Повышению этой роли во многом способствовали личные контакты ее руководителей с офицерами и воинами корпуса. Одна из таких памятных встреч состоялась в Садгоре.

Здесь во внешне ничем не примечательном доме собрался командный состав чехословацких частей для беседы с Клементом Готвальдом и Властимилом Бореком. Их сопровождал посол Зденек Фирлингер. Бурными аплодисментами встретили гостей собравшиеся. Всеобщее внимание привлекал Готвальд — худощавый, среднего роста, но с таким характерным разворотом плеч, что казалось, будто он ими что-то подпирает. У него были каштановые, гладко зачесанные назад волосы, а в его взгляде, устремленном на собравшихся, угадывались строгость и доброта, внимательность и требовательность, мягкость и твердая решимость.

Когда он поднялся, в зале установилась абсолютная тишина, и в тишине этой особенно весомо прозвучало его заявление: могущество и постоянная помощь Советской Армии станут гарантией того, что Мюнхен не повторится. Далее он подчеркнул, что в целях ликвидации последствий мюнхенского сговора необходимо использовать революционные национальные комитеты, возникшие в ходе борьбы с фашистскими оккупантами. По его мнению, национальные комитеты были призваны в будущем не только выявлять предателей, но и добиваться сурового их наказания. Он заверил также, что КПЧ, руководствуясь стратегической линией, разработанной в письме от 27 декабря 1943 года, будет всемерно способствовать развитию и созданию новых чехословацких воинских частей на территории СССР и на их основе созданию подлинно народной чехословацкой армии. В заключение своего выступления руководитель КПЧ высказал пожелание в адрес офицеров просвещения проводить воспитательную работу с учетом конкретных условий, укреплять связь с солдатами, воспитывать в них чувство патриотизма.

Указания Готвальда, соответствующие требованиям времени, нашли отражение в Инструкции о нравственной, просветительской, воспитательной работе и пропаганде, изложенной в приказе командира корпуса от 24 июля 1944 года.

Большой вклад в подготовку корпуса к суровым боям за освобождение Чехословакии внесло советское командование. На основании директивы Генерального штаба Советской Армии 128-я чехословацкая авиаэскадрилья, сформированная в конце 1943 года, начала развертываться в 1-й чехословацкий отдельный истребительный авиационный полк. 32 советских боевых самолета получил он на вооружение.

В ответ на просьбу командования корпуса Генеральный штаб Советской Армии издал директиву о создании 1-й чехословацкой отдельной танковой бригады. Она формировалась на базе танковых батальонов, существовавших в пехотных бригадах. В ее состав вошел также моторизованный батальон.

Кроме того, началось формирование 5-го артиллерийского полка численностью более тысячи человек. Отдельные роты связи и саперные роты развертывались в батальоны.

В результате неизменной поддержки Советского Союза и его доблестных Вооруженных Сил, а также постоянной заботы КПЧ и стало возможным создание такого мобильного, прекрасно оснащенного соединения, как 1-й чехословацкий армейский корпус.

1-я чехословацкая бригада взбудоражена радостным событием — подпоручик Мирек Шаврда женится на связистке Мане Бартошовой. Свадьбу устраивают во дворе одной из хат. Гости приходят уже в новом, чехословацком обмундировании. Особенно нарядными кажутся девушки — в новой форме они просто преобразились.

— Посмотрите, они же у нас красавицы! — восхищенно восклицает один из солдат.

— А фигурки какие! — поддерживает его другой.

— Девушки как девушки, ничего особенного… — пожимает плечами третий.

Приезжает на свадьбу и Пепа Стеглик из 3-й бригады. Вместе со Стандой Валеком они присутствуют при регистрации брака в загсе в качестве свидетелей.

В адрес молодоженов приходит множество поздравлений из других частей. Пепа Стеглик зачитывает некоторые из них. Капитан Элиаш в своем послании сожалеет, что дела службы не позволили ему прибыть на свадьбу, и желает новобрачным от себя лично и от имени своей супруги счастья, здоровья и хороших детей, которые во всем походили бы на папу и маму. В заключение он заверяет Мирека и Маню в своем безмерном уважении.

— Вот это поздравление, скажу я вам! — весело смеется Станда. — За это стоило бы выпить…

— Нет-нет, никаких выпивок не будет, — решительно протестует Маня и, словно оправдываясь, добавляет: — Так командир приказал.

Капитан Пешек приходит на свадьбу по приглашению Мирека. Но ему здесь совсем невесело. Впрочем, после всей этой истории с Жофией вокруг него постепенно образовался какой-то непонятный вакуум, хотя внешне вроде бы ничего не изменилось. О Жофии с ним никто не заговаривал. Только Либор Элиаш однажды посоветовал ему как-нибудь урегулировать это дело. Он согласился, что ехать к ней Пешеку не стоит: чего доброго, пойдут всякие толки, пересуды. Вот если бы Пешек встретился с ней где-нибудь в нейтральном месте и объяснил, что самое разумное в создавшейся ситуации — подождать дальнейшего развития событий. Либор даже готов посодействовать в этом. С женитьбой торопиться, конечно, не стоит, ведь Жофия теперь партия незавидная: если старика осудят, то имущество наверняка конфискуют. А одних личных симпатий для брака недостаточно…

Ольда и сам все чаще приходит к такому выводу. К тому же Жофию он не видел с зимы тридцать девятого и облик ее постепенно стирался в его сознании. Вряд ли она осталась столь же привлекательной, как тогда. И все же… Все же не надо было приходить на эту свадьбу. Вон как странно смотрит на него этот Стеглик, словно подозревает в чем-то.

Пешек поднимается, чтобы уйти.

— Куда это ты? — спрашивает у него Стеглик.

— Знаешь, Пепа, мне пора. Извинись за меня перед Миреком, а я удалюсь по-английски.

— По-английски? Как от Жофии Ставиноговой, что ли?

— Что ты плетешь, Пепичек?

— Ничего особенного. Вот только девчонку жаль. Разве она виновата, что ее отец оказался подлецом?

— Пепик, прошу тебя — не лезь в чужие дела.

— О чем это вы там спорите? — раздается встревоженный голос Валека.

Вокруг спорящих мгновенно собирается толпа.

— Когда я лез в твои дела? — горячится Стеглик. — Что-то не припомню. А обижать Жофию мы тебе не позволим!

— Какую еще Жофию? — удивляется Валек.

— Ту самую, Станда, о которой мы с тобой говорили, — объясняет приятелю Стеглик.

— Ту, которую бросил Пешек? Послушай, Пепа, не связывайся ты с ним…

«Значит, и Валеку уже все известно, — с досадой думает Ольда, — а ведь Либор утверждал, что об этом знают всего несколько человек…»

— Что тебе наговорили обо мне, Станда? — не выдерживает он.

— Только то, что ты поступил не по-мужски, бросив девушку в беде.

— За судьбу Жофии можете не волноваться, пан капитан, — не унимается Стеглик. — Мы берем ее к нам, в 3-ю бригаду. Научится воевать, приобретет какую-нибудь специальность… Ты думаешь, очень ей нужен, да?..

— Оставь его, Пепа. Он знает, что делает. — И Валек бросает в сторону Пешека осуждающий взгляд.

Наконец уговоры Станды оказывают на Стеглика надлежащее воздействие. Он отходит от Пешека, обнимает за плечи Станду и высоким тенором запевает чешскую народную песню о зеленом можжевельнике:

— «Он высокий, как я, перепрыгни через него, моя милая…»

Свадьба продолжается своим чередом. Сияющая от счастья Маня потчует гостей. Такой радостной, как сегодня, ее еще никогда не видели. Мирек держится так, будто ему принадлежит весь мир. Всем хорошо и весело. Об удалившемся отнюдь не по-английски Пешеке никто больше не вспоминает…

К концу июля воины 1-го чехословацкого корпуса начинают свое продвижение на запад, к границам Чехословакии. Теперь всех волнует один вопрос — на каком направлении чехословацкие воины вместе с частями Советской Армии будут прокладывать путь на родину — через Остраву на Прагу или через Карпаты в Словакию…

Осенью 1944 года освобождение Чехословакии стало ближайшей задачей Советской Армии. К этому времени она нанесла поражение фашистским захватчикам на всех направлениях, полностью очистила от них советскую землю и приступила к освобождению стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Продвижение Советской Армии по территории Полыни и Румынии открывало для нее два главных стратегических направления — через Варшаву на Берлин и через Будапешт на Вену — и предопределяло ход будущих операций по освобождению Чехословакии — встречные удары из Польши на юг и из Венгрии на север во избежание штурма неприступных Карпат.