Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Шум револьверных выстрелов привлёк внимание соседей. В номер постучалась фрау Нейкирх.

— Что у вас здесь случилось, господин Марамбалль?

Если бы не похищенное дело, Марамбалль охотно пригласил бы свидетелей и попросил бы их остаться до проявления сцены покушения на его жизнь. Но теперь Марамбалль счёл более безопасным не поднимать шума и не привлекать к себе общественного внимания. Решающим, однако, было даже не это, а боязнь показаться перед свидетелями смешным трусом, прячущимся под стол. Когда Марамбалль представил себе картину проявления этого позорного отступления, то твёрдо решил скрыть истинный смысл происшествия.

— Ничего особенного, фрау Нейкирх, не случилось, — ответил он. — Ко мне заходил приятель, я показывал ему свой револьвер и, разряжая, нечаянно сделал два выстрела.

— Теперь надо быть очень осторожным с подобными вещами, — наставительно сказала фрау Нейкирх. — И я очень просила бы вас не делать этого больше в моём доме.

— О, не беспокойтесь, фрау Нейкирх, это были последние патроны.

13. ЧЁРНАЯ ПОЛУМАСКА

Несмотря на светопреставление, свадьбу барона Блиттерсдорфа и Вильгельмины Леер отпраздновали очень торжественно.

Но это торжество было испорчено странным и крайне неприятным для жениха происшествием.

Молодые вернулись домой из-под венца, и к ним начали подходить с поздравлениями, и вдруг все услышали, как невеста вскрикнула и в толпе гостей произошло замешательство.

Когда этот момент проявился, присутствовавшие были изумлены неслыханной наглостью: какой-то молодой человек, в чёрной полумаске, подошёл к невесте и, довольно бесцеремонно обняв её, крепко поцеловал в губы. Потом он разыскал руку жениха и вложил в неё какой-то пакет. Сделав широкий жест, неизвестный удалился.

Жених, увидя вместе со всеми эту сцену, был гак взбешён, что забыл обо всём на свете и бросился на призрак, сбив с ног стоявшего на этом месте старичка-советника. Проявилась и эта картина, заставившая многих гостей невольно улыбнуться, несмотря на всю их выдержанность. Все делали вид, что они ничего не видели; гостей попросили за стол, и торжество пошло своим чередом. Слышались поздравления, но они звучали, как насмешка; пили тосты, принуждённо смеялись вслух и искренне — в салфетку. Лейтенант, не забывая о проявлении, вынужденно улыбался и старался казаться непринуждённым, но не мог согнать со своего лба тяжёлых морщин, а углы его рта судорожно подёргивались.

— Не правда ли, он похож на покойника, присутствующего на своих похоронах? — шептали злые языки, указывая на растерянное, но широко улыбающееся лицо лейтенанта.

Всех интересовал пакет, полученный женихом от неизвестного, и больше всех — самого лейтенанта. Его нетерпение было так велико, что по окончании обеда он прошёл в зимний сад и, разорвав пакет, вынул содержимое, посмотрел, поднеся к самым глазам, и вдруг быстро спрягал.

— Что содержится в пакете, который вы получили от неизвестного? — услышал лейтенант голос Леера. Лейтенант вздрогнул от неожиданности.

— В пакете? Ничего. Пустяки. Шалость, — ответил он умышленно громко, чтобы его слышали. — Представьте, это была шутка моего брата. Не совсем удачная шутка, надо сознаться, но он всегда отличался легкомыслием и эксцентричностью.

— Ваш брат? Я ничего не слышал о том, что у вас есть брат, — удивлённо сказал Леер. — И почему же ваш брат не снял маски и не остался?…

Леер почувствовал, как лейтенант пожал ему руку. Леер понял этот жест и замолчал.

— Мой брат путешествовал в Африке и только что вернулся. Завтра он, вероятно, сделает нам визит…

Легенда о брате распространилась между гостями, но ей плохо верили.

14. КОНЕЦ «СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЯ»

Марамбалль проснулся, открыл глаза и невольно прищурился от непривычного яркого света. Повернув голову к окну, Марамбалль увидел между двумя высокими домами полосу голубого неба.

Он быстро вскочил с кровати и замахал руками. Марамбалль видел руки в момент их движения! Схватив кресло, он поставил его на середину комнаты. И он видел его там, куда перенёс. В мире больше не было двойников и призраков! Световые отображения вещей слились с самими вещами. Сомнения не могло быть: свет приобрёл свою обычную скорость. Может быть, она была ещё несколько и меньше трёхсот тысяч километров в секунду, но это могло интересовать только астрономов. Для практической жизни, в пределах земных явлений, разница в какие-нибудь четыре километра, даже в несколько десятков километров была совершенно неощутима.

Марамбалля охватила безумная радость, как будто он вернулся из мрачной страны теней на родную землю, — в сияющий мир реальных вещей, голубого неба, зелёных деревьев.

Он весело запел, закружился но комнате. И эту радостную песнь возвращения к жизни подхватили жильцы его дома, уличные прохожие, весь город, весь мир. Отовсюду слышались возбуждённые, весёлые голоса. Как будто мир проснулся после долгой и тяжкой болезни, сопровождаемой бредовыми кошмарами, и вдруг почувствовал себя здоровым и бодрым. Люди пели, смеялись, поздравляли друг друга. Шофёры и вагоновожатые, не ожидая официального разрешения, пускали машины и трамваи на полный ход. Ревели сирены, трещали звонки, разноголосый шум и гам до краёв наполнил город, который забурлил, как закипевший котёл.

— Великолепно! Изумительно! Прелестно! — кричал Марамбалль, не опасаясь, что его сочтут безумным. Он без всякой осторожности уселся в кресло и постучал по ручке кулаком.

— Это вещь, а не призрак! Царство призраков окончилось!

Да, царство призраков окончилось, и в ту же минуту произошла переоценка всех ценностей. Хитроумные политические комбинации и международные соглашения — явные и тайные — вновь приобрели ценность, смысл и интерес.

Марамбалль тотчас вспомнил о деле номер 174, которое ещё покоилось под матрацем Лайля.

«Теперь папку будет, пожалуй, труднее извлечь незаметно, — подумал Марамбалль. — Но как-нибудь я всё же раздобуду её. Однако надо торопиться. Теперь папка может быть легко обнаружена. Довольно будет Лайлю или служанке случайно отвернуть угол матраца, как они тотчас увидят папку».

Марамбалль быстро оделся и пошёл к Лайлю.

Англичанин встретил его с обычным спокойствием. Даже конец «светопреставления» не оживил его. Он, как всегда, сосредоточенно сосал свою трубку, внимательно разглядывая гостя сквозь клубы дыма. Марамбаллю показалось, что на этот раз Лайль только несколько больше прищуривал свои бесцветные глаза, — как будто он чуть-чуть насмешливо улыбался одними глазами.

Эта едва уловимая улыбка несколько обеспокоила Марамбалля, но Лайль заговорил, и Марамбалль, слушая его слова, успокоился и начал улыбаться сам.

— Вы слышали, конечно, историю, которая произошла на свадьбе барона Блиттерсдорфа и Вильгельмины Леер?

«Так вот что вызвало тень улыбки на этом каменном лице», — подумал Марамбалль и простодушно ответил:

— Нет, не слышал.

Лайль посмотрел на него недоверчиво, но подробно рассказал о неизвестном в полумаске, поцеловавшем Вильгельмину.

— Таким образом, ваш соперник кем-то отомщён, — закончил Лайль рассказ. — Признайтесь, этот инкогнито в полумаске были вы?

Марамбалль сделал удивлённое лицо, не выдержал и беззаботно рассмеялся.

— От вас ничего не скроешь!

— И лейтенант, конечно, знает, что это были вы?

— Разумеется.

— Но ведь он теперь убьёт вас. После такой шутки вам не безопасно оставаться в Берлине.

— Нет, он не убьёт меня. Он принуждён будет проглотить это оскорбление, — ответил Марамбалль.

— Лейтенант как будто не принадлежит к людям, которые способны молча перенести такое оскорбление.

— Он и не перенёс. Вы знаете, что лейтенант двумя выстрелами в голову уложил меня наповал. Но, к его несчастью, он убил только «Марамбалля-второго» — мой призрак. В этом он мог вполне убедиться, видя, как сладко поцеловал живой Марамбалль-первый его молодую жену.

141
{"b":"242251","o":1}