще бы. Для уверенности я еще раз проверил все карманы, но нигде ничего. Потом вспомнил про манжеты на брюках. Если что-то выпадает из кармана, часто застревает там. Но не тут-то было.

— Продолжай, — подбодрил его Джо. — И что ты стал делать? Сдался?

Бедолагу обрадовал неожиданный интерес Джо.

— Сдаться? — возмутился он. — Никогда! Я сказал себе, что нужно действовать системно. Стал просматривать карманы в третий раз, вывернул их один за другим…

Но изюминка истории состояла в том, что в конце концов ему пришлось влезть в свою квартиру по садовой лестнице через открытое окно, а проклятый ключ лежал посреди письменного стола! Эту часть рассказа почтальон повторил дважды и оба раза от души смеялся, не замечая, что Джо это уже перестало занимать. Рассказ о чужих страданиях нас, понятно, не трогает, если не касается наших интересов. Затянувшиеся поиски ключа занимали Джо лишь потому, что имели нечто общее с его проблемой.

Предположим, подумал Джо — это выражение было из числа его любимых, — Боттмер не нашел свой клад там, куда спрятал. Что тогда он сделал? Почтальон дал ответ на этот вопрос. Он повел себя, как большинство из нас в таком случае: не поверил, что вещь пропала, и искал снова и снова. Несколько раз проверил тайник, поискал рядом и вокруг, вернулся на прежнее место и опять начал поиски.

Ничто не мешало Боттмеру поступить так же. До темноты у него еще хватало времени на поиски. Но он возвращался в город уже через десять минут с пустыми руками и с мыслями о самоубийстве…

Нет, подумал Джо, это не годится. Так быстро человек не сдается.

Подбодренный успехом своей истории, почтальон принялся за вторую — о том, как потерял письмо и как отчаянно его искал. Джо перебил его, извинился и поспешил домой.

Жил он в относительно современной однокомнатной квартирке окнами во двор местной школы. Вид из них доброго слова не стоил. Школьные дворы своей песчаной пустотой вызывают тоску, и не понятно, почему те, кто заботится о душевном здоровье детей, не мешают им задерживаться в таких местах. Но, по крайней мере, квартира была светлая, и из нее был виден большой кусок неба.

Вечер выдался погожий, и сквозь сумерки уже начали проступать первые звезды. Джо сел за письменный стол и положил перед собой блокнот. Воздев очи к звездам, уверенной рукой он написал:

«1) Б. ушел с пристани через десять минут.