Они дали прекрасные объяснения и замаскировали всю эту зловонную реальность, которая скрывается за цветами, и теперь ты ощущаешь аромат цветов и полностью забыл о воняющей реке, невидимым потоком текущей прямо у тебя под ногами. Вышвырни эти цветы — и тебе сразу станет ясно, почему человечество так страдает.

Но происходит нечто новое, о чем я уже говорил ранее, — из всего человечества один процент людей подошел к точке, где они способны стать осознанными, бдительными. И по мере увеличения осознанности этот один процент, видя, как весь мир уже живет в аду, задает вопрос: «О каком аде вы говорите? Хуже, чем на Земле, быть уже не может». Именно у этого единственного процента людей возникают подобные вопросы. Они возникают и у других, кто не столь осознан, но так или иначе они приходят им на ум. Эти люди что-то услышали и тоже начали ощущать небольшое движение сознания: «Да, страдание существует — и оно безмерно».

Политики обманывают тебя. Они говорят, что, когда наступит демократия, страдание прекратится. Когда наступит независимость, социализм, коммунизм, оно исчезнет. Но демократия уже существует, а страдание продолжает расти и накапливаться. Страны независимы — большинство стран свободны, — но даже там, где процветает демократия, страдание не уменьшается. Возможно, там его даже больше, ведь теперь его не на что списывать — они независимы. У зависимых стран по крайне мере есть оправдание. Я сам это наблюдал.

До того как Индия стала независимой, вся страна была пропитана этой идеей. Дом, где я жил, был подпольным штабом. Двое моих дядьев много лет просидели в тюрьме, а когда они вышли оттуда, каждую неделю они должны были появляться в полицейском участке и отчитываться, что не совершили ничего противоправного, — так что им приходилось постоянно оставаться на одном месте. Им нельзя было покидать город, но к ним приезжали разные люди, и все они были полны надежд.

Хотя я был маленьким ребенком, я всегда удивлялся: «Эти люди говорят, что, когда мы станем независимыми, все страдания уйдут. Но как? Не вижу никакой связи». Но существовала надежда. Земля обетованная была очень близко — нужно было лишь немного побороться — и она будет достигнута. Повсюду страдание, но вы не ответственны за это, ответственны англичане. Это было великое оправдание, чтобы все свалить на англичан.

Бывало, я задавал разные вопросы этим революционерам, которые тайно приезжали и по нескольку месяцев оставались у нас дома. Среди них был один очень известный национальный лидер социалистической партии, Бхавани Прасад Тивари. Каждый раз, когда ему нужно было уйти в подполье, он приезжал в нашу деревню и скрывался у нас в доме. Он вообще не выходил на улицу, так что никто даже не знал, что он находится в деревне. Я заботился о нем, и каждый раз он говорил мне: «Ты задаешь такие каверзные вопросы, иногда мне кажется, что мне было бы лучше в британской тюрьме, чем у тебя. Там меня по крайней мере бы обслуживали по первому классу». Он был очень известным лидером, поэтому обслуживание было бы на высшем уровне — как у всех политических заключенных — все удобства, хорошая еда, отличная библиотека. И он имел бы относительную свободу, заключенных первого класса никогда не заставляют работать. Они могли писать свои автобиографии или другие книги — все индийские лидеры написали свои книги именно во время нахождения в тюрьмах. Они могли ходить на прогулку; их поселяли в живописных местах — не в обычных тюрьмах, а в специально организованных для этого местах.

Например, в Пуне прямо напротив нашей коммуны на другой стороне реки располагался дворец Ага-Кхан. Там находился в заключении Ганди и его жена, которая там и умерла. Ее могила до сих пор находится во дворце Ага-Кхан. Ты можешь увидеть ее, проезжая в Пуне через мост, — прямо на вершине холма позади великолепного здания.

Я говорил владельцу этого дворца, который жил в Мумбай и часто приезжал навестить меня: «Возьми что хочешь, но пока я не уеду из Пуны, пусть этот дворец будет моим. Я хочу его!» Во всей Пуне это было самое высокое место, откуда виден весь город; дворец действительно прекрасен. Он отвечал: «Это сложно, ведь он принадлежит моей матери. Она владелица, и она не хочет его продавать — ведь там был заключен Ганди, а она его последовательница. Она собирается устроить в нем национальный музей памяти Ганди. Мне не удастся ее уговорить, особенно если дело касается тебя — твое имя у нас в доме вообще под запретом! Когда я собираюсь к тебе, я вынужден говорить, что еду куда-то еще. Твое имя даже произносить нельзя». Последователи Ганди не хотят слышать обо мне, потому что я постоянно выступаю против Ганди.

Таким образом, под тюрьмы были приспособлены различные дворцы. Вокруг — километры зеленых насаждений, прекрасные виды. Бхавани Прасад Тивари говорил мне:

— Лучше бы я перестал скрываться, чтобы только не слышать этих твоих вопросов.

— Если ты не можешь на них ответить, тогда скажи, что произойдет со страной, когда мы станем независимыми? — опять спрашивал я. — Возникнут вопросы, которые необходимо будет решать. Сейчас ты не можешь ответить на них даже на словах, а тебе придется столкнуться с ними в реальности. Каким образом исчезнет бедность — только благодаря тому, что англичане покинут страну? Ты хочешь сказать, что до того, как британцы захватили Индию, она не была бедной страной?

Она была такой же нищей, как и сейчас, а возможно, даже еще более нищей — ведь англичане привезли с собой промышленные и технические разработки, которые хоть как-то обогатили страну. Они принесли с собой образование, школы, колледжи, университеты. Раньше получить образование не было вообще никакой возможности — образованными были только брамины, поскольку отец-брамин учил сына. Остальным людям брамины не позволяли получать образование — это был лучший способ держать их в рабстве, ведь образование может быть опасным.

Я спрашивал его:

— Как вы собираетесь уничтожить бедность? Каким образом вы собираетесь уничтожить сотни видов страданий и несчастий, которые не имеют никакого отношения к англичанам? Муж страдает из-за жены — как ему это поможет? Англичане уйдут, хорошо, но жена останется, и муж останется тоже — каким образом у них что-то изменится?

— Я знаю, — отвечал он, — понять это непросто, но сначала мы должны стать независимыми.

— Это ничего не изменит, — говорил я, — а возможно, проблем станет еще больше.

Их уже больше. За триста лет не был убит ни один британский губернатор, а сейчас можно расстрелять даже премьер-министра. Ваша независимость дала вам величайшую разумность! За триста лет существования Пенджаба сикхи никогда не проявляли желания стать независимой нацией. Теперь они хотят быть независимыми. Вот что приносит людям независимость. Однако истинный вопрос касается того меньшинства, которое живет в Пенджабе. Они все будут убиты. Или им придется стать сикхами, или их просто перережут. Так что проблема не только в независимости отдельного штата, проблема — в индусском меньшинстве. Куда их деть? Их всех поубивают.

То же самое произошло в Пакистане. Когда был создан Пакистан, все индусы, которые пытались там остаться, были перебиты. И Пакистан не обогатился за счет этого. Это не способ стать богаче. Сейчас Пакистан куда беднее, чем Индия; бедность возросла, поскольку население увеличилось. Вы продолжаете производить на свет детей. Политические лидеры держат людей в состоянии постоянной надежды: всегда когда-то в будущем, впереди — осуществление великой надежды. Россия более шестидесяти лет страдала во имя бесклассового общества: «Вскоре возникнет бесклассовое общество!» Когда же кончится период ожидания? Это древняя стратегия... Иисус, бывало, говорил ученикам: «Очень скоро вы все окажетесь рядом со Мной в Царствии Небесном. Вы увидите, что те, кто следуют за Мной, будут спасены, а те, кто нет, навеки попадут в ад». Этого до сих пор так и не случилось, и мы даже не знаем, действительно ли Иисус сейчас с Богом или нет.

Он даже обещал, что вернется. Мне кажется, он утратил мужество — одного распятия ему вполне хватило! Ведь теперь он снова будет распят — на этот раз в Ватикане, поскольку в этот раз он придет в качестве христианина. И Папа провозгласит: «Этот человек должен быть распят — Он лжец, антихрист! Он не наш Господь, наш Господь прибудет с почестями, восседая на облаке. Именно так Он должен прийти. А этот человек родился от женщины, а не от девственницы». И они вглядываются в небеса, откуда должен прийти Господь, а Господь так и не приходит!