Настало утро, и Хал ушел в горы. Стоит только побродить там, как снова обретаешь мужество. А когда солнце скрылось за вершинами, Хал спустился в долину и встретился возле шахтоуправления с Майком Сикориа и Эдстромом.

Они поздоровались, и Эдстром сообщил, что днем скончалась его жена. В Северной Долине нет гробовщика, но он попросил одну приятельницу, чтобы покойницу отвезла в Педро она. Таким образом, он освободился и может идти к Картрайту. Хал положил руку на плечо старика, но не стал утешать его. Он видел, что Эдстром мужественно переносит горе и готов выполнить своя долг.

— Пошли! — сказал старик, и все трое направились в контору. Пока один из служащих ходил с докладом в кабинет начальника, они стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу, и мяли в руках кепки, как полагается людям «из низов».

Наконец в дверях появился мистер Картрайт — маленький, худощавый человек, преисполненный сознанием своей власти.

— В чем дело? — спросил он.

— Прошу прощения, сэр, — заговорил Эдстром, — мы бы хотели с вами поговорить. Мы пришли к выводу, что нам необходим контролер в весовой.

— Что-о? — Вопрос управляющего прозвучал как выстрел.

— Мы бы хотели иметь контролера в весовой. Молчание длилось несколько секунд, потом Картрайт сказал:

— Пройдите сюда! — Делегаты гуськом вошли в кабинет, и он закрыл дверь. — Ну, что вы придумали?

Эдстром повторил все сначала.

— Чего это вам вдруг втемяшилось?

— Это не вдруг, сэр. Мы считаем, что нам будет лучше.

— По-вашему, вам не записывают полного веса?

— Видите ли, сэр… Кое-кто из шахтеров… В общем, мы считаем, нам бы лучше иметь своего контролера. Мы готовы оплачивать его труд.

— Кого же вы наметили в контролеры?

— Джо Смита — вот этого.

Хал сделал над собой усилие, чтобы выдержать устремленный на него взгляд.

— Ах, вот кого! — промолвил Картрайт и затем прибавил: — Так вы, оказывается, веселились неспроста.

Сейчас Халу было не до веселья, но он в этом не признался. Опять наступила пауза.

— Зачем вам, собственно, выбрасывать свои деньги? — снова заговорил управляющий и начал приводить разные доводы в доказательство полной нелепости их затеи — ничего они, мол, этим путем не выиграют. Нынешняя система действует уже много лет, и никто еще до этих пор не жаловался. Неужели кто-нибудь мог подумать, что такая крупная, солидная фирма, как «ВТК», позволит себе унизиться до того, чтобы обсчитывать шахтеров на несколько тонн угля! Так он красноречиво распространялся еще минут пять.

— Мистер Картрайт, — сказал Эдстром, когда управляющий смолк, — вы знаете, что я всю свою жизнь проработал на шахтах, и почти все время в этом районе. Я отвечаю за свои слова, когда говорю, что на всех шахтах царит общее недовольство. Рабочие считают, что им сплошь и рядом недоплачивают. Вы говорите, что не было жалоб. Но вы же понимаете причину…

— Нет, не понимаю. Какая причина?

— Что ж, — деликатно сказал Эдстром, — быть может, вы не догадываетесь, но так или иначе, мы решили поставить своего контролера.

Ясно было, что управляющий захвачен врасплох и не успел еще обдумать свою линию поведения.

— Я думаю, вы сами понимаете, — сказал он, наконец, — насколько неприятно нам, администрации, слышать, что наши рабочие подозревают нас в обмане.

— Мы не говорим, что Компании что-нибудь известно об этом, мистер Картрайт. Возможно, кое-кто тайком наживается за наш счет, и ни вы лично, ни Компания об этом не знаете. Контролер от рабочих нужен, чтобы оградить и наши интересы и ваши.

— Благодарю, — сухо бросил управляющий, и по тону его чувствовалось, что он с трудом сдерживается. — Хорошо. Раз уж вы уперлись в одно, говорить нам больше не о чем. О моем решении вы будете оповещены.

Это означало, что аудиенция кончена. Майк Сикориа покорно шагнул к дверям. Но Эдстром был из тех муравьев, которые не поворачивают назад. Увидев это, Майк поспешно вернулся «в строй», словно надеясь, что его слабость останется незамеченной.

— Вы нас извините, мистер Картрайт, — сказал Эдстром, — но нам нужно получить ваш ответ сейчас же, чтобы уже с утра контролер мог приступить к работе.

— К чему такая спешка?

— Нет никаких оснований откладывать, сэр. Мы выбрали человека, и мы готовы платить ему.

— Кто именно из рабочих готов платить ему? Не вы ли двое?

— Я не уполномочен называть имена остальных, сэр.

— Ого! Оказывается, тайное общество!

— Отчасти да, сэр.

— Сильно сказано! — зловещим тоном сказал управляющий. — И вас нисколько не беспокоит, что об этом скажет Компания?

— Мистер Картрайт, мы не понимаем, почему Компания может возражать. Нам надо просто договориться с вами, как это осуществить.

— Для вас это просто, а для меня нет! — резко возразил управляющий, но тотчас снова взял себя в руки: — Поймите, Компания ни в коем случае не станет препятствовать рабочим, если они желают проверять цифры своей выработки. Компания всегда стремится к справедливости. Но такое дело нельзя провести в одну минуту. Вы будете оповещены о моем решении…

Это был еще один намек, что разговор окончен, и снова Майк двинулся к дверям, а за ним уже и Эдстром. Но на сей раз третий муравей бросился в ров.

— Все-таки скажите точнее, мистер Картрайт, когда контролер сможет приступить к работе? — спросил Хал.

Управляющий метнул на него сердитый взгляд. Ему понадобилось огромное усилие воли, чтобы сдержать свой гнев.

— Я сейчас не могу ответить на этот вопрос. Я дам вам знать, когда сочту это для себя удобным. Все. До свидания.

С этими словами Картрайт распахнул перед ними дверь, и его жест был равносилен приказу. Но Хал не отступил.

— Мистер Картрайт, — сказал он, — ведь, кажется, нет закона, который запрещал бы рабочим иметь своего контролера, правда?

По взгляду управляющего было ясно, что он отлично знает текст закона. Хал принял этот взгляд за ответ и продолжал:

— Меня выдвинула группа рабочих на пост контролера, и эта группа должным образом оповестила администрацию. Следовательно, мистер Картрайт, отныне я — контролер, и мне только остается приступить к выполнению своих обязанностей.

Не дожидаясь ответа управляющего. Хал направился к двери, сопровождаемый двумя другими делегатами, которые выглядели сейчас довольно растерянно.

Накануне на собрании решили в целях пропаганды всячески распространять весть о том, что рабочие требуют своего контролера. Поэтому, когда трое делегатов вышли из конторы, на улице их окружила целая толпа. Рабочие забросали их вопросами; и каждый, кому удавалось поговорить с ними, мгновенно становился центром группы людей, жаждавших информации. Хал выбрался из толпы и пошел к себе в пансион. Поужинав, он отправился бродить по поселку и везде рассказывал людям о решении поставить контролера в весовой, не забывая каждый раз подчеркнуть, что это — законное право шахтеров. В этом походе Хала все время сопровождали с одной стороны — Майк, а с другой — Эдстром, так как Том Олсен приказал ни на минуту не покидать его. Очевидно, начальство отдало такое же распоряжение, ибо, когда Хал вышел из дому, в первых рядах толпы оказался Джек Предович, продавец из магазина. Он следовал за Халом по пятам, куда бы тот ни шел, и несомненно брал на заметку всех, кто с ним разговаривал.

Стали думать, где провести ночь. Старый Майк волновался, видя в действиях шпиона признак того, что на них готовится ночное нападение из-за угла. Он рассказывал об ужасных происшествиях подобного рода. Ведь для Компании проще простого именно так покончить с этим вопросом! Уже потом состряпают какую-нибудь басню; и народ поверит, что эти трое были убиты в пьяной драке, вернее всего из-за женщины. Последний вариант особенно смущал Хала: он думал о своих домашних. Нет, он не должен сегодня ночевать в поселке! Но, с другой стороны, он не может покинуть территорию Северной Долины, ибо если он выйдет за ворота, то рискует, что его не впустят обратно.