— Они всего лишь теоретические, — ответил я. — Нужно понять одно: эти гипотезы имеют практическое значение, они не истины.

Так что в отношении всего, что ты знаешь, необходимо выяснить, является ли это предположением, полезным в жизни, или истиной, которую ты познал и прочувствовал на собственном опыте. Если это предположение, отложи его в сторону — и ты почувствуешь такое облегчение! Все эти гипотезы, все заимствованные знания, которые скопились и которые ты несешь на себе, — ты тащишь непомерный груз, который сломил тебя; отставь его в сторону.

Будь невежественным, прими это «Я невежествен». И с этого места ты можешь начать свой поиск. На каждого ребенка навешивают груз. Я надеюсь, что когда-нибудь будет не так. В действительности в этом нет необходимости, потому что, преподавая эвклидову геометрию, можно просто дать понять, что это не истина, а всего лишь гипотеза. Она помогает изучать треугольники, окружности и прочее. Но помни, что основа всего этого — гипотеза и все строение гипотетическое.

Точно так же гипотетическим является и твой Бог, вся пирамида теологии основывается всего лишь на гипотезе. Если ты начнешь вглядываться в суть вещей, на это не потребуется большого ума — необходима всего лишь невинность, чтобы видеть.

Тот директор вызвал меня в свой кабинет и сказал:

— Больше не приходи на мои занятия. Теперь мне будет сложно иметь дело со студентами. Они увидели мое невежество, а до сих пор я пользовался авторитетом. Ты разрушил это.

Но в каком-то смысле он был искренним человеком.

Он сказал:

— Я понимаю тебя, но не проделывай того же с другими преподавателями, они могут тебя не понять. И теперь мне ясно, почему столько жалоб поступает в твой адрес, почему тебя обвиняют в том, что ты причиняешь неудобства. Но это не было неудобством. Ты открыл мне глаза; я никогда не смогу быть прежним. Но что меня больше всего озадачивает, так это то, что я никогда не задумывался об этом, я просто это принял.

И именно это я хочу, чтобы ты взял на заметку. До сегодняшнего момента ты все просто принимал; ты принял все, что тебе говорили. Тебе нужно начать задавать вопросы и сомневаться. Не бойся авторитетов — их не существует. Ни Кришна, ни Христос, ни Мухаммад — никто не является авторитетом. Если они и авторитеты, то только для самих себя, не для тебя.

Если когда-нибудь в один прекрасный день ты познаешь истину своего подлинного лица, ты станешь авторитетом только для самого себя. И тогда ты также не будешь являться авторитетом для кого бы то ни было. Никто не может быть авторитетом для кого-то еще. Сама идея авторитета должна исчезнуть из мира. Да, люди могут делиться своим опытом, но это не будет авторитетом.

Я не хочу ничего в тебя насаждать — ни единого слова, ни единой концепции. Все мое усилие состоит в том, чтобы сделать тебя бдительным и избегающим любых авторитетов. И в момент, когда ты почувствуешь, что на тебя навешивают какой-то авторитет, вышвырни его. Покончи со всем, что было тебе дано, что было в тебя внедрено, — и истинное лицо начнет проявляться. Ты не знаешь и даже не можешь себе представить, каково твое истинное лицо, твое истинное существо. Ты узнаешь его только тогда, когда увидишь, когда столкнешься с самим собой лицом к лицу, когда не будет никаких помех и ты останешься в полнейшем одиночестве.

В этом одиночестве расцвели все те, кто когда-либо расцветал.

И их не так и много. Только время от времени... Это странная трагедия, что рождаются миллионы людей — и лишь изредка человек расцветает. Потому я говорю, что нет никакого садовника, никакого Бога, присматривающего за тобой и заботящегося о тебе, — иначе расцветали бы миллионы деревьев, но расцветает только одно... Приходит весна, и зацветает только одно дерево; миллионы деревьев остаются бесплодными. Что за садовник смотрит за садом?

Это достаточное доказательство того, что садовника нет, Бога нет; но это не означает, что ты должен становиться пессимистом. На самом деле это дает тебе новое измерение: ты должен сам стать садовником. Хорошо, что Бога нет, потому что ты сам можешь стать собственным садовником. Но тогда вся ответственность — на тебе, ты не можешь никого обвинять. Я забираю у тебя Бога, чтобы ты перестал обвинять этого бедного старика. Его обвинили уже достаточно: он создал мир, он создал то, он создал это. Я отвожу от него все эти обвинения — его не существует.

Ты создал его, просто чтобы переложить на него ответственность. Забери ее обратно.

Прими свое одиночество. Прими свое невежество.

Возьми на себя ответственность — и ты увидишь, что случится чудо.

В один прекрасный день ты увидишь себя в совершенно новом свете, в каком никогда не видел ранее. В этот день ты по-настоящему родишься. До этого был всего лишь процесс подготовки к рождению.

Существуют причины, почему люди были уведены от своей сути. И первая — в том, что ты не знаешь, что есть твоя суть. Вторая — есть люди, которые спешат впечатать в тебя некоторые собственные идеи, ведь, как только идея внедрена, психологически ты порабощен.

Христианин не способен найти истину, индуист не способен найти истину, потому что и христианство, и индуизм — это тюрьмы; одни обременены Кораном, другие обременены Торой.

Поэтому вопрос не в том, что нужно отбросить. Вот почему и иудей, и христианин, и индуист, и парси, и сикх... Любой найдет в том, что я говорю, что-то относящееся к нему, ибо это подходит каждому.

Не имеет значения, обременен ты Библией или Кораном. Я не заинтересован в том, чтобы ты отбрасывал Библию; я заинтересован в том, чтобы ты отбросил любой вид мусора, который ты несешь. И я называю это мусором, потому что это дано тебе другими, оно не твое.

Запомни: только то, что ты пережил на опыте, является твоим.

Ты знаешь только то, что знаешь. Пусть оно не так велико, не беспокойся; семена всегда маленького размера, но они несут в себе потенциал. Это не вещь; это существо, готовое прорваться наружу, — необходима только возможность.

И именно в этом, по моему мнению, заключается функция мастера: создать возможность. Не дать знания, дисциплину, доктрину или догму, но создать возможность, при которой все эти вещи постепенно, понемногу исчезнут. Они не держатся за тебя, это ты прочно ухватился за них.

Поэтому когда я говорю, что они исчезнут, я имею в виду, что ты медленно, медленно разожмешь свой кулак. Конечно, это потребует времени, потому что ты так долго считал, что держишься за что-то ценное, — но даже если ты понимаешь меня, снова и снова будет приходить мысль, что, возможно, если ты отбросишь их, ты потеряешь нечто ценное. Но в этом нет ничего ценного. Вот критерий: ценным является только то, что ты познал, — это ты никогда не сможешь потерять. То, что можно потерять, за что тебе приходится цепляться, не является ценным — ведь оно может быть утрачено. Это указывает на то, что это не твой опыт.

Нужно принять тот факт, что общество будет продолжать делать то, что оно всегда делало, но мы можем отыскать разумных людей и вытащить их из общества. Именно это я подразумеваю под саннъясой.

Люди не понимают этого, так как считают, что я пытаюсь создать некую религию, создавая определенную атмосферу медитации и индивидуальности. Нет, я не создаю никакой религии. Это абсолютно безрелигиозная религия.

Я создаю эту атмосферу только для того, чтобы вы начали отдаляться от толпы, чтобы толпа вытолкнула вас из себя и не позволяла больше войти обратно. Иначе вы захотите быть внутри. Кто хочет находиться снаружи толпы? Ведь в толпе так тепло, так комфортно.

Я даю тебе это всего лишь как стратегию, как средство для того, чтобы люди начали тебя избегать, — куда бы ты ни пошел, они будут поворачивать обратно. Это единственный способ спасти тебя; ты не должен смешиваться с толпой. В противном случае для меня и моих санньясинов было бы гораздо проще, если бы мы не были столь отличны от других. Вокруг меня быстро собралось бы намного больше людей. Но я не заинтересован в большом количестве людей, я не политик, не Папа — что мне делать с толпами людей?