Официант. Идет следом. (На стекле через оставшуюся от­крытой дверь мы. видим фигуру приближающегося госпо­дина Кёртнера.) Вы примете его?

Танцовщица. Да.

Он входит и целует ей руку.

Голос священника за кадром. А вы, Ида Бранд, соглас­ны ли взять в мужья Йозефа Кёртнера?

Церковь. Новобрачные в момент произнесения ритуального «да». Ида Бранд – в белом подвенечном платье, с флердоранжем.

Ида Бранд (твердым голосом). Да.

Позади них сидят три-четыре человека. Все остальные скамьи в церкви пусты.

Голос за кадром госпожи Кёртнер. Он женился на мне потому, что я была девкой. Это был его порок. В первое время нашей связи я его обманывала. Он это обожал. (Кадр исчезает; Фрейд и госпожа Кёртнер сидят рядом. Она говорит, опу­стив глаза. Фрейд слушает, глядя на нее.) Когда он сказал. что женится на мне, я полюбила его, я дала себе клятву быть ему верной. Мне опротивела моя жизнь: я хотела стать его истинной женой. Честной. Чистой. Я нуждалась в уважении людей.

В салоне, который мы уже видели, господин Кёртнер читает газету.

Появляется госпожа Кёртнер: нельзя узнать бывшую проститутку в этой жеманной и суровой женщине с гладко причесанными волосами, без следа пудры на лице, строго одетой (темное платье, кружевные жабо и манжеты).

(Звук шагов госпожи Кёртнер.)

Он слышит шаги, поднимает голову и откладывает газету. На его лице написано разочарование.

Господин Кёртнер. Ида! (Он встает и окидывает ее взглядом с головы до ног.) Что все это значит?

Ида. Как что? Это мой наряд. Уж не хочешь ли ты случайно, чтобы госпожа Кёртнер расхаживала в костюме Леды? Твои дру­зья не приняли бы меня.

Господин Кёртнер (смотрит на нее с глубокой неловкостью). Во всяком случае…

Ида Кертнер (вздрагивает черты ее лица цепенеют). Что?

Господин Кёртнер (меняя ход разговора). В жены я взял Леду.

Она подходит к зеркалу и вглядывается в него. Но в нем она видит образ Леды с ее растерянным, исполненным горечи лицом.

Госпожа Кёртнер твердым взглядом всматривается в этот образ своего прошлого. Изображение исчезает. Остается нынешнее отражение Иды Кёртнер, еще очень молодой, но постепенно ожесточающейся.

Мы видим, как черты ее лица ужесточаются на наших глазах, пока она рассказывает.

Голос за кадром госпожи Кёртнер. Они никогда меня не принимали. Никогда не приходили к нам в дом. Говоря обо мне, называли меня «эта женщина». Это были лучшие друзья Йозефа. (Ида Кёртнер, отвернувшись от зеркала, подходит кокну. Высунувшись из окна, она видит отъезжающую коляску, в которой сидят Сесили и Иозеф Кёртнер.) Он был трус! Ездил к ним без меня. Когда дочери исполнилось пять лет, он стал таскать ее с собой.

Кадр исчезает. Госпожа Кёртаер разговаривает с Фрейдом в комнате Сесили.

Госпожа Кёртнер. Тогда я взялась наводить чистоту. Наве­ла в доме порядок. Я ненавидела пятна и пыль. Иногда я сама вытирала пыль или натирала пол. Необходимо было, чтобы все сверкало. Все!

Фрейд (скорее утвердительно, чем вопросительно). А ваш муж вас обманывал.

Госпожа Кёртнер.Со всеми проститутками Граца. Летом, в Вене, он спал с гувернанткой Сесили. Моя дочь знала об этом, а я нет. Все были в сговоре против меня. Сесили меня не любила.

Фрейд. Почему?

После этого вопроса сцена меняется; мы видим Сесили лет двенадцати, которая с глубокой злостью смотрит на мать, высокую, в темном, фигуру.

Голос за кадром госпожи Кёртнер. Не знаю. Наверное, я была слишком строгой. Мне нечасто приходилось улыбаться. Гувернантка была хорошенькой, мой муж – очаровательным, слабым и легкомысленным. Сесили встала на его сторону. Женщина и маленькая деточка стоят лицом к лицу. В конце концов Сесили опускает глаза Мы замечаем, что она нервными движениями рвет цветок (ломает стебель, обрывает лепестки). Сцена происходит летом, в саду виллы. Ида Кёртнер смотрит на дочь без всякой нежности.

Ида Кёртнер (спокойным, но ледяным тоном). Не порти цветы, Сесили.

Ее голос заставляет Сесили вздрогнуть и дает ей смелость начать разго­вор.

Сесили. Это ты прогнала фрейлейн?

Ида Кёртнер. Я ее уволила, да.

Сесили (побледнев от ярости, швыряет цветок, который держала в руках). Почему?

Госпожа Кёртнер (смотрит на нее без эмоций). Подними цветок, Сесили. Я не люблю беспорядка. И брось его за теплицей. (Сесили, не шевелясь, смотрит на нее.) Ты слышала?

Сесили наклоняется и поднимает цветок.

Сесили. Почему ты ее выгнала?

Госпожа Кёртнер. Это мое дело, Сесили.

Сесили (обезумев от ярости). Я знаю ее уже пять лет, не расстаюсь с ней даже ночью, а ты увольняешь ее, не сказав мне ни слова, а когда я тебя спрашиваю почему, говоришь, что это твое дела. Но ведь я люблю ее!

Госпожа Кёртнер. Именно поэтому. (Почти злобно смо­трит на дочь.) Я нанимаю и увольняю гувернанток: такова моя роль. Ты не должна их любить или ненавидеть. Ты должна их слушаться. Вот и все. Ты еще ребенок, Сесили. Эта девушка недо­статочно серьезна, чтобы тебя воспитывать.

Наставление матери возмущает маленькую девочку, глаза ее сверкают, она краснеет, нервно теребя локоны.

Сесили медлит с ответом. Она опускает глаза и, строя гримасы, ерошит свои локоны.

Сесили (с серьезным видом, но очень лукаво, словно одо­бряет мать). Ну да, гувернантка должна быть серьезной. (Она робкая, но решительная, переминается с ноги на ногу, чувствуя, что сейчас натворит нечто непоправимое.) Для матери это необязательно.

Кажется, что эта слова больше раздражают, чем удивляют мать.

Госпожа Кёртнер (неизменно спокойным тоном). Что ты этим хочешь сказать?

Сесили по-прежнему переминается с ноги на ногу. Но она уже сожгла свои корабли. Она поднимает голову и говорит с обворожительной улыб­кой.

Сесили. Когда папа женился на тебе, ты танцевала голой перед мужчинами.

Госпожа Кёртнер едва сдерживается, чтобы не дать Сесили пощечину. Но она подходит к ней и берет ее за плечи.

Госпожа Кёртнер. Это тебе рассказала фрейлейн? (Сесили не отвечает.) Твой отец нашептал ей об этом ночью.

Сесили неожиданно охватывает ужас от того, что она сказала.

Госпожа Кёртнер. Бедная Сесили! Магда тебе не солгала. Твой отец брал тебя вместо меня к своим друзьям, а когда меня не было дома, ты разыгрывала хозяйку. Но это не мешает тому, что ты – дочь шлюхи, дитя мое. Ты хотела уязвить меня, но я тебя жалею. Сама убедишься, что это дурное начало в жизни.

Сесили, которая с ужасом выслушала ее, резко вырывается и убегает. Она выронила из рук разорванный цветок.

Мгновение госпожа Кёртнер стоит неподвижно, глядя прямо перед собой, потом замечает разорванный цветок, поднимает его и относит за теплицу, на кучу отбросов.

Голос за кадром госпожи Кёртнер, обращающей­ся к Фрейду. Вот и все. Магда Шнейдер уехала, а мы стали жить-поживать.

В комнате Сесили. Госпожа Кёртнер, столь же суровая и непреклонная, по-прежнему здесь.

Фрейд. А потом вы говорили с Сесили об этой истории?

Госпожа Кёртнер. Никогда.

Фрейд. Вы затаили на нее злобу за…

Госпожа Кёртнер (пожимая плечами). Полноте!

Фрейд. И все-таки вы ее любите?

Госпожа Кёртнер (нерешительно). Я могла бы ее любить.

Долгая пауза. Смотрящий на Сесили Фрейд поворачивается к госпоже Кёртнер: выражение ее лица не изменилось, но по щекам текут слезы.

Она плачет молча, без всхлипываний.

Госпожа Кёртнер (встает). Вы намерены дежурить у ее постели всю ночь?