ты со мной.
— Жек, ты… — договорить ему не позволил глубокий поцелуй, жадный, остервенелый, вышибающий из головы посторонние мысли.
Навалившись на девушку, старшеклассник почувствовал что-то твёрдое, упирающееся ему в бедро.
Отстранившись, он недоумённо взглянул вниз, на оттопыренный карман спортивных штанов.
Евгения, вытащив тюбик со смазкой и глянцевый квадратик, невозмутимо растянула губы в улыбке:
— Я знаю, о чём ты думал в прошлый раз.
— Это же… — Олег сглотнул.
— Расслабься, — Копейкина положила прихваченное из ванной добро на пол возле себя и снова
притянула любовника, целуя и нетерпеливо ёрзая под ним.
Смирнов отвечал с откровенным желанием. Женю нельзя было не хотеть, попробовав раз.
Приподнявшись, он стянул с неё футболку и с жадностью припал к маленькой груди с призывно
торчащими сосками, поочерёдно покусывая их. Это тело не нужно было ласкать и нежить, его
следовало терзать и грубостью доводить до исступления.
Девушка застонала, выгибаясь навстречу любовнику. Домашние штаны мешали, и Олег, отстранившись, стянул их, отбросив к своим вещам. Перевернув Евгению на живот, он оставил
глубокий укус между торчащих лопаток и языком провёл по позвоночнику вниз, к привлекательным
ямкам на пояснице. Его руки тискали ягодицы, мяли их, оставляя красные следы от пальцев, сдвигали тонкую ткань чёрных трусов, забираясь под неё.
Копейкина шипела, кусала припухшие губы, скребла ногтями по полу, то и дело оглядываясь через
плечо.
Бельё, прихваченное ловкими пальцами, спустилось по стройным, но не длинным ногам, оставшись
валяться в стороне тряпкой. Смирнов оставил несколько поцелуев-укусов на гладких ягодицах и
подтянулся наверх, упираясь ладонями в пол. Его вновь возбуждённый член ткнулся аккурат между
бледных половинок.
Олег не хотел снова сделать что-то не так, поэтому не торопился. Отодвинувшись и нашарив рукой
смазку, он открыл тюбик и выдавил немного лубриканта на копчик, позволяя ему стечь по
промежности. Разорвав глянцевую упаковку, парень натянул на ствол презерватив и плотно
прижался к любовнице, тяжело дыша в вихрастый затылок.
— Давай, — Женя закусила ребро ладони, предчувствуя болезненное проникновение. О боли
подобного рода ей было известно если не всё, то, пожалуй, очень многое. Тем не менее она не
требовала от старшеклассника тщательной подготовки, прекрасно понимая, что лучше немного
потерпеть, чем мучиться от неумелых попыток растянуть её. Так и желание отбить можно. К тому же
ей нравилась эта боль, сначала режущая, а потом тупая и вовсе исчезающая со временем.
Она замычала, ощутив, как сфинктер под давлением головки раскрывается и мышцы сжимаются, не
желая впускать инородное тело.
— Блядь! — Смирнов сдавленно охнул. Он входил медленно, сдерживая свои порывы и
успокаивающе целуя худые острые плечи Копейкиной, застывшей под ним.
Она первой пришла в себя и двинулась навстречу, насаживаясь разом до конца. Может, кто-то
другой на её месте орал бы матом и выл в голос от боли, но только не Евгения, умеющая находить
удовольствие в такие моменты. Её тело пылало, жаждало действий, движения, и она, заведя руку
назад, погладила Олега по бедру, поощряя и прося продолжения.
Неуверенные толчки, становящиеся с каждым разом всё напористее и резче, доводили Женю до
громких стонов и вскриков. Она выгибалась и оттопыривала задницу, откровенно подставляясь под
удары крепких бёдер любовника. Пошлые хлюпающие звуки и шлепки мошонки о ягодицы
сливались со стонами, раздирая тишину.
Старшеклассник задыхался, вытянувшись над телом девушки и упираясь ладонями в пол по обе
стороны от её головы. Острые крылья лопаток сводились, а прогиб поясницы становился всё глубже
— эта картина вызывала восхищение.
— Жека, ты потрясающая! — горячее дыхание обожгло кожу в районе шейных позвонков, и
Копейкина обернулась, слепо ища чужие губы. Поцелуй получился смазанным, коротким и мокрым.
Смирнов увеличивал амплитуду движений, делая фрикции более размашистыми и сильными.
Врезаясь в тело Жени, он чувствовал скорую разрядку и, закусив губу, толкался до упора, распирая
стенки прямой кишки налитым членом. Девушка сжималась, сдавливая в себе пульсирующий орган.
Всего пара глубоких проникновений, и Олег со стоном кончил, едва удержавшись на руках, чтобы не
придавить любовницу. Его дыхание сбилось, и он, вздрагивая, повалился на бок, выскользнув из
распластанного на полу тела.
Перевернувшись на спину, Копейкина согнула ноги в коленях, широко расставив их, и без стеснения
начала ласкать себя рукой, приоткрыв рот и скользя по губам кончиком языка.
— Чёрт! — старшеклассник не мог отвести от неё взгляда. Особенно его восхитило её лицо, по
которому пробежала короткая судорога, когда она кончала от собственных пальцев.
Определённо, о такой любовнице можно только мечтать.
— Повторим? — Женя ухмыльнулась.
— Вся ночь впереди, — и именно на этих словах в замочной скважине повернулся ключ.
Глава 32
— Твою мать! — рванувшись за футболкой, Женя поскользнулась на брошенном Олегом в спешке
использованном презервативе и растянулась на полу, громко брякнув костями. Смирнов, торопливо
натягивающий джинсы, замер, глядя на любовницу, и, не сдержавшись, разразился гомерическим
смехом.
На шум в комнату вломился Павел и застыл, тараща глаза на голую коллегу, раскорячившуюся в
позе морской звезды-инвалида. Обретя дар речи, он с трудом выдавил из себя:
— Что случилось?
Старшеклассник продолжал ржать, помогая матерящейся девушке принять вертикальное
положение. Закрыв её собой от ошалелого взгляда Крюкова, он махнул рукой, жестом показывая, что
блондину лучше скрыться, что тот и сделал, плотно закрыв за собой дверь.
— Ты как? — отсмеявшись, парень нагнулся и, подняв с пола скомканную футболку, протянул
Евгении.
— Я уже говорила, что ты мудак? — Женя тёрла ладонью отбитую задницу, которой для полного
счастья как раз и не хватало страстного поцелуя в самые дёсны с твёрдой поверхностью.
— Прости.
— Нет, я понимаю, что ты вряд ли имел опыт побегов от разъярённых рогоносцев, но додуматься
швырнуть незавязанный презик на пол — это сильно. Это, бля, гениально!
— Жек, растерялся, ну, — Олег улыбнулся, обнимая любовницу. — Я тебе массаж сделаю, обещаю.
— Я трахну тебя вибратором, а потом звездану по заднице лопатой и посмотрю, устроит ли тебя
массаж, как компенсация за вытерпленное.
— Я начинаю тебя бояться, — Смирнов отошёл, наблюдая за тем, как его любовница одевается, шипя под нос проклятия.
— Правильно делаешь.
— Как отмазываться будем?
— Ты пошутил, да? Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что здесь происходило, а Пашка
на ум не жалуется.
— Чёрт с ним. Мы не обязаны оправдываться.
— О, вот это ты и скажешь Крюкову. Удачи, — Копейкина хмыкнула. — Резинку выбрось, — она
растрепала пальцами и без того взъерошенные рыже-красные волосы. — Пошли сдаваться.
___
Киса молча наблюдала за метаниями своего парня, меряющего шагами кухню. Блондин то и дело
оглядывался в сторону коридора и качал головой. Нет, показаться ему не могло, и он видел именно
то, что видел. В голове не укладывалось, как могла его сумасшедшая подчинённая додуматься
соблазнить несовершеннолетнего сына своего друга. Хотя это ведь Женя…
Ира закусила губу и отвернулась к окну, когда в кухню вошёл Олег, сверкая голым торсом.
Старшеклассник выбросил в мусорное ведро под раковиной злосчастный презерватив и сел напротив
девушки, подперев сцепленными в замок ладонями подбородок:
— Привет.
— Привет, — Финогенова кивнула.
— Как это понимать? — Павел нахмурился.
— И тебе ещё раз привет.
